Великий Чихачевский пруд. продолжение.

Мозги же были материальны - их можно потрогать и сфотографировать в анатомичке ( не свои, конечно). Поэтому каждому приходится к ним приспосабливаться. У одних это получалось лучше, а у Наступики совсем не получалось.

Он понимал, что это - слабое оправдание перед Егором Борисовичем. Но другого он тогда еще не придумал.

Егора Борисовича держали под арестом сутки, пока не дождались официального подтверждения, что Л. Берия давно втерся в доверие руководства партии, являясь в то же время закоренелым преступником, врагом советского народа и, естественно, резидентом сразу нескольких иностранных разведок. Но до конца службы вменяли матросу в вину, что он без приказа пытался думать, - а думающий боец не боеспособен, - и распускать язык при неизвестных полностью обстоятельствах в период тревожной политической обстановки во всем Мире.


                                      15.


Кстати, дома у Шмуля Мандата, в Красном углу, еще долго выстаивался портрет Берии в позолоченной рамке со штамповкой серпа, молота, звезды, пучка хлебных колосьев и атомной бомбы.

Как-то, спустя год после демобилизации, Наступика поинтересовался:

- Отец, ты чего не выкинешь эту гниду в мусор или не подсунешь кому-нибудь из соседей? Его же давно расстреляли!

- Эх, сын, эх, гаденыш мерзопакостный, - ответил биологический отец, - разве ты не знаешь? У нас всегда так: вчера его расстреляли, а завтра, глядишь, он опять правит государством. Нас, истинных, ортодоксальных большевиков на мякине не проведешь.

Мудрость Мандата была хлопотной; всегда его сказки доставляли близкому окружению лишнюю суету и недопонимание - по аналогии с заумными притчами Христа.

Мандат с отвращением относился к писателям, их книгам и, соответственно, к читателям и особенно - к библиотекарям.

И это отвращение пытался с генами внедрить потомкам, неустанно повторяя: "Не хочешь набираться ума, значит, уже родился умным. Зачем тебе читать о печалях других писак, когда свои девать некуда. Ну, тебе известно, за что Герасим утопил Каштанку и Филлипок толкнул под поезд Анку-пулемётчицу, а стало ли тебе от этих знаний легче жить? Или трудодней прибавилось?

Вот и библиотекарша ничего хорошего в дом не принесет, кроме пыльных и замусоленных книг.

Бери в жены доярку. Без молочно-кислых продуктов и комбикормов не останемся. Надо трезво мыслить.

- Без алкоголя с утра мне в голову трезвые мысли не идут, а чем-то другим их завлечь невозможно: стоят в сторонке, жмутся друг к дружке, ждут особого приглашения, - напомнил Наступика о другой генетической проблеме: - Сейчас засосу 496 граммов "косорыловки" - остальные 4 грамма пойдут на протирку болячек и нужных мест - и трезво порассуждаю о неукоснительном пополнении и развитии интеллигентной прокладки в колхозных условиях в пятилетку стремительного роста надоев яиц с каждой овцематки и скирдования навозных куч в богатых закромах Родины.

Уехал Наступика в райцентр на два дня, а вернулся через три недели. И - не один.
С собой он прихватил молодую жену 32-х лет; худую и насквозь прозрачную всем телом до морской синевы; с двумя прыщиками на нем вместо титек и варикозными ногами, похожими на коленчатые валы легковых автомобилей марки "Опель-Капитан", между прочим, очень обожаемой Наступикой.

Мельком глянув на неё, можно было сразу догадаться, что она родилась мертвой, но её повитуха чудом откачала и теперь молодая супруга каждый божий день предпринимает попытки вернуться в свое перманентное состояние.

Позже дед Пердяк повесил на неё прозвище "Моря Синеносая".


- Не доярка! - решительно диагностировал Шмуль Мандат после предварительного осмотра, прослушивания и ощупывания невестки: - Видимо, ты, сын, искать не хотел или в райцентре ничего лучшего не завалялось.

- Зато она какает раз в трое суток - я заметил - и на её кале слизи нет, - гордо объявил Наступика: - А это значит, что она мало потребляет и экономически выгодна в хозяйстве, как лампочка Ильича. Супруга будет в сельмаге работать, хотя по внешним половым признакам видно, что тянет на целого бухгалтера большого совхоза: лицо волевое, губы тонкие, как щель в почтовом ящике, на проваленные в рот щеки -не нарадуешься. Для полного комплекта ощущается нехватка только пяти зубов, а так - вылитая княгиня графских кровей и интеллегентка в шестом поколении - от слова телега.

- Я такими интеллигентками в 21-м году брезговал пользоваться - сразу к стенке ставил. Пахли они странно как-то: шипром вперемешку с кошачьей мочой.

- Вам, ленинцам, вменялось обнюхивать баб до или после исполнения приговора?

- Что мы, черви, что ли, чтобы ползать по трупам княгинь? Так, иногда исподней мануфактурой этих вшивых интеллигенток занюхаешь сто граммов прокурорского пайка. Уж очень она у них была мудной: в кружавчиках и на тонюсеньких резинках, почти невесомая мануфактура. Зажмешь их исподнее в кулаке и забудешь о нем в суете. Нисколько не мешало перезаряжать и целиться, - смягчился Мандат и сладостно закатил глаза, нырнув в воспоминания.


                                     16.


Между тем, библиотекарша выпала из всех разумных сроков ожидания. Третью декаду она эксплуатировала переходящую накладную косу в хвост и гриву. То теребила её кончик игриво и чуть нервозно, штампуя экслибрисы сельской библиотеки на 17 странице, то бодливо закидывала косу за спину, каждым глухим ударом по заднице напоминая себе о том, что жених был, но временно отсутствовал по неизвестно и, стало быть, уважительной причине.

Зазывала библиотекарша жениховаться аккуратно и не навязчиво, памятуя, что в её родовом гнезде было не все гладко, даже всё было не гладко и тревожно: отца и деда расстреляли чекисты с удовольствием, прежде раскулачив, отобрали усадьбу, мельницу, губернскую курильню и табачную фабрику, специализированную под выпуск дамских папиросок из давальческого самосада, махорки и другого местного конопляного сырья.

Думали и мать с дочкой и двумя сыновьями до кучи пустить в расход, но товарищ Сталин опосредованно вмешался вдруг, высказав официальное сомнение, что дети не всегда бывают в ответе за своих родителей.

Пока чекисты телешились, тщились, потели и мучились прочитать между строк и извлечь из высказываний Вождя народов истинный смысл его намеков, библиотекарша подросла, окончила техникум библиотекарей, и уехала за 200 верст из дома.

О верном и нужном выборе места отработки ей подсказали за неделю до распределения, расстрелянные отец и дед.

Они влезли в её тревожный сон и наперебой стали библиотекарше рассказывать, как сто сорок лет назад императором Александром Первым были подарены их роду эти земли, включая Чихачевский водоем и два десятка малых озер -по генеральному кадастровому плану пахотных земель безотвальным способом.

"Когда прибудешь туда, - чертил дед в её сне непонятные знаки, путаясь в рукавах сермяжного хитона, - первым делом встань на комсомольский учет, а потом плотно займись Чихачевским водоемом. Распустились все они там! Ни Лада, ни Мокоша толком не исполняют своих обязанностей. Предъяви себя ленивой публике и покажи, кто настоящая хозяйка водоема.

"А Водяного гони взашей, - торопился вставить свое мнение отец, - то он совершенно обнаглел. На пару с Лешим в округе всю живность изнасиловал - впредь до последнего зайчонка под откосом, на берегу речки Черный Кывычан. Совесть надо иметь! Зайку жалко!

"Веруй в Бога, но от линии компартии не отступай!" - напутствовал дед: "В общем, дела веди исправно и не гнушайся-ка разговаривать со своей челядью в селе. Всё равно кто-то их них станет мужем и отцом твоих детей. Из нашего сословия подогнать достойную кандидатуру мы пока не можем. У нас здесь тоже - как после революции - сплошная неразбериха в архиве и отделе кадров".


Сельская библиотека обосновалась на законных правах в здании бывшего храма. По-привычке сельчане называли её библиотекой имени видного пролетарского деятеля Николы Угодника.

В толстенных, замешанных на яйцах, нерушимых стенах православной библиотеки веками копилась едкая влага со стойким запахом подпольного дурмана, окуренного ладаном и газетой "Правда" - после её использования по конечному назначению.

Плесень на книгах, как наледь, росла и трещала от собственного веса.

В книгохранилище - сразу за амвоном - в стопках квасились редкие фолианты бывших классиков марксизма-ленинизма и настоящих врагов народа, которые вовремя не сожгла прежняя директриса.За что была отправлена отбывать срок и не была еще реабилитирована посмертно.


 Звали предшественницу библиотекарши Павлиной Павловной Жешьбур по прозвищу "Травоядная Синекдоха", данному дедом Пердяком ей за то, что её выпученные от неизлечимого страха глаза гнездились возле ушей, как у всех травоядных, и выпирали по бокам из-под очков с толстыми линзами. Ей постоянно приходилось скашивать глаза к переносица. Хищницей она от этого не становилась, но особый шарм в лице возникал и фиксировался всеми читателями библиотеки.


Дед Пердяк как-то проговорился:
- Синекдоха жила тихо, пришибленно. Никто не догадывался, что она давно была космополиткой. Ума не приложу, когда её завербовали? Эти чудные создания, я имею ввиду, школьных работниц и библиотекарш, все они особы неизвестной нам Природы. И как бы ты их не разглядывал по-научному они так и остаются неизвестными природными явлениями. Много они вызывают подозрений, ох, много! Народ ведь на селе не обманешь семь раз подряд.


Новая библиотекарша первое время тоже вызывала в сельском бомонде всякие жуткие и вполне обоснованные подозрения.

Красивая, зрелая и пригодная к регулярным половым сношениям библиотекарша, давать никому не хотела. Капризной была, стерва. Всё принца или его белого коня поджидала.

Кто только к новой библиотекарше не подкатывал с определенной целью - быстро почитать на ней стихи народного поэта Баркова.

Даже уважаемый фронтовик Вася Белобородов по прозвищу Тыкдык, который перееб две соседние деревни, едва вернувшись с войны, и не менее семидесяти немок - по его скромным подсчетам - и тот получил отлуп.

 А он, между прочим, уйму времени на нее потратил: два дня неотступно преследовал, слезно уговаривая ее перепихнуться.

А потом всенародно объявил: "Она фригидная и политически недоразвитая! Перед боевым офицером, участником взятия Берлина не захотела ноги раздвинуть! Вот ведь ****ь какая!"
И общественность, облегченно вздохнув, вынуждена была согласиться с директивным решением Васи Тыкдыка:

"Если баба хочет остаться старой девой, то она уж, точно, такая прожженная ****ь, что на ней клейма ставить негде".

Однако, и года не прошло, как неосвоенная красотка приколола к голове переходящую русую косу, просигнализировав общественности, что суженый-ряженый ею определён и она готова отдаться серьезным отношениям через запись в акте о гражданском браке. Для какого-то пронырливого счастливчика доступ к телу был открыт.

Общественность стала гадать. Резким ростом читательского интереса и небывалыми показателями посещаемости отметилась библиотека имени Николая Чудотворца.

Ставки делали на кого угодно: на Веньку Паразита -