я б на тебя ни хрена не взглянул!... Эй, официант! Неси водку, болван!
Молодец, Дарья! Вот она – победа!
- Ну что, Антоша! – я подсела к нему. – Обеих потерял!
- Дашка, ты, что ли? – пробормотал удивлённо, отхлёбывая уже второй стакан. – Откуда ты взялась?
- От верблюда! А ты думал, такой умный, всех вокруг пальца обведёшь? Ты вот это видел? – я скрутила незатейливую комбинацию из четырёх пальцев.
- Так это ты… всё устроила?
- Молодец, мальчик, соображаешь.
- Ах ты...
Он попытался меня схватить, но я с ловкостью кошки отскочила. В следующую минуту, сопровождаемая крепким матом, в меня полетела тарелка с бифштексом, которую я великодушно пропустила, наклонившись в сторону. Бифштекс на лету покинул свой транспорт, приземлившись прямо в суп мужчины за соседним столиком. Сам же летательный аппарат с кетчупом на борту спикировал прямо на светло-бежевое платье его спутницы. Ай да Антоша! Лучшего выстрела просто придумать нельзя! Ну ладно, вы тут сами разбирайтесь, а я пошла.
Домой я летела как на крыльях, с удовольствием представляя, какой скандал устроили соседи Антона. А может даже у него начались неприятности с полицией: заставили платить штраф за хулиганство или арестовали на пятнадцать суток. Интересно, сколько стоит соседкино платье? Наверное, не из дешёвых. Да, попал ты, дорогой!
На радостях я купила бутылку шампанского и, придя домой, выпила за удачу. Так держать, Дарья! Никогда в жизни мне, наверное, не было так весело, как в тот вечер. Я хохотала от души, снова и снова вспоминая Антона, вытирающего лицо салфеткой, его ужас и растерянность, когда увидел, куда улетела тарелка.
Света весь вечер мне названивала, но я сбрасывала вызовы. В такой счастливый день мне совсем не хотелось выслушивать нытьё обманутой любовницы. Нет, Светка, ты мне уже неинтересна! Поищи себе другую жилетку!
Включить, что ли, телевизор, послушать новости. Надо же знать, что в мире творится.
По телевизору рекламировали новый киношедевр «Без прошлого»
- Кто я? Я ничего не помню! – в растерянности кричал молодой человек с перебинтованной головой.
Кстати, напишу-ка я Ивану Непомнящих. Пусть знает, что я ему не какая-нибудь простушка, над которой можно издеваться, как вздумается.
«Запомните, Иван Андреевич, запомните на всю жизнь: если Вы думаете, что об меня можно безнаказанно вытирать ноги, то Вы жестоко ошибаетесь. Кто попытается использовать Дашу Крылову, сильно об этом пожалеет!».
Осточертело! Как же мне всё осточертело! Живу как на автомате, ничто не радует. Думала: отомщу – и жизнь наладится. Что же происходит, чёрт побери? Выпить, что ли, коньячку? Жидкости осталось совсем чуть-чуть, буквально на самом донышке. А ведь ещё неделю назад было полбутылки. Эх, что за житуха! Хорошо, завтра встреча выпускников. Пойти, что ли, развеяться…
Громкие звуки музыки наполняли шумный ресторан, перемежаясь со звоном бокалов, оживлёнными разговорами и смехом. Куда же вы улетели, счастливые, беззаботные школьные годы? Вот Танька Осинина, когда-то с бантиками в косичках, нынче располневшая домохозяйка, мама двух сорванцов. Лерка Зимина уже тоже мама, правда, одиночка – муженёк упорхнул к другой, а о дочери даже не вспоминает. Костик Скворцов, когда-то хулиган, гроза учителей, по всему видно, остепенился – теперь муж, отец. Нинка Кузьмина, как и я, до сих пор одинока. Одинока и Валька Климова, ещё в десятом классе залетевшая от Димки Зотова из параллельного «А». Рожать она тогда не захотела, а теперь и рада бы, да никак. Ритка Кудашкина, которая уже старшеклассницей прикладывалась к бутылке, спилась капитально, в прошлом году по пьянке замёрзла. Погиб и Кирюха Сысоев – от передозировки героина. Блин, а ведь в школе был такой весёлый, задорный! Как круто мы тогда вместе с Нинкой и Валькой Зойку Каменщикову сделали! Эта дура чуть с крыши не сиганула. Повезло, что санитары вовремя подоспели, увезли в дурку на полгода. Сама виновата – кто её просил так нервно реагировать? Да и нефиг было выпендриваться! Мы тут с английским парились, как идиоты, а у неё – от зубов отлетало. А ещё хвасталась, что и испанский знает. Полиглотка, блин! Теперь она типа показала, что всех нас презирает – не пришла на встречу.
- Вот времена были, - Нинка, по всей видимости, разделяла мои мысли. – А теперь – тоска! Мужики все козлы! Одно у них на уме!... Работа… век бы этих рож не видеть! Задолбали конкретно! Как же всё осточертело!
То-то она, я заметила, налегает на вино.
- А вот ты, Дашка, зря Дениску упустила. Видишь, каков стал!
Она кивнула в сторону стройного красавца. Денис Бекетов? Невзрачный, неприметный, неуклюжий. Могла ли я, первая красавица в классе, всерьёз воспринимать его как парня? Он же влюбился в меня, как щенок, которого я держала на коротком поводке. Чуть не визжал от счастья, когда я позволяла ему к себе приблизиться, и какое отчаяние читалось на его лице, когда я его высмеивала и отталкивала! Любой мой каприз был для него законом. Зато теперь каким стал важным? Живёт в Праге, работает инженером. Собирается жениться. Ну-ка, кто эта счастливица? Я внимательно вгляделась в экран его планшета. И чего он в этой Златке нашёл, спрашивается? Совершенно же никакая. Небось, и в постели полная ледышка. Давай, Дашка, действуй! С моей-то внешностью ничего не стоит отбить Дениса у этой мымры! После первой же ночи со мной он о своей Злате и думать забудет. Как там у Кадышевой поётся: я сама беда, я сама огонь.
Выпив для храбрости ещё бокал, я встала и подошла к Денису.
- Объявляю белый танец! Дамы приглашают кавалеров. Давай потанцуем, что ли?
- Давай, - согласился Денис.
И вот мы закружились в медленном танце.
- А помнишь, как ты за мной ухаживал? Как носил мой портфель? А помнишь, я заболела гриппом и не пришла в школу? Я позвонила, и ты пришёл ко мне домой и не побоялся меня поцеловать. А помнишь, как побил Витьку Соболева за то, что приставал ко мне? А помнишь, залез к Михалычу, чтоб сорвать для меня розы? Чуть не поймал он тебя тогда.
- Помню, - отвечал Денис. – Я был готов на всё за один твой ласковый взгляд.
- Такой? – я взглянула на него так ласково, как только могла.
- Да, если бы ты тогда хоть раз на меня так посмотрела, я был бы на седьмом небе от счастья.
- А теперь? Теперь ты счастлив?
- Счастлив. У меня есть женщина, которую я люблю…
Довольно! Не нужно больше слов! Я страстно впилась в его губы.
- Э, Даш! – Денис был явно ошарашен. – Я вообще-то имел в виду Злату.
- А я? Неужели я хуже неё? Не верю!
Бретелька вечернего платья будто нечаянно сползла с моего плеча.
- Ты же меня так любил? – продолжала я томно. – Ты всегда говорил, что я звезда, что я мечта, а не девушка. Я тогда была самой красивой.
- Ты и сейчас очень красивая, Даш. Я даже после школы мечтал о тебе. Страшно переживал, что ты меня отшила тогда, на выпускном. Но когда я встретил Злату… Понимаешь, она добрая, искренняя. Такую невозможно не любить!
Что же это? Денис даёт понять, что я ему больше не нужна. Денис, которым я в школе вертела, как хотела! Променял меня, значит, на эту страхолюдину! Ну нет, это уж слишком!
Остаток вечера я просидела в углу, щедро подливая вино в свой бокал. Уехала, называется, за границу! Ну, почему так – всем везёт, но только не мне?
Я наполнила вином бокал и, с трудом поднявшись, приблизилась к обидчику, весело болтавшему с Костей и Олегом Вороховым, с которым когда-то сидел за одной партой.
- Денис… это… спасибо за танец! Было здорово!
Как будто случайно рука моя дрогнула, и красное вино вылилось на его белую рубашку.
- Ах, Боже мой, какая я неловкая!
Но душа моя пела. Нечего обижать Дашу Крылову!
Помнится, кто-то мудрый сказал: не родись красивой, а родись счастливой. Меня же и счастье, и удача определённо обошли стороной. Мало того, что я, как героиня «Жестокого романса», любви искала, но не нашла, так ещё и с сытой жизнью за бугром ничего не вышло. Все меня предали, все меня бросили! Каждый только и думает, как бы меня обидеть. Даже кассирша, пробивая мне корзину с продуктами, которые я постепенно выкладывала на ленту, думает, небось, как бы обсчитать доверчивую покупательницу.
- Тысяча двести рублей.
- Дайте чек.
- Пожалуйста.
Цены-то как взлетели, ёлки-палки!
- У нас рекламная акция, - продолжала тем временем кассирша. – При покупке на сумму от тысячи рублей – подарок – нож для разделки мяса.
Ну, хоть в чём-то повезло – отхватила на халяву полезную вещь!
Когда я уже подходила к дому, знакомый смех привлёк моё внимание. Подняв глаза от сумок, я увидела Антона. Рядом с ним шагала какая-то пигалица лет где-то шестнадцати-восемнадцати. Они шли обнявшись и о чём-то оживлённо болтали. Да как он смеет, сволочь! Сломал мне жизнь, а теперь веселится. Чаша моего ангельского терпения переполнилась…
- Гражданка Крылова, Вы признаёте, что напали на потерпевшего и ударили его ножом три раза?
- Признаю.
Куда мне деваться! И зачем я только прогуливала занятия по физкультуре? Почему ленилась заниматься спортом? Так бы я, возможно, догнала эту дуру, и обошлось бы без свидетелей. А теперь этих свидетелей двое: эта стерва и Михаил Иванович, который, услышав крики: «Спасите, убивают!» - кинулся ей на помощь. И у Маринкиного папы ещё хватило совести заломить мне руки и отобрать нож! После того, как его дочка испортила мне жизнь! Но и этого им показалось мало – вызвали полицию и скорую. Последняя, впрочем, не пригодилась.
Самое обидное, что Иван Непомнящих, из-за которого и начался весь этот сыр-бор, скоро выйдет на свободу, а мне за убийство ещё немалый срок мотать. И это в благодарность за то, что избавила мир от такой гниды. Правду говорят: нет в мире справедливости!
