Китайский гамбит лейтенанта Иванова 3

А жизнь в триаде продолжалась по своим суровым законам. Лао Фы Чонг разговаривал с боссом по телефону и разговор этот не сулил ничего хорошего. По словам босса конкурирующая триада “Смертельный коготь суслика” Чжан Цзинь-Цзиня стала хозяйничать на их территории, чем заметно сократила поступающие доходы. Кроме того сам Цзинь-Цзинь позволил себе нелестные высказывания в адрес “Охреневшего дракона”, намекая, что сил у триады уже не осталось.

- Понимаешь, Лао, я не мог поступить иначе. Мы выловили его людей, которые хозяйничали на нашей территории и передали их тела в приют для бездомных койотов.

На что Лао заметил, что это накладывает некие определенные обязанности, как-то безопасность, осмотрительность и осторожность. И позволил себе напомнить, что Чжан Цзинь-Цзинь человек очень неадекватный и способен на какую-то невероятную глупость и большую подлость, вроде необъявленной войны. “Лучше было бы посоветоваться со мной, как с главным советником, босс. Тем более, когда у нас появилась новая перспектива в развитии бизнеса”.  

И Лао Фы Чонг поведал и про русского, и про фанерный самолет, и о своей новой идее. Промолчал только про трех русских торговок, на которых сам решил неплохо заработать.

Босс слушал молча, не перебивал. Идея с самолетом ему очень понравилась, и ему хотелось внести в нее свою лепту, чтобы Лао не слишком зазнавался, но, не придумав ничего путного, кроме как организовать ускоренные курсы летчиков на такие летательные фанерки, отдал воплощение замысла своему помощнику.

- И еще про Цзинь-Цзиня. Не надо бояться бумажных тигров. У меня все под контролем. Я уже принял меры безопасности, усилил свою охрану. Советую тебе сделать то же самое. Удачи, Лао, - и босс повесил трубку.

Лао Фы Чонг задумался, принимая решение.

Он вошел в комнату, где оставались “верные” бойцы “Охреневшего дракона”. Приказал Бол Вану и Во Вану:

- Вы оба, за мной, возьмите оружие.

По узким коридорам дошли до стальной двери, ведущей в небольшую комнату. Из всей мебели в кабинете имелся массивный сейф.  Лао поставил по краям Ванов, приказал стрелять в каждого, кто войдет в эту комнату, немного подумал, кроме него (как бы не перепутали, идиоты).

Лейтенант выглянул из своего дальнего закутка, посмотрел, где охранник. На посту никого не было. Вот так вот. Вероятно, посчитал, куда пленник денется? Во-первых, под замком, во-вторых, в Китае, а в-третьих – русский. Даже, если и сбежит, то не затеряется и не спрячется. С логикой охранника трудно не согласиться.

“Нашим легче для побега,” – прикинул лейтенант. Он достал профессорский ножик, вынул пилку-лезвие, еще раз огляделся и, под шумок работающей техники несколько раз провел по прутьям решетки.

Результат превзошел все его ожидания. Лейтенант надеялся на какую-то помощь от этого чудо - ножа, но такого даже представить не мог. За четыре движения пилка увязла до половины прута толщиной с палец. Иванов вспомнил про некачественные китайские товары, вероятно решетка была  “made in China”, тогда все чин-чинарем, тогда это упрощает дело. Теперь можно подождать, когда все разойдутся и под русские песни выпилить себе свободу. Он приободрил соседок:

- Девчонки, скоро выйдем на свободу.

- Кто бы сомневался, лейтенант.

- Надо только немного подождать.

Снова заработал отбойный молоток, за ним – второй. Лейтенант удивился: “У них что, тоже конец года и социалистические обязательства под лозунгом:  План закон, выполнение - долг, перевыполнение - честь?” Он не сразу сообразил, что это были автоматные очереди.

Двери ангара распахнулись от удара, в проеме дневного света показался броневик. То еще кино. А Ленина где потеряли? 

Забегали, закричали вооруженные люди, весь ангар превратился в огромный стреляющий муравейник. Лейтенант воочию убедился, как создаются анекдоты про китайскую армию: Наступать будем небольшими кучками по десять миллионов, танки пойдут все два, авиации не будет – летчик заболел.

Не ведая ни ухом ни рылом откуда столько людей, каким сквозняком  их надуло, каким ветром занесло и “чо” им всем надо, лейтенант ощутил на теле мурашки, причем, как ему показалось в два слоя.

Судя по бестолковой тактике боя, лейтенант понял, две банды между собой выясняют, кто из них оказался больше неправ. На операцию по спасению заложников это не походило, поэтому оставалось надеяться только на свои силы. Стрельба была слышна то в одном конце ангара, то в другом, то прямо над головой. На какое-то мгновение стихала, потом вспыхивала с новой силой, еще более яростной и беспорядочной. “Как бы шальную пулю не схлопотать, – подумал Иванов, - тут, детское: “Чик-чик я в домике - не прокатит”.

- Девчонки, в дальний угол и ветошью накройтесь, чтобы не отсвечивать.

- А чо за войка?

- Мелкие уголовные разборки.

- Ни хрена себе мелкие, мы чуть не обосрались.

- Все, тихо, скоро выручу.

Рискуя получить пулю в лоб, под треск непрекращающейся стрельбы (видно бандиты договорились биться до последнего патрона и бойца), лейтенант выпилил  влегкую для себя лаз и ползком (не в полный же рост - За Родину! За Сталина!), добрался до убежища женщин.

Одно дело пилить решетку, находясь хоть под каким-то прикрытием, другое дело проделать то же, когда чувствуешь себя зайцем на поляне в окружении охотников.  

Лейтенант осмотрел замок. С виду обычный навесной, клейма завода изготовителя и Знака качества не видно. Он поменял пилку на отмычку. - Ну, китайцы, давайте, будьте патриотами, пользуйтесь своими замками.
 
Китайцы оказались патриоты еще те. Не успела отмычка прощупать все внутренности замка, как тот откинул вверх лапки, как таракан после дихлофоса. Выкидывая замок в сторону, лейтенант дал себе клятву, никогда не покупать китайских товаров.

Перебравшись к пленницам, лейтенант задержал взгляд на каждой. Женщины были как на подбор: около сорока, девяносто килограмм, четвертый размер, синие тени, пергидроль, трудная судьба. Представились:

- Люба.

- Катя.

- Зина.

- Очень приятно, а я лейтенант Иванов.

- А имя.

Лейтенант замялся:

- Просто лейтенант Иванов. В нашем положении этого достаточно. Давайте думать, как будем выбираться. Предлагаю пока не высовываться, подождать, когда стрельба утихнет. Может, полицию кто вызовет, или армия выдвинется. Стрельбу, наверное, в городе слышно.

- Может, притворимся мертвыми? Как в тайге при встрече с медведем.

- Лучше притвориться невидимыми.

- Полицию ждать не резон, это еще хуже, затаскают потом или вообще посадят.

- Тогда дождемся темноты и попробуем выбраться. Эх, нам бы оружие какое, - лейтенант задумался.

Но у женщин имелось иное мнение.

- Ты чо, лейтенант, с кедра рухнул? Мы, деньги которые у нас бандиты отняли, должны им оставить? Не бывать этому. Мы и своим наваляем, если они параллели соединять начнут, а уж этим-то и подавно.

Лейтенант задумался, прикидывая расклад сил и различные варианты.

Конечно, идти вчетвером (три женщины) против двух банд вооруженных бандитов с неизвестным количеством бойцов (женщин не замечено) с одним ножом - верх безрассудства и подрыв всех канонов и устоев военного искусства. Последние подобные попытки были в сорок первом под Москвой. Но челночницы это особый вид женщин в России, что-то среднее между ударницами первых пятилеток и смертниками, выведенный в нестабильные и легкомысленные девяностые годы, в которые была втянута вся страна. Закаленных и заматеревших в походах и набегах, каждую из них можно вполне отнести за особое подразделение и приравнять к боевой единице.

От мыслей лейтенанта отвлекли звуки падающих тел. Шлеп, шлеп – два китайца упали откуда-то сверху, вероятно там тоже шел бой. Не успел он сообразить: хорошо это или плохо, как женщины втянули два тела в свое помещение.
В итоге: два “калаша”, патроны, граната и мятая пачка сигарет.

- Ну вот, лейтенант, начало положено, боеприпасы есть, командуй.

И как бы все пошло само собой, лейтенант снова почувствовал, что его снова затягивает, словно в воронку, и ничего уже не поделать. Остается смириться с участью и уповать на волю Божью.

Все-таки здравый смысл восторжествовал. Решили под пули зря не лезть, выбрать удачный момент, не на поезд же опаздываем.

По словам женщин, деньги хранились в бункере, в одной из комнат (возьмем пленника, яйца прищемим, сам покажет) в большом сейфе (ерунда, граната есть), возьмем только свое (честно-честно, чужого не надо, грех наживаться – вернуть бы свое). На этом план обрывался, что делать дальше, Люба, Катя и Зина не знали.

- Я знаю, сказал лейтенант.

Женщины вопросительно посмотрели на него.

- Будем импровизировать.

В это время у причала возле “Пирожковой” стояла моторная лодка. В лодке находились двое – посланцы с судна “Джевахарлал Неру”. Они уже пятый час ели беляши и ждали лейтенанта. Какой бы соус они не преребирали, все равно беляши пахли селедкой.

- Может, вызовем капитана? – спросил один.

- Давай.

Первый подошел к рации, покрутил ручку.

- Вызываю “Джевахарлал Неру”.

Повторил.

- Слушаю тебя.

- Капитан, ждем уже пять часов, никого нет. Может, что случилось?

- С ним ничего не может случиться.

- Тут всякое может быть с кем угодно.

- С кем угодно, да, только не с лейтенантом.

- Почему?

- Потому что, во-первых, он лейтенант, а во-вторых, я на него поставил сто баксов. А это значит, он появится. Живой, раненый или мертвый, но появится. Поэтому ждать. До связи.

- До связи, капитан.

Лао Фы Чонг прислушался: стрельба стала утихать. “Черт, как не вовремя, сейчас наедет полиция, опять придется откупаться, набирать новых бойцов, отвоевывать позиции. Интересно, как там обстановка, кто кого? Впрочем, без разницы. Сматываться надо по-любому”.

Он позвал Бол Вана и Во Вана. Прибежали.

- Осторожно поднимитесь наверх, осмотритесь, что там и быстро сюда. 

Лао Фы Чонг подошел к столу, достал из ящика пистолет, проверил обойму, снял с предохранителя. Он посмотрел на телефон. Босс обещал позвонить, когда придет подмога, но пока никакого звонка не было. “В случае чего, уйду через задний проход (ничего не поделаешь, такие казусы дословного перевода с китайского)”.

Что стрельба теряет свой прежний накал, понял и лейтенант.

- Ну что, последний раз предлагаю сматываться отсюда, пока живы. Может, прорвемся.

- И что?  Домой без денег, без шмоток? Прослывем лошарами. На хрен такая жизнь, лучше умереть.

- Тогда пошли, осторожно. Кто стрелять умеет из автомата?

- Я, - отозвалась Зина, - мой бывший военным был, научил стрелять.

- А убить сможешь?

- Их-то? Легко. Даже кулаком.

Лейтенант только хмыкнул.

Из укрытия короткими перебежками по одному до бункера добрались без единого выстрела. Самим стрелять – только внимание привлекать, в сторону пленников выстрелов тоже не было. Или не заметили, или патроны кончились, или все полегли в равном бою.

Бункер был закрыт наглухо: не взломать, не взорвать, даже универсальный нож не поможет. Бункер, он и в Китае бункер, кто бы его ни делал.

Баран на новые ворота смотрел более осмысленно, чем лейтенант на дверь бункера.

Люба, от безысходности, вспомнив сказку, с мольбой в голосе прошептала:
- Сезам, откройся! 

И в ту же секунду завертелся замок - штурвал  и заскрипело запорное устройство.

Все