Простояв на остановке битых пятнадцать минут, Галка задубела под ледяным ветром и вспомнила, что забыла надеть шапку, капюшон куртки продувался, ноги замерзали, а транспорт и не думал подъезжать.
Ветер поднимал на дороге маленькие крутящиеся вихри и швырял их в людей, набившихся под ненадежным укрытием автобусной остановки. Народ отворачивался, прятал носы в воротники зимней одежды, в шарфы, закрывался варежками, а снеговая крошка щедро обсыпала сверху капюшоны, шапки, платки. Влажный пар изо рта и из ноздрей поднимался и оседал на ресницах, бровях, усах белыми игольчатыми стрелами.
Ну и погодка!
Нарастающая метель старательно перемешивала лежащий в сугробах снег с небом, нависшим прямо над голыми ветками деревьев. И ни одной, самой завалящей маршрутки на горизонте.
Вот, когда не надо они одна за одной подтягиваются, а тут… авария что ли где? Да всю дорогу занесло, глядишь, и не уедешь еще!
Люди на остановке нервно выглядывали автобус, притоптывали и приплясывали от холода — еще только середина зимы, а по телевизору не радуют прогнозами — вот тебе и глобальное потепление! Кто его придумал только? Пусть бы он приехал сюда, погрелся бы! Черт, да где же этот дурацкий автобус?
Галка надвинула поглубже на голову капюшон и огляделась: откуда столько народу? Ну, когда ни приди — всегда здесь целая толпа — уж в такую метель могли бы и дома посидеть для разнообразия. Девушка искоса разглядывала необъятных по толщине теток, по озабоченным и неумолимым лицам которых сразу поняла: не пропустят ни за что. Галка занервничала, оглянулась на дорогу, ведущую к дому, опасаясь, что увидит на ней Федора, бегущего, чтобы не пустить ее в больницу, потому что там все плохо, а запинать ее обратно домой.
Народ на остановке копился, нервно переругивался и заранее отпихивал Галку назад, к обледеневшей лавочке под прозрачной крышей, как самое слабое и беспомощное звено на этой площадке. Она пятилась все дальше и дальше от переднего края толпы, уступая место широким спинам в норковых шубах и поношенных куртках, и изо всех сил желала, чтобы какой-нибудь автобус сбился в своем графике движения и подъехал к остановке пустым.
Словно кто-то могущественный сжалился над ней: не прошло и минуты, как из-за угла лихо вырулила старенькая маршрутка, почему-то выкрашенная в черный цвет вместо привычного желтого. Девушка рванула вперед, к распахнувшимся дверям, твердо решив пробить себе путь локтями, коленями, а если понадобится, то и прогрызть зубами. Не на ту напали!
К счастью, буквально сразу же к остановке подъехал битком набитый автобус. Практически, вся толпа устремилась к передней дверце, доставая проездные удостоверения. На Галку поглядывали враждебно, хоть она и не лезла вперед, оставшись возле дверей раздолбанной маршрутки.
— А с виду хорошая, приличная девочка! — осудили ее из середины толпы. — И откуда их, таких вот, развелось столько? — сетовали по краям скопления очереди.
«Мы вам не тараканы», — хотела ответить девушка, но не успела.
— Дамочка, едем или как? — поторопил ее мужик, открывший двери пикапчика.
Галка, почему-то оказавшаяся в одиночестве — никто из толпы к маршрутке не подбежал, даже не посмотрел в сторону почти свободного средства передвижения — поколебалась несколько секунд: что-то ей не нравилось в этой ситуации, а вот что конкретно, уловить не получалось. Чертова интуиция отпихивала от дверей не объясняя причин, копчик настойчиво поддерживал шестое чувство.
Стоять еще неизвестно сколько на этой остановке, околевать на морозе? Нет уж.
— Еду, — девушка прыгнула на ступеньку, дверь со скрежетом захлопнулась за ее спиной и пикап задребезжал, рванув с места на крайней скорости.
Галка поспешила плюхнуться на ближайшее свободное место, напротив старухи с большой корзиной. Маршрутку заносило и швыряло из стороны в сторону, водитель несся вперед, не пытаясь сбрасывать скорость при поворотах, пассажиров подкидывало на сиденьях при попадании колеса машины в малейшую неровность на дороге и перетряхивало, как в блендере, а составляющие детали машины тряслись и пугающе скрежетали, словно каждая часть работала отдельно от других. Галка заволновалась, что транспортное средство развалится на ходу. Кроме того, внутри нее самой бесновалась интуиция, что-то ей не нравилось.
Девушка осторожно огляделась, как ей самой показалось совершенно незаметно, но это было не так: на нее во все глаза, с восторгом, торжеством и жадностью (и что-то еще этакое было в этих взглядах!) смотрели ВСЕ пассажиры маленького автобуса. Что еще за черт? Народ радостно заулыбался.
«Ой, а куда они едут-то?» — запоздало спохватилась девушка.
Чудес не бывает. С ее-то везением! Если уж смогла сесть в автобусе, значит он точно едет не туда, куда ей надо.
— А до больницы едете? — крикнула она водителю и приготовилась выпрыгивать на ближайшем повороте.
— Едем, детка, — улыбнулась ей старуха, сидящая напротив. — Мы все, как раз туда и едем.
Бабка улыбалась, жизнерадостно показывая девушке розовые младенческие десны и один-единственный зуб во рту, из темной бородавки на подбородке торчал пучок рыжеватых волосинок, на голове красовалась ярко-красная шляпа с широкими полями и маленькой кокетливой вуалью, на плечах топорщилась рокерская куртка-косуха с крупной цепью на замочке молнии, а через разрез длинной юбки, сверкающей блестками, выглядывали высокие, до колен, сапоги-ботфорты на толстенной платформе. Тоже красные и тоже в блестках.
«Ну и нарядилась», — губы девушки дрогнули в усмешке.
Она поспешно отвела глаза от старухи, а то еще оскорбится, что ее так разглядывают.
— Ах, какое милое дитя! А какой запах! — восхитился кто-то с соседнего сидения. — Может, уже начнем?!
Галка резко обернулась — с соседнего сидения ее пожирал глазами неопрятный мужик, заросший черными волосами по самые глаза. Он скалил желтые зубы, чем-то напоминающие клыки и тянулся лапищей, на которой волос не было, разве что, только на ладони, заросшей была и шея, волосы торчали также из открытого выреза рубашки, а куртки на нем не было и вовсе. Девушка испуганно отпрянула.
— Марель, встанешь в очередь! — грозно рявкнула бабка.
Где-то позади, но все-таки совсем близко пожаловались с обидой:
— Мы тоже хотим с ней пообщаться, мы первые ее заметили! Кассантра, подтверди!
— Да, мы первые заметили! — завизжала где-то в глубине автобуса какая-то девчонка.
— Да ладно, ладно, — лохматый мужик разочарованно сел на место.
Впрочем, взгляда он так и не отвел, время от времени, его верхняя губа дергалась, приоткрывая теперь уже верхние клыки. Галка с ужасом взглянула на бабку-рокершу. Та благожелательно улыбалась Кассантре.
— Миленькая, ароматная крошечка, возможно, даже хватит на всех, — рядом с Галкой опустился на диванчик худой, как скелет, парень.
Совершенно белые, как будто седые волосы, коротко подстриженные с одного бока, с другого ложились на его плечо гладкой волной, глаза закрывали круглые темные очки, руки, шею и нижнюю часть подбородка покрывали затейливые узоры татуировки, смахивающие на руны из фэнтезийного фильма, мотоциклетная куртка, застегнутая наглухо скрывала начало строк, а может, наоборот, их конец.
— Клохар, не напугай ее, испортишь запах!
В ногах Галки, невзирая на грязь, прямо на пол уселась девушка с волосами кроваво-красного цвета, в носу в бровях, в верхней губе и под нижней у нее торчали золотые шарики пирсинга, от ноздри тонкая цепочка вела к мочке уха и пропадала там в глубоком тоннеле. Несмотря на мороз на девушке из верхней одежды была лишь короткая, расстегнутая курточка, под которой красовалось голое тело, грудь прикрывал черный лифчик.
Галка вдруг обратила внимание, что все в этом странном автобусе были одеты слишком уж легко даже для небольшого морозца, не говоря уже о том, что сковал ледяной коркой весь город снаружи.
Девушка ласково погладила Галкину ногу и, глядя ей прямо в глаза, приподняла брючину. Галке внезапно стало душно, захотелось расстегнуть пуховик, голова слегка закружилась, девушка покачнулась, невольно ища опору руками, под ними оказался седой парень в черных очках. Он, с видимым удовольствием, поддержал ее, затем расстегнул ей ворот на куртке и полез носом к ее шее, к уху, с наслаждением вдыхая ее запах. Галка с непередаваемым ужасом чувствовала, как стремительно уходят силы и поднимается тошнота, она сгруппировалась, отпихнула парня, отдернула свою ногу из рук девушки, при этом от усилий у нее пошли красные круги перед глазами. Красноволосая девчонка ухмыльнулась и тут же снова достала из-под сиденья спрятанную Галкину конечность, расстегнула ей сапог, лизнула голень и полезла носом под коленку, глубоко вдыхая.
— А-а-а! — простонала она из-под Галкиной коленки.
— У-м-м! — парень в очках кота Базилио прирос носом к Галкиному плечу, при этом поглаживал ей спину.
Галка почувствовала, что умирает, сердце, кажется, совсем не билось, глаза заволокло розовыми клочьями какого-то марева, не было никаких сил шевельнуться или издать звук, хотя бы самый тихий.
— Давайте там быстрее! — торопили с соседних сидений. — А то мы не успеем!
— В очередь! — визжала Кассантра. — Клаус и Кара первые, за ними я и Хорс, потом Марель!
Перед Галкой промелькнули соломенно-желтые волосы, большие глаза в прожилках синего цвета, свет закрывали большие ладони в желтых перчатках, в шею кто-то кусал. Ее тянули в разные стороны и животный страх, что сейчас ее разорвут или изнасилуют, заставил всплеснуться внутри волну адреналина.
— А-а-а! — заорал Галка, пнула ногой девку с пирсингом, заехала в ухо парню, врезала по глазам еще кому-то. — Немедленно остановите!
