К истокам души часть 7

Видит Виктор, что Распутин «очень даже «навеселе», но не стал  ругать его: «друг всё же!».
   - Иди к своим дробилкам Григорий, и старайся меньше на глаза Иван Ивановичу попадаться, а я тебе помогу в работе, пока ты сам в норму не придёшь.
   Трудно было провести Крякина, потому что нюх «на это дело», тот имел очень мощный, любая розыскная собака ему позавидует. Но и начальник смены не стал ничего говорить Гришке, а лишь протёр лишний раз свои темные очки. Потом потряс лохматой головой и молча удалился, по своим делам.
   Не удержался Распутин и всё же пришёл в бытовку передохнуть от работы, а там почти вся бригада собралась. И как нарочно, Крякин отчитывает грузчиков Сашу Степанюка, да Вову Крепляка: «есть от них запах спиртного», хотя, и выглядят они нормально.
   Случалось это довольно часто. Если грузчики, и пили на работе, то никто этого не видел. А запах, «перегар», мог и со вчерашнего дня остаться.
   Вот и сейчас не спорят они с начальником смены, а, опустив запыленные свои головы, молча выслушивают его. У них, уже сложилась такая линия поведения. Знают они, что поругает их Крякин, и отправит на своё рабочее место работать. А работают они хорошо, тут к ним не придерёшься. И по сути дела незаменимы они на заводе.
   - Ты что на них всё время орёшь? – неожиданно взорвался Распутин. – Они тебе дети что ли?
   - Почему ты их постоянно унижаешь?
   Крякин вспыхнул, как порох, и даже приподнялся со своего места от неожиданности, не ожидал он такого поворота дела. Тем более от Гришки сейчас.
   - А ты, Распутин сиди да молчи, а то и тебя «живо домой отправлю!». Мало ты мне в милицию пьяный попадался, так и здесь «бузить» начал.
    Закипел Гришка от негодования, и рукой по столу заелозил, а там чей-то бутерброд лежал, уже готовый к употреблению. Сгрёб его Распутин, «своей лапой» в одну горсть, в которую мог все игровые доминошки «на спор», со стола собрать». И через стол Крякину в лицо бутерброд запустил.
   Ловко уклонился начальник, и чей-то обед по стенке бытовки размазался. Затем «обед», начал потихоньку сползать на пол, а желток от яйца, так и остался на стене, как бельмо на глазу.
   - Это тебе не мелочь «тырить», у пьяных из карманов. Да женщин что попались к вам в милицию, от  «безысходности их положения», насиловать, да обирать потом.
  - Здесь, за свои поступки перед рабочими надо всегда отвечать. Это тебе не милиция, а завод!
   - Рабочих Крякин, ты за людей не считаешь. Но терпишь сейчас! Потому, что другого выхода у тебя нет! – Так ведь Крякин?
   - И ещё запомни Крякин! Если и придётся об тебя руки марать, то только «за своё личное, буду бить тебя», ты знаешь, о чём я говорю.
   Достал Гришка из шкафчика бутылку с водкой, налил себе половину стакана, и тут же выпил. Он был бледен и зол, и никто не пытался его остановить. Затем поставил бутылку на стол и пошёл на своё рабочее место дальше работать.
    В бытовке наступила полнейшая тишина. Никто из присутствующих в комнате рабочих,  даже не пытался шелохнуться. Все они были шокированы произошедшим «инцидентом», иначе всё трудно было назвать.
   Крякин сидел за столом, не поднимая своей головы, затем поднял её. В отличие от Распутина лицо его было красно, как кумач, затем стало покрываться нервными пятнами.
   - Что вы здесь собрались все! Как в цирке сидите, или работы у вас нет! - Быстро разошлись все по своим рабочим местам.
   Трусом Крякин никогда не был, и прекрасно понимал, что если и надо расправиться с Распутиным, «то сегодня фортуна на его стороне». И это надо делать немедленно, он начальник на производстве, и все права на его стороне. И не важно, что на Гришкиной стороне «горькая правда» остаётся, - но и та ещё не доказана! Пусть всё, так и остаётся.
   - Выключай дробилку, - решительно говорит он Распутину, тот послушно выполнил команду.
   Дробилка ещё долго будет по инерции вращаться, пока не остановится совсем. Но почему её защитный кожух открыт, и почему там, нет сита, которое могло бы защитить человека от сверкающих, что молнии ножей, которые дробят зерно, - никто на этот вопрос никогда не получит ответа.
   Скорее всего, что Распутин перестраивал в это время дробилку, и не вовремя появился Крякин: всё сошлось «одно к одному», волею рока.
   А пока что смерч из этих сверкающих молний, вьётся за спиной у Распутина, образовав один магический круг, который всей своей завораживающей силой влечёт туда человека.
   - Что ты хочешь начальник? – шагнул навстречу Крякину Распутин. И непонятным остаётся, было ли всё это продумано бывшим участковым. Ведь, и такой вариант не исключается, был тот опытным работником милиции. Или же тот, просто машинально, сильно оттолкнул от себя Распутина.
   Попятился Гришка назад, и только ангел-хранитель своим крылом, удержал его на невидимом рубеже от неминуемой смерти, под ножами дробилки: не иначе. Всего в миллиметре от тела вращалась грозная масса металла, и холодок смерти гулял по спине рабочего, сейчас она, как никогда была уверенна в себе.
   В миг, почувствовал всё это Распутин, и сразу трезвым стал. Теперь и он был силён со своим ангелом-хранителем.
   Сделал он как обычно шаг вперёд и обрушил свой нокаутирующий удар правой руки на грудь Крякина. Тот, как бык на убое, тяжело рухнул на колени, и затряс тяжёлой, и непослушной головой.
   С холёного лица начальника слетели очки, и он пытался подобрать их, но не мог их нащупать руками. Всем своим остатком сознания, Крякин ещё понимал, что следующий Гришкин удар, будет ногой снизу в его незащищённое лицо, и опрокинет его навзничь, как мячик.
   Это была его частая и весёлая забава милиционера, отработанная на пьяных, и вот теперь волею судьбы, он сам оказался в таком невыгодном положении.
   Никогда Распутин не добивал своих повержённых противников, всегда был честен в бою. Пока не понял на своих ошибках, что недобитый враг очень коварен, и никогда не пощадит тебя раз напал первым, - так было не раз в его жизни! И он всегда будет опасен, пока ты, «как гада», не обезвредишь его!
   - Ты получил за ребёнка, которого ты не признаёшь своим! А теперь получишь за Витю, который за тебя платит алименты, - «и так ведь в жизни бывает»! 
   Много ты напакостил в этой жизни Крякин. Мне кажется, что для одного человека через край будет. И хоть, я тебе не судья, и нет у меня зла. Но ты уже не можешь иначе жить, власть испортила тебя.
   - Гриша не бей! – бегут к нему рабочие, - ему уже хватит!
   Опустил Распутин свою развёрнутую для удара ногу. Он боец, и не хотел бить незащищённого человека.
   - Повезло тебе Крякин, хоть и сволочь ты! Пусть Витя, сам за себя, рассчитывается. Так честнее будет!
   Ни слова не говоря, поднялся Иван Иванович с колен, по ходу зацепил свои очки с пола, и быстро скрылся в лаборатории. Вроде бы по делам пошёл туда, а сам милицию вызывать. Прав был Гришка, не надо жалеть таких, «тебя никто не пожалеет».
   Зашёл Распутин в бытовку, налил себе ещё водки в стакан, потом закусил сырком.
   - Завтра я буду дома Виктор, - обратился он к Грищёву, а пока с работой наверно всё!
    Только чудом он разминулся с милицией во дворе, и чудом добрался до своего дома, не попав в руки к друзьям Крякина. Наверно опять помогли ангелы хранители.
   - Ты, что так рано пришёл с работы? – встречает его напуганная жена дома.
   - Я побил Крякина на работе, так всё совпало у нас. Ты про него всё знаешь, я тебе раньше про него рассказывал.
   - И кто он, и что он! По ходу жизни, ещё и люди грязи добавили.
   - Пьяный я был!».
   Молчит напуганная Мария, хлопает своими длинными ресницами, знает она всё прекрасно про Крякина. И свою вину тоже понимает, потому что знала Гришкин характер. Можно сказать, что сама спровоцировала всю эту драку. Хотя по-другому всё быть и не могло у них, «заряженное ружьё, всегда выстрелит!». Гришка не предсказуем, но тут ясно всё было, и ей это надо было учитывать!
   Уснул Распутин, с невесёлыми думами в голове: «утро вечера мудренее», хотя уже наступило утро. Не вышел Распутин на следующую смену на работу: «увольняться, так увольняться».
    Нет большой разницы, что там, в трудовой книжке будет написано. На крайний случай, на свой родной завод вернусь, там хорошие специалисты всегда были нужны. - Там почёт Гришке и уважение!».
   Потом к нему пришли Виктор Грищёв и Миша Полянов, принесли с собой бутылку водки. Посидели друзья, выпили, поговорили о деле.
   - Григорий! Да не дури ты, совсем как ребёнок стал. Приходи на работу и работай, никто тебя выгонять не собирается. Про драку Крякин никому из начальства не доложил, не в его интересах это говорить, себя так позорно выставлять.
  - Приезжала милиция тогда. Покрутились они, да и уехали «ни с чем!». Про тебя речь, тоже не велась, как бы проверка была, «не более того!».
   - Зато грузчики ожили сейчас. Чуть что, Крякину говорят: «придёт Гришка, и ты ещё своё дополучишь, «всё то, что тебе не додали тогда». И тот сразу уходит с глаз подальше, «из себя он выходит», но скрывает это.
   - Ну, пожурят тебя, что ты пьяный на работу пришёл, «не более того».
   - Ленка тебе привет передавала. И тоже говорит, что бы ты на работу приходил, и не «дурил» больше.
   Вот этот последний аргумент, кажется, больше всего и повлиял на Распутина. Так оно и выходило, что на этой работе его больше ничего не держало, кроме Ленки.
   - Ладно, мужики! Приду я с утра на работу, а там, что будет, - «уговорили меня»!
   На работе его встретили «с добром». Рабочие искренне радовались его приходу.
   - Всё нормально будет Гриша, «перемелется, мука будет!» - поддерживают его простые люди, - «здесь, у нас, и похуже бывало!».
   На собрании Гришкину персону, разбирали «по полной программе». В президиуме рядом с Крякиным сидела Лена Маслова, её всегда туда выбирали. Остальные рабочие, мало интересовали Распутина.
   Сейчас они о чем-то переговариваются между собой. «друзья-товарищи!», очень даже заедает это Гришку.
   - Уволить его надо! – высказал своё мнение вслух Крякин. - Распутин очень плохо влияет на весь коллектив!
   - Тебя самого надо уволить, «работник нашёлся!», – послышались с места недовольные голоса.
   - Кто это там говорит! – взвился Иван Иванович. - Не думал он, что кто-то из рабочих поднимется с места, и прямо в лицо скажет ему такие слова.
   - Я это говорю! - встал со своего места Миша Полянов. -  Вот уж,  от кого никто не ожидал услышать, что-либо подобное.
   Рабочий был весь разлохмачен, и вид его был грозен, вот тебе и «тихоня».
   - Толку с тебя в работе никакого Крякин! - Гришка, хоть работает на совесть, этого у него не отнимешь.
   - Ты и сам Полянов часто с запахом бываешь! В следующий раз тебя разбирать будем, - зло парирует начальник смены на выпад Михаила.
   - А ты, что ли, не пьёшь? – ещё больше озлобился Михаил. - Цыганские глаза его засверкали огнём.
   И тут же сам ответил на поставленный вопрос: «очки свои чёрные на глаза надвинешь. Рожу свою, «заморозишь, как холодильник», так думаешь, что тебя никто и не видит».
   Смех разорвал напряжённую тишину, и остановить его уже не было никаких сил. Но Полянов всё же закончил свою мысль.
   - С утра в лаборатории прячешься, пока в себя не придёшь: «только, к обеду и выползаешь оттуда».
   И что окончательно добило Крякина, то это последние «философские