Мой друг–Тишина. Гл 6

По горячим, но столь холодным следам.
– Ну что скажешь? – переводя свой взгляд с застывшей упёртости Макса в стену, на Тишину, спросил его Точь.
– То, что нам, как и ему, есть над чем подумать. – Отвечает Тишина, который всегда бесцеремонен, если к нему лезть, не подумавши с вопросами, над которыми он ещё не подумал.
– Смотри, не сбей его с мысли, а то он тоже, как видно думает. – Усмехнулся Точь, со всех сторон рассматривая эту застывшую в обледенелости композицию «Писающего мальчика», которая крепилась на двух физических основах – на упёртости Макса головой об стену и замёршего напора его естества, соединявшего тело Макса и землю.
– А почему он в такую-то погоду замёрз и не тает? – Не понятно почему, решился задаться вопросом Ростик.
– Это потому, что его физическое состояние носит мысленную основу. Ну а то, что замыслил, то не подчиняется обычным физическим основам. – Точь в своих словах указал на третью основу, так называемый третий кит, без которого, ни одна конструкция не потянет на устойчивость. 
– Я думаю, что такое его поведение можно было предугадать. И то, что он преисполненный ярости, начнёт свой отчёт с тех, кто первый попадётся ему под руку, это было вполне ожидаемо. – Посмотрев на Точа и Ростика, сделал вывод Тишина.
– Не знаю. Может быть и так, а может быть, и нет. Но, так или иначе, а это стоит проверить. – Ответил ему Точь, заставив Тишину с сомнением поднять брови. Что в свою очередь, вызвало возбуждение у Точа, явно имеющего на всё свою точку зрения.
– Вот только не надо мне говорить, о некой системе, с её алгоритмом поведения, под который попадает каждая живая и неживая единица. – Ухватив в кулаки воздух, Точь принялся яростно защищать свою точку зрения.
– А что не так-то? – Тишина удивлённо посмотрел на Точа. – Я считаю, что он, несомненно, сначала захочет выпустить пар (что ты может наблюдать воочию) и лишь затем, придя к своей осмысленности, будет судить и выносить свой приговор миру.
– Это, конечно, всё логично звучит. Но как раз эта простота, меня и пугает. – Пожимая плечами, ответил ему Точь. На что Тишина ничего не ответил, а ещё раз посмотрел на Макса и, переведя свой взгляд на Мару, теперь обратился с вопросом к ней:
– Ну а ты Мара, что скажешь?
На что Мара, прежде чем ответить, решила более детально изучить этот объект обследования, требующий своего ответа. Для чего она, как и прежде до неё Точь, и все остальные, обошла со всех сторон Макса и, заглянув снизу в его глаза, что надо признать, было не так уж легко сделать и ей для этого пришлось использовать всегда имеющееся у неё под рукой небольшое зеркальце на ручке. Которое она, сначала по привычке сунула ему в рот, ну а потом, извлеча урок из этой оплошности, заглянула через зеркало в его до сих пор открытые глаза. И хотя еле заметная пробежавшая тень в отражении зеркала её глаз, могла навести на некоторые вдумчивые мысли, тем не менее, Мара ничего не сказала, а убрав зеркало в сумку, решила прибегнуть к ручному методу исследования. С коим она и приступила, приложив свою руку к плечу Макса, от которого она тут же, как от ожога, одёрнулась в сторону.
– Да. Праведность отчаянно жгуча. Даже Маре не постичь пределы её выжигающих холодом сердца разумений. – За Мару ответил Тишина, глядя на гримасу боли её темноты, выглядывающей из под капюшона.
– Ну а ты, Ростик. Что можешь сказать, глядя на всё это? – Спросил Ростика Тишина. Но что Ростик может сказать, кроме того, как, только пожав плечами, высказать глубокое сожаление.
– Ладно. Я как вижу, нам придётся прибегнуть к помощи…–Тишина сделал паузу и посмотрел на Точа, чьё догадливое лицо, начало приобретать нахмуренный вид. – Что поделать, раз без него не обойтись. – На этот раз, уже Тишина для большего убеждения Точа, сопроводил свои слова уверительными пожатиями своих плеч.
– Ладно. – Сквозь зубы проговорил Точь. – Только смотри, я за себя не ручаюсь.
– Я понял, – усмехнулся Тишина. – Значит так (Тишина посмотрел на Мару и Комашу). Вы идёте в машину и дожидаетесь нас там. А мы тут пройдёмся. – После чего Тишина, дабы не возникло сомнений и желания оспаривать его команду, более сурово посмотрел на уже было пожелавших оспаривать и подвергать сомнению его слова Комашу и Мару. Они же, поняв, что спорить бесполезно, пристукнув ножками по земле и, дёрнув свои руки в ту же нижнюю сторону, полные недовольства и сомнений на счёт их верности Тишине, отправились в машину, чтобы там источать себя в таком сознании не правоты Тишины.
Ну а сам Тишина, проводив взглядом недовольные спины Мары и Комаши, посмотрел на внимающего ему Ростика и, обняв его сказал:
 – Что-то мне подсказывает, что нам надо идти строго наверх, в сторону внутренних улице сплетений. А там уж мы сможем отыскать все следы тех, кто нам нужен.
– Да кого мы всё-таки ищем? – Ростик уже боится спрашивать, интуитивно чувствуя, что ему, либо проигнорировав не ответят, либо же обязательно какая-нибудь случайность, возникшая специально для того чтобы ему не ответили, сейчас же даст о себе знать. Но кажется, гром и молнии молчат, что позволяет Тишине ответить ему.
– Ну, для начала, давай отыщем Дежавю…– Как уже не ожидалось или всё же подспудно ожидалось Ростиком, Тишина, отвлечённый звонким падением чего-то или кого-то там со сзади, что немедленно потребовало от них вовлечённости, с обязательным поворотом голов назад, не договорив, сбился со своего слова. Где их вниманию и предстала картина падения, как Макса на землю, так и Точа, в своей не воздержанности в себя. Что, конечно же, требует своих объяснений от Точа, который из двух павших, единственный имел возможности для осуществления всех этих падений, ну и скорее всего, от Макса не только слова не вытянешь, но и ничего не добьёшься. 
Но Тишина и даже Ростик не стали ничего спрашивать у расплывшегося в глупой улыбке Точа, из чего с первого взгляда стало понятно, что сейчас здесь произошло. Что, конечно, понятно для всех разноплановых лиц, имеющих хорошее воображение. Ну а как быть тем, кто движется по этому миру буквально на ощупь, полагаясь только на свои, а чаще на чужие, кем-то прописанные в книгах строгие правила, которые ограничив фантазийные возможности, не позволяют заглянуть за пределы написанного, а чего уж и говорить о чтении между строк.
Так что для них давайте сделаем небольшое отступление и сопоставив нервное отношение к ещё неупомянутому Тишиной Дежавю, с коим, судя по хмурости лица Точа, у него были свои, на ножах не взаимопонимания и даже тёрки, то можно предположить, что когда Тишина выдал вслух это ненавистное для Точа имя, то он скорей всего, не вытерпел и с желанием не сдерживаться и выплеснуть из себя горечь, решил что-нибудь пнуть. Ну а это желание было столь требовательным к Точу, что он не найдя рядом с собой какой-нибудь валяющейся подходящей для этого банки, за не имением времени для поиска её, в один взгляд обнаружил, стоящий в виде Макса подходящий для этого предмет. На котором, конечно же, можно было без труда выместить свою нервность.
 Но Точь, никаким боком не относился к тем, кто, пнув под зад, может вот так кощунственно поступить к незнакомому или даже знакомому бывшему человеку, который может быть даже тысячу раз этого заслуживает. А вот в один мощный удар выбить из под него ледяную писающую подпорку, которая совершенно не эстетично выглядела в этой дворовой композиции, он как оказалось даже очень может. Ну а дальше конструкция «Писающий мальчик», потеряв одну из двух основных опор и гадать уже не надо, а взяла и в один момент, даже не сложилась, а рухнула вниз, похоронив под собой несущего до дому горошину навозного жука.
– Как же я забыл тебе сказать: «Смотри не разбей». Ай-яй-яй. Что поделаешь, сам виноват. – Покачал головой Тишина и, повернувшись, продолжил дальнейший свой путь. 
– А ты, начинай слушать. – Обратился Тишина к шагающему рядом с ним Ростику.
– Как? – спросил его Ростик, который хоть природно и умел слушать, но судя по всем этим необычным обстоятельствам и самим спутникам, которые смотрят и скорей всего, слышат мир несколько иначе, это требовало для него своего инструктажа. С коим незамедлительно выступил Тишина.
– Смотри. – Нагнулся к земле Тишина, указывая на что-то, что Ростик пока сам не присел на коленки, не смог бы и заметить.
«И что?» – Молчаливая концентрация взгляда Ростика на ни чем не примечательную поверхность земли, говорила сама за себя.
– Видишь, строго очерченная треугольником, вдавленность в земле. – Тишина, перехватив палец Ростика, направил его в с трудом различимую ямку.
– Чувствую. – Ответил ему Ростик, решивший лишний раз не тщеславить своё зрение, не имевшего к этой обозрительности никакого отношения.
– Он здесь стоял и судя по следам, где одни женские заканчиваются на этом месте, а мужские… Видишь, до этого места они еле видны (Тишина комментируя, двигает рукой Ростика по всему этому, как оказывается, не спокойному пятачку), а затем приобретают глубину и чёткость. – Тишина посмотрел на Ростика, для того чтобы убедиться, что он тоже ощутил. 
– И о чём это нам говорит? – спросил Ростика Тишина.
– О том, что он скорей всего, взял кого-то на руки. – Ответил Ростик Тишине со своего сидячего положения.
– Точно. – Радостно ответил Тишина, потревожив стоящего за их спинами Точа, который воспринял это своё упоминание помимо него, как акт своего наказания со стороны Тишины.
«Поговори мне ещё», – Озлился Точь, глядя на Тишину.
– Ну а что скажешь на счёт этой маленькой выемки? – Не обращая внимание на недовольство Точа, Тишина спросил Ростика. На что Ростик, вернувшись рукой к этой продавленности, снова опустил в неё свой палец и, замерев на месте, принялся слушать себя.
– Я ничего не вижу. – После небольшой паузы, растерянно сказал Ростик.
– Ничего. Ты ещё увидишь. – Похлопав Ростика по плечу, ответил ему Тишина, поднимаясь на ноги. 
– Но кого он взял? И кто вообще, этот он? – поднявшись на ноги вслед за Тишиной, спросил его Ростик. На что Тишина внимательно посмотрел на него и бросив в лицо одно слово: «Праведник», направил свой неспешный ход вглубь этих задворок. 
«Праведник», – мысленно повторил про себя это имя Ростик, недоумённо пожав своими плечами, понимая лишь одно, что этот ответ Тишины, его вообще ни к чему не приблизил. После чего решив, что лучше будет придерживаться правила: «всему своё время», двинулся догонять Тишину.
– Ну а насчёт Дежавю. Что-нибудь узнать можно? – догнав Тишину, спросил его Ростик.
– Сейчас увидишь. – Усмехнулся в ответ Тишина.
– Где? – всё не унимается и спрашивает Ростик.
– В данном случае вопрос «Где?», не уместен. А вот «как?»…, и как ты только увидишь его, то он сразу и явится. – В том же ироническом ключе отвечает ему Тишина.
– Но как я его узнаю? – спросил Ростик.
– Не беспокойся, узнаешь. – Резко оборвал Ростика и в том числе себя Тишина, заметив какой-то блестящий осколок на дороге. Каких, в общем-то, было полно в этом на задворках месте, которое и создано было для того, чтобы в нём приют для себя находили различные осколки жизни. Но Тишина не спешит, через общность проходить мимо частности, и он наклонившись к этом осколку, который скорей всего, когда-то входил в общность под названием бутылка,