пожилая женщина первая не вытерпела долгую паузу:
— Сегодня домой пойдешь, Мариночка?
— Только завтра, — недовольно протянула девушка. — Если опять температура не поднимется. А я так хочу сегодня домой попасть! И маме уже сказала, чтобы с одеждой пришла!..
— Да мало ли, что нам хочется, — уговаривала пожилая. — Вот теперь одевайся теплее и больше не попадай сюда. Нормальные трусы носи, а не эти ниточки — как вы в них только ходите!
— Ага, — ехидно усмехнулась молодая женщина. — Предлагаете одеваться в панталоны с начесом?
Рита жадно прислушивалась и остро завидовала тем трем женщинам, все проблемы которых заключались в выборе нижнего белья. Если бы за то, чтобы вернуться назад, в то счастливое время, когда она вот так же ругалась с Лешкой из-за тряпок, в тот день, когда она еще не собиралась гадать, если бы ценой за это было носить зимой и летом длинные старушечьи панталоны до колен, Рита не задумалась бы ни на минуту. Сами собой на подушку закапали горькие слезы бессилия от невозможности исправить случившееся. Рита старалась не всхлипывать и дышать ровно — это было единственным спасением от полчищ остервенелых кусачих муравьев под кожей.
— Тебе больно? Может позвать медсестру? — озаботилась Марина, услышав всхлипы.
По голосу Рита определила ее возраст лет в пятнадцать, но ответить ей она не могла — ей невыносимо было общаться с другими людьми, даже вчера, когда снова пришли подруги, Рита тяготилась их присутствием. Очень хотела их видеть, но желала, чтобы они ушли поскорее. Она готова была делиться с ними радостью, но свое горе должна была нести одна. Не стала она общаться и с Сергеем Ивановичем — отцом Лешки, который пришел ее проведать и битый час безрезультатно пытался разговорить — Рита молчала, отвернувшись к стене. Свои проблемы она привыкла носить в себе, а не взваливать их на близких людей. Никогда в жизни она не понимала тех, кто спешит обрушить на ближайшего друга или родственника свои беды, посвятить во все неприятности — их вполне хватает каждому.
Рита не ответила Марине, не хотела тревожить голодного монстра внутри себя, поджала ноги и замерла, глядя, сквозь облупленную краску на стене, устремив взгляд в пустое пространство.
— Женщины, на процедуры! — громко позвала из коридора дежурная медсестра Лена.
Коридор отделения наполнился шагами, пациентки потянулись к процедурному кабинету.
— Шмелева, сможешь дойти до кабинета УЗИ? — Лена вошла в палату хозяйским шагом и поставила возле Ритиной кровати стойку для капельницы. — Мне надо включить здесь бактерицидную лампу, а капельницу потом поставим.
— Леночка, а что, в отделении крыс травили? У нас почему-то в палате запах стоит, — посетовала молодая и звонкоголосая Ритина соседка.
— У нас нет никаких крыс, — возразила медсестра и потянула носом. — Да, что-то протухло у вас. Мусор выбрасывать надо, а не копить. Шмелева, так сможешь дойти?
Девушка безучастно смотрела в стену, на командный голос медсестры даже не оглянулась.
— Ну, я тут психологом работать не нанималась! У меня из без работы психолога полно дел! И уговаривать мне тебя некогда! — раздраженно заявила Лена. — Ладно… пришлю санитарку с креслом.
Палата опустела.
Чудовище внутри Риты угомонилось, набираясь сил перед новой атакой, и девушка прикрыла глаза, проваливаясь в легкую дрему. Но забыться не получилось. Пришла Зоя — санитарка, а также побирушка и пьяница.
На смену она приходила трезвая, перед обходом кое-как мыла полы в отделении, не утруждая себя выжимать тряпку, никогда не залезала шваброй под кровати, оставляла пыль в углах, иногда «забывала» забрать из корзины мешок с мусором, а на распоряжения медсестры убрать из-под какой-нибудь неходячей пациентки судно всегда отвечала:
— Да я уже все убрала!
Как выходила из неловкого положения бедная женщина остается только догадываться, вероятно просила соседок по палате.
К обеду Зоя закрывалась в своей комнатушке с уборочным инвентарем и там, в тиши и спокойствии принимала на грудь, к концу смены она догонялась до нужной кондиции и тогда в стремлении навести порядок в отделении ей не было равных. После ее поздних уборок многие не могли отыскать в холодильнике свои продукты. Лежачих больных Зоя абсолютно не стеснялась: под вечер третьего дня своего пребывания в больнице Рита увидела, как санитарка без излишней стеснительности выгребла из холодильника контейнер с домашней курочкой, две бутылки с питьевым йогуртом, а также пакет с мандаринами. Еду, которую ей притащили подруги, Рите не было жаль, есть она все равно не собиралась, но ее потряс сам факт, даже не воровства — наглого и беспардонного грабежа прямо на ее, собственных глазах.
Зоя брезгливо посмотрела на Риту, словно та была больна проказой или каким-нибудь заразным венерическим заболеванием.
— Идти сможешь или каталку подогнать? — недовольно осведомилась санитарка.
Как ни хотелось Рите обойтись своими силами, она понимала, что не осилит путь на другой этаж, где располагался кабинет со стареньким аппаратом УЗИ — больница в небольшом провинциальном городе, даже не районном центре, не могла рассчитывать на современное оборудование. А обследование могло пролить свет на то, что за тварь поселилась в ее организме. Неожиданно Рита встрепенулась: конечно, ведь есть же УЗИ, рентген, всякие МРТ — нужно спасать себя!
— Не смогу сама, — заискивать перед Зоей было противно. — Там в тумбочке есть немного денег, возьми, пожалуйста.
— Во народ! — восхитилась Зоя. — Самим лень ногами ходить, а ты, Зойка, надрывайся, тягай каталку! Мне твои деньги не нужны!.. — гордо заявила она, пряча купюры и продолжая ворчать. — Ладно бы еще тысячу дала или две, а за триста рублей ходите сами, своими ногами! Как ***, так первые, а денег за обслуживание не дождешься!
От стыда и обиды Рита не смогла сдерживать слезы и смахивала их со щек всю дорогу, пока поднимались на грузовом лифте и, пока санитарка не завезла кресло-каталку в кабинет врача. Как же это унизительно — быть беспомощной и больной, принимать помощь людей, снисходительных к слабостям других только за твердую валюту, а не по душевной доброте.
Доктором оказался пожилой и небритый лысый дядька в сером от бесконечных стирок халате, видимо он не считал нужным приобрести себе сменную рабочую одежду, и носил один единственный халат, пока тот не протрется или не разорвется. УЗИст близоруко щурился, читая предписание лечащего врача, Рита ждала на кушетке, маленький монстр внутри нее затаился. Доктор хмыкнул и выдавил из тюбика Рите на живот холодного геля.
— Они с ума там все посходили? Какое прободение? Когда были последние месячные? — это уже относилось к Рите.
— Две недели назад, — вдруг Рита заторопилась все рассказать. Обычно, она старалась посещать женщин-гинекологов, но этого толстого лысого дядьку, почему-то совершенно не стеснялась. — Я не могла забеременеть? С мужем у нас долго не получалось, а с этим… вдруг?..
Доктор внимательно и удивленно посмотрел на нее поверх стекол очков, но, встретив взгляд девушки, полный обреченного ожидания, снова уставился на экран своего аппарата и резво задвигал мышкой.
— В любом случае, слишком мало времени прошло, плодного яйца нет, пока я не ничего у Вас не вижу. Маточка немножко увеличена — это воспаление, края ровные, эндометрий в норме… — сидя на стуле, он отъехал к своему столу, пошелестел там бумагами, недовольно что-то прошептал себе под нос и снова подъехал к аппарату. Поправил на носу незаметные очки со стеклами без оправы и жизнерадостно заявил Рите:
— Точек прободения нет, жидкости в брюшине, естественно, тоже нет. Ваш лечащий врач хочет еще исключить скопления крови в полости матки, и мы их смело исключаем. После таких… хм… происшествий, как описано у Вас в истории, чаще всего все бывает гораздо хуже, а у Вас, я бы сказал, все в норме, можете вынашивать и рожать себе на здоровье, — разрешил доктор. — Сейчас подлечите воспаление и все! — дядька повернулся на стуле, отчего серый халат натянулся на его животе, как на барабане, и показал Рите на изображение. — Вот, пожалуйста, можете сами посмотреть.
Рита смотрела на монитор аппарата, на серые непонятные штрихи, на точки, которые показывал ей специалист по ультразвуковому сканированию, улыбалась синими губами и не верила ни единому слову.
Доктор застрочил свое заключение, а девушка тяжело вздохнула и отвернулась от экрана.
Никто не видел маленького монстра, хотя он никуда не делся, цеплялся за свою жизнь острыми клыками и когтями, цеплялся за Ритины внутренности. Он оказался умным и хитрым, он умел прятаться и маскироваться: его не увидел аппарат с умными волнами высокой частоты, а значит, не увидит и рентген, и всякие МРТ.
Рита была уверена, что внутри у нее нет живого места, что там сплошной кровавый сгусток вместо ее детородных органов, а аппарат показывал идеально ровные очертания и здоровую поверхность. Она осталась с чудовищем один на один. Заложница.
Назад ее отвез молодой парень-рентгенолог…
По такой логике, нужно укутаться как афганка и сидеть под замком. Спасибо Шмурыгиной типа жертве 
.
... 
