из себя (а это ещё что за притча?)
Обычно невозмутимый капитан Вейс, по собственной инициативе открытый воздействию архаизмов, почувствовал на себе мощный поток древного словесного безумия! Недоступный для Сил Своевременной Психокоррекции департамента мистера Пуласки, Вейс выглядел обескураженным. Он умолк и будто бы даже не предполагал, что следует ответить на малопонятный вопрос пробуждённого. Инициатива временно перешла в руки Душана второго, как первоначально окрестил для себя преобродящего капитан. По крайней мере, говорил и спрашивал именно он. Вейс отвечал скованно, почти автоматически.
— Ну, так и почему же этот самый шкафандр, будь он неладен, только на тебе? Люди приобрели особую чувствительность к внешним воздействиям, или – во что не хочется верить, я такой бросовый материал, что после пробуждения не стоит меня надолго сберегать? Одноразовый консультант, так сказать!
«Он становится неконтролируемо словоохотливым» – решил про себя Вейс, но вслух прилежно разъяснил, отвечая на главный выделенный ВС вопрос:
— Шкафандр – отнюдь не то же, что привычный для вас архаичный «скафандр». Он не предназначен для выхода в междзвёздное пространство, поддержания жизни на космических объектах, внешние условия которых мало способствуют полноценному белковому существованию. Шкафандр экранирует айдеопотоки – чтобы было понятно человеку из глубокого прошлого, мысли.
О том, что понятие «люди» также устарело и было навеки сменено прогрессивным понятием «конструкты», Вейс по наущению ВС благоразумно умолчал.
— И как это работает? — заинтересованно воззрился на шкафандр Вейса Буковски, — Надеюсь, в нём не запариваешься, как рождественский гусь, обёрнутый фольгой, в собственном соку?
Некоторое время Вейс анализировал скрытый смысл выданных собеседником новых архаизмов. Отчаявшись определить малозначимое слово «рождественский» (почему-то всплыли парные метки Роберт Р. и мистически уже знакомая «Л.И.Брежнев»), капитан просеял сухой остаток сквозь айдеофильтр. В результате ответил ёмко, нацелено, вновь на главный из поставленных болтливым «шефом» вопросов:
— Если коротко, — ВС почему-то посчитал такой избыточный вводный оборот эмоционально необходимым, — в большей части обозримой ойкумены научились считывать мозговые импульсы при помощи отчасти встроенных также в мозг особых устройств. В ваше время это именовалось нанотехнологиями, позже перешли к более прогрессивной приставке «пико», в частных случаях – «зепто». Проще говоря, без одетых на нас шкафандров я могу читать твои мысли, а ты, скорее, теоретически, чем практически, мои.
— Неудобственно, однако! — огорчился Буковски, — Выходит, ты сейчас можешь заглянуть под мою черепушку и в точности узнать, что там делается, а я, из-за твоего шкафандра, будь я хоть семи пядей во лбу, не угадаю течение твоих мыслей? Так на кой же я вам сдался, ежели мои способности куда как скромнее ваших?
Диалог налаживался. Вейс приноровился отвечать «но волне» пробуждённого, быстро и безошибочно конструируя фразы с использованием нужных архаизмов. Задержку вызывал только обратный перевод сказанного «шефом» на нормально-логичный язык конструктов. Но и с этим капитан справлялся раз за разом всё лучше и лучше. «Так младенец поначалу не умеет завязывать шнурки и весьма топорно орудует непривычными к ним пальчиками, но потом не задумываясь, по привычке, вяжет классический «бантик», совершенно не контролируя это действие со стороны разума».
Эта странная сентенция была одной из последних, пропущенных ВС в айдеосферу капитана из области архаичных текстов. Далее всё пошло как по маслу (тьфу ты, снова!), как по писаному (это ещё что такое?), ничто не ставило палки в колёса (откуда мне сие?), не было ничего такого, о чём можно было бы сказать: «как собаке пятая нога!» (что за притча?)…
«Повторение – мать учения!» Вот это, пожалуй, было последним приветом из мира архаизмов стойко державшемуся на ветру безумия капитану Вейсу. Буковски прилежно повторял всё то, что постиг в результате двухчасовой беседы с посланцем. Надо отдать ему должное, пробуждённый даже показал некоторые успехи в концентрации умственных усилий на главных направлениях мысли, что обнадёживало и вселяло уверенность в выполнимости миссии.
— Итак, шкафандры – это индивидуальные средства защиты от считывания мыслей друг другом. Это понятно. Понятно также и то, почему они закрывают всё тело, а не одну только голову. Штукари из этой вашей айдеоразведки научились считывать всё, что происходит у субъекта в голове – за пределами головы. По сопутствующим импульсам, распространяющимся вдоль позвоночного столба и через мельчайшие нервные волокна организма. В наше время таким же примерно способом считывали по дрожанию стёкол в переговорной комнате упругие волны, позволяющие в точности разобрать сказанные там, за окном, слова. Считывали, надо сказать, издалека, с крыши соседнего здания. А теперь – вон что! Никакие расстояния не помеха, даже ограничение скоростью света, которое застолбил старина Эйнштейн, и то сняли! Одним словом, нужно быть закованным в этакие «латы» с головы до ног, и воздух всасывать через коктейльную трубочку, а не дышать, как мы, полной грудью… Бедолаги!
— Верно! — пропустив последнюю реплику Буковски, одобрил ход мыслей пробуждённого Вейс.
— Теперь так. Есть ещё такая хренотень, как видеоспоры. Тоже вещь почти что известная. В наше время это называлось химтрейлами. Отсюда происходила болезнь Моргеллонов и прочие непонятные для простых смертных страшноватенькие заморочки. А теперь, выходит, заморочилась на полную катушку вся ойкумена. И всему виной, якобы, марсианская плесень. Одним словом, ваше правительство умело навешало вам лапшу на уши, несмотря на защиту шкафандров, точно так же, как наше правительство частенько вешало те же макаронные изделия на свободные от шкафандров уши!
— Если повысить градус лояльности в данном ответе, по существу можно согласиться! — уклончиво отреагировал Вейс.
— Марс заплесневел. История не нова. У нас тоже плесневели МКС после обращения по орбите в течение нескольких лет. Ну, а Марс, известное дело, куда масштабнее! Проблема для переселенцев не маленькая: плесень гнездилась не только под куполами марсианских поселений, но и где ни попадя. Эта зараза не боится ни отрытого космоса, ни солнечной радиации. Методы эффективной борьбы были известны, проблему создавал эффективный поиск колоний плесневого грибка. Вот и разработали на свою голову видеоспоры, пикотехнологию этакой пыли, покрывающей всё и вся, абсолютно все поверхности без изъятия, и передающей видеосигнал по айдеозапросу любому сотруднику в системе тотальной зачистки.
— Да. Только название департамента следует мыслить исключительно с заглавных букв, и никак иначе – Система Тотальной Зачистки. Так будет правильно!
— Ну, с заглавных, так с заглавных, кто бы возражал! Там сидели такие светлые головы, которые с пониманием отнеслись к распространению видеоспор и на Земле. Думаю, это и было истинной целью проекта! Все без исключения внешние поверхности, не исключая тела живых и умерших существ, покрылись за короткое время практически неощутимым, не наносящим никакого физического вреда нанопорошком, прошу прощения, пико- или даже зептопопрошком! Айдеозапрос по введённым в систему поиска координатам тут же выдавал стереоскопическую картинку окрестностей запрашиваемой точки. Очень удобно! А насколько перспективно для медицины! Ведь внутренние поверхности также заволокла плёнка видеоспор. Можно наблюдать за здоровым состоянием тканей внутренних органов – желудка, кровеносных сосудов, следить за внутриутробным развитием плода. В особо хулиганских целях – за фрикционными движениями во время сношений…
— Этого не было! — резко прервал хулиганское размышление Буковски Вейс, — Ваши представления об умножении популяции особей, населяющих ойкумену, сильно устарели. Высокоорганизованные животные выведены из оборота как вид, оставлен только биоматериал для выращивания тканей, пригодных в пищу. Что же касается нас, Буковски, должен тебя разочаровать: вот уже несколько столетий понятие «фрикционные движения» объявлено архаизмом как по отношению к миру машин, так и в отношении людей. Это устаревший неэффективный способ расходования энергии.
— О как! — по-видимому расстроился Буковски, — Похоже, я зря подписал это соглашение на заморозку! Что же теперь у вас: ни спортивных залов до седьмого пота, ни элементарного здорового секса до двадцать пятого? Как же вы только не атрофировались при этом до состояния чистого мозга, прикрытого оболочкой этого вашего хренового шкафандра?
— Буковски, не борзей! — (выражение, сконструированное из уместных архаизмов и рекомендованное ВС), — Действительно, употребляемые в пищу ткани содержали видеоспоры зептоформата. В результате вся ойкумена живущих и умерших со временем стала доступна айдеообзору. Вся, без исключения – Всевидящему Оку, а далее, по иерархии, в зависимости от кода доступа, частями – всем департаментам, начиная от сверхслужащих до уборщиков.
— Я это представляю примерно как модель в 3D формате на экране монитора. Заказываешь определённую точку пространства, будучи, например, в командировке, и видишь эрекцию сосков своей благоверной в час, когда её посетил презренный любовник. Или можешь запросто оценить размер бюста девахи, выложившей для скайпа обалденно крутые фотографии в бикини.Так, чтобы понять: она это или не она. Вычисляешь IP, определяешь положение визави по навигатору, и…
— Буковски, не борзей! — с нажимом повторил Вейс, ибо ВС не успел сконструировать новый подобающий ответ соответственно проявленному градусу безумия испытуемого. Однобокая озабоченность Буковски начинала напрягать капитана. А ведь верно! Сколько столетий парень проспал в криокапсуле! А привык-то, видать, к другому. Свой фрикцион никак не хочет записывать в разряд архаизмов! Ну, ладно! Свернём на нужное направление, а там посмотрим!
В общих чертах Буковски уловил-таки суть проблемы, будучи отвлечён от нечестивых мыслей разъяснением, как и почему не атрофируются биологические ткани заключённых в шкафандры конструктов. Вибротоки (их Буковски сравнил с вибрацией матрасов от пролежней) активизируют все жизненно важные зоны организма, в том числе дозировано воздействуя на центры наслаждения. При объяснении столь интимных тонкостей Буковски прыснул в кулак и посмотрел на Вейса, как показалось тому, крайне высокомерно. Ладно! Высокая миссия позволяет простить некоторые дотехнократические привычки, архаичные взгляды этого преобродившего недоумка!
Буковски уяснил, что всё, казавшееся поначалу полезным для высоких целей Великого Ока, со временем, в силу неумолимых и неотменяемых законов Старой Диалектики, обратилось во зло. Имя этому вселенскому злу – Космоэклога, они же – по отдельности – космоэкологи, так называемое «братство», не признающее высокой иерархии, отрицающее священное право НКВД, а также все изданные законы с биллями, составляющие Космоституцию ойкумены в Нестираемом Журнале.
