снарядов, гранат. Крик стал отчаяннее предыдущих криков, ибо для закричавших война была дороже, чем для тех, кто не смог её более вести. Кричали миллионы людей, застигнутых смертью войны при бегстве от неё или при подготовке к бегству. Кто теперь будет сострадать несчастным, бегущим туда, куда так хочется убежать, – убежать от того, чего уже нет?
Сострадающие, однако, нашлись и в немалом числе. Они не были обделены благополучием, которому нипочём приём беженцев, и потому выступили за наделение беженцев чужим благополучием. Сострадающие закричали на все голоса: «Их предали!» Говорили и писали, что у миллионов людей война была единственной надеждой на лучшую жизнь, и эту надежду растоптали.
С другой стороны, раздались голоса оппозиции: поскольку горячая родина беженцев, уже убежавших от войны, остыла, не стоит ли её детям начать возвращение туда? Управительница страны великого гостеприимства тут же заявила, что они теперь её дети, и воцарившийся мир там, где они страдали от войны, для них опасен точно так же, как для изголодавшегося человека – обильная жирная пища. Переселяться туда и восстанавливать разрушенное войной – скорее, задача коренных жителей её государства, для которых мирное существование привычно с рождения.
Истые поборники гуманизма поддержали Управительницу и стали раздражённо отзываться об Учёном, создавшем средство «Смерть оружию». Добыть его изображение по-прежнему никто не мог, и смаковались слухи, что он – маленький человек, точь-в-точь такой, как те инопланетяне, чей потерпевший аварию корабль нашли в пустыне штата Нью-Мексика. У Учёного огромная голая, как яйцо, голова, неприятное треугольное лицо с маленьким ртом без зубов, немигающие лишённые ресниц глаза. Сообщалось, что он, пожив некоторое время в одной азиатской стране, был там приговорён к тюремному заключению за то, что вызывал облысение у покидаемых любовниц. Его амнистировали за изобретение способа получать куриные яйца без кур.
Распространялось о нём и разное иное, на фоне чего стало раздаваться: если война – преступление, то не преступно ли – покончить с нею так, что это привело к бедствию миллионов мирных людей? Допустимо ли в цивилизованном мире – с преступлением бороться преступлением? Раздался призыв судить Учёного Международным трибуналом как антивоенного преступника.
Управительница, Сама Доброта, пожалуй, откликнулась бы на это и, без сомнений, закрыла бы Противоубийственный Центр «Смерть оружию», но доверенные лица дали ей совет: не надо. Какое-либо государство тут же предоставит Учёному убежище, дабы он возродил в нём своё дело. Причём, ему предложат изобрести ещё и нейтрализатор того средства, которое он создал. Как только это осуществится, средство «Смерть оружию» будет лишать боеспособности чужие армии, а своя, благодаря нейтрализатору, останется единственной грозной силой. Понятно, чем оно обернётся.
Учёного решено было не трогать, и производимый продукт наполнял хранилище, чтобы в свой час распылиться над очагами войны, какие не перевелись на планете. Крик же «Их предали!» не слабел. Все те, кого задела или прямо-таки обездолила гибель войны в стране Ближнего Востока, жили надеждой – с Учёным покончат террористы, которым его изобретение не даст стрелять, устраивать взрывы.
Получилось иное. Когда гасили войну, над горячими точками рассеяли столько средства, что часть его занесло с облаками в Европу, в ту же страну великого гостеприимства: почти вся её армия и полиция побросали оружие. Так что же? Террористы, которые точно так же не могли прикоснуться к оружию, принялись убивать народ с помощью мирных трудяг – тяжёлых автофургонов. Их захватывали, перерезая водителям горло инструментом поваров и домохозяек – кухонными ножами. Что могла сделать безоружная полиция, кроме заверений, что она старается что-то сделать?
Всё пришло в равновесие само собой. Террористы, которых немало прибыло вместе с беженцами, предупреждали их, в каком людном месте им не стоит появляться в такое-то время, после чего там производился наезд.
Число наездов без помех учащалось, и коренное население страны великого гостеприимства потекло в другие государства. А в неё с новой силой хлынул поток молодых здоровых мужчин и женщин из страны погасшей войны. Теперь их принимали, ссылаясь на необходимость возмещать убыль своих граждан.
Беженцы, прибывшие ранее, и вновь прибывающие, в многочисленных кафе ели жареных цыплят, люля-кебаб, пиццу, пили кофе, курили кальян, их дети катались на гироскутерах. В интернете на форумах принятые новой родиной люди рассказывали друг другу, как они отдыхают. Был очарователен мужчина, в солнечный день расположившийся в надувной лодке на озере. А коренной люд прятался от тяжёлых грузовиков, готовился уехать за границу, уезжал.
Казалось бы, что ещё могло случиться? Так ведь случилось! Водители автофургонов отказались ждать, когда им перережут горло кухонным ножом, и перестали садиться за руль.
Тогда был найден выход до того простой, что все удивились его простоте. Было решено автофургоны заменить фургонами, запряжёнными лошадьми. Их взялись во множестве завозить в страну. Потребовалось много конюшен, которые срочно принялись строить, за границей закупали фураж. И беженцы взволновались. Сколько ещё домов для них можно построить вместо конюшен! И вообще почему им не отдаются те деньги, которые находят для содержания лошадей? Поднялся крик: «Мы или лошади?» Сострадающие, среди которых, как и раньше, оказались высокопоставленные персоны, стали выступать на тему «Допустимо ли положение людей, которое ставит их на одну доску с лошадьми?»
Женщина-Ангел приняла это близко к сердцу и обратилась к беженцам: чтобы они не сопоставляли себя с лошадьми, она гарантирует – в её государстве они никогда не должны будут работать. Для тех обещание не стало радостным сюрпризом – они знали и так, что работать их никогда не заставят.
Политические и общественные деятели упрекнули Управительницу в том, что она плетётся в хвосте событий. Сама Доброта расстроилась и утешила себя и своих названых детей тем, что суммы, предназначенные на обустройство лошадей, направила на рост благосостояния беженцев. Лошадей же держали под открытым небом без должного ухода и корма, на их обтянутые кожей скелеты стало тяжело смотреть. Под беспрестанными ударами кнутов они из последних сил тянули фургоны, гибли тысячами. Трупы не успевали сжигать.
И вдруг прозвучал голос Учёного. Он заявил, что изобрёл средство «Смерть оружию» не для того, чтобы создавались лагеря смерти для лошадей.
Учёный закрыл свой Противоубийственный Центр и исчез. Удалось узнать, что он удалился в одну из пустынь, куда с ним отправилась его самая способная и красивая сотрудница. Оказалось, что она загодя открыла, как добывать воду в пустыне и культивировать необыкновенно плодоносящие виды овощей, фруктов, ягод, грибов.
Дело пошло. Учёный и его сподвижница стали по много раз в год снимать столь обильные урожаи помидоров, тыкв, яблок, шампиньонов и не перечислить, чего ещё, что известные фирмы наладились закупать у них товар. Учёный, насмотревшийся на мучение лошадей, отказался есть мясо и вегетарианский стол разнообразил успешно разводимыми насекомыми, в особенности муравьями. Не вознаграждение ли это для тех, кто объявлял войну войне?
Тем временем у средства «Смерть оружию», наполнявшего хранилище, истёк срок годности. Ещё ранее организмы людей, в которые оно проникло, будучи распылённым, освободились от него. И в стране погасшей войны оружие ожило и заговорило на все голоса так, как будто и не умолкало. Прилив молодых мужчин и женщин в страну великого гостеприимства удвоился, утроился и продолжает расти. Полиция в ней вооружилась до зубов, водители автофургонов поверили, что она спасёт их от кухонных ножей, и сели за руль. Завезённых лошадей, которые ещё были живы, порезали на колбасу.
В свои права вступило обновление, которое так старо! Беженцы въезжают в построенные для них дома, заселяют отели, покупают автомобили, уютные зелёные дворы, скверы, сады, парки превращают в помойки, сидят в кафе, курят кальян. На них работают, их обслуживают местные жители, пока ещё не подавшиеся за границу в качестве беженцев. Чтобы остановить их бегство, грозящее оставить вновь прибывшее и прибывающее население без заботы о нём, нашли возможным решить вопрос о питании кормильцев, которое становится им не по карману.
Вспомнили об Учёном в далёкой пустыне, заинтересовавшись не овощами, фруктами, ягодами и грибами, а тем, что плодоносит несравнимо быстрее. Учёному сделали предложение, он отозвался, и теперь в каждом городе страны великого гостеприимства можно увидеть магазин с вывеской «Сало муравьёв и других насекомых». Цены доступные.
…………………………
Салют, читатель! Прошу тебя определить, что в рассказанной нами истории – выдумка, а что – чистая правда, которая почище всех выдумок, вместе взятых. Благодарю тебя за ответ, читатель.
Берлин, 05.06.2017
