Вивальди и Смерть (с продолжением)

Этим вечером Антонио был особенно встревожен, ибо его волшебный амулет светился чёрным цветом. А это значило, что к нему должны прийти плохие гости. Но музыкант никогда не поддавался отчаянию. Маэстро положил свой амулет в магическую шкатулку и решил выйти из дома.
- Прогулка по вечерней Венеции разгонит мои печальные мысли, - подумал он и начал обуваться, - злые гости придут, но меня к тому моменту не окажется дома…
Но его замысел не удался. Лишь он обул правую ногу, в дверь постучали.
- Кто там? -  спросил он.
- Смерть, - с противной интонацией ответил женский голос.
- Я вас не ждал. Прошу вас уходить, - спокойно ответил Вивальди и снял обувь.
- По контракту вы должны сегодня умереть, маэстро. Ровно в девять часов вечера.
Скрипач посмотрел на часы.
«Всего лишь пять часов вечера. У меня ещё целых четыре часа» - подумал он.
- Прошу вас впустить меня, иначе я войду сама! – Смерть сердилась.
Антонио Вивальди был вежлив и гостеприимен, поэтому он открыл дверь нежданной гостье.
На пороге появилась худощавая бледная женщина в чёрном халате. У неё были белые, без зрачков, глаза, седые волосы, туго затянутые в хвост,  и чёрный змеиный язык, кончик которого постоянно выглядывал из сухого рта.
- Здравствуйте, - хриплым  протяжным шёпотом произнесла она,  - вы не сыграете мне на скрипке перед тем, как я заберу вашу жизнь?
- Вы должны знать, что Антонио Вивальди не играет просто так. В каждую игру я вкладываю душу и жизнь. Игра Антонио Вивальди не кружка чая, которую можно преподнести в любой момент.  Я утомлён. Прошу прощения, - маэстро поклонился.
Смерть ушла из его  дома. Антонио спокойно закрыл за ней дверь, предварительно отпустив ей реверанс. И лишь чёрный балахон скрылся за дверью, скрипач, словно одержимый, бросился в свой кабинет. Он бежал так быстро, что сшиб плечом канделябр, выступающий из стены, и обронил свой белоснежный парик. Музыкант забежал в кабинет и начал лихорадочно искать что-то в ящике. Он достал оттуда чистые нотные листы, сел за стол, взял гусиное перо с чернильницей и принялся выводить ноты.
- К чёрту смерть! – закричал он на весь дом, - я отменяю свою смерть! Не сегодня!
Композитор  около двух часов выводил на листе ноты. Как только произведение было закончено, он пулей вылетел из дома и побежал в театр. Маэстро постучал в дверь. Импресарио посмотрел в глазок и обомлел, узнав великого композитора.
- Я хочу сделать благотворительный концерт! - почти выкрикнул запыхавшийся музыкант, - назначьте ровно на девять часов вечера!
- Но наш театр уже закрыт,  - с досадой  произнёс мужчина,- ведь уже поздно. К тому же, как вы соберёте зрителей?
- Зовите всех! – махнул рукой Антонио, - отправьте глашатаев! Пусть придёт вся Венеция.  Этот концерт будет самым блистательным из всех, что я когда-либо давал!
С этими словами музыкант вручил своё новое творение.
- Я должен был умереть этим вечером, но Антонио Вивальди написал ещё не все свои произведения, - с твёрдостью произнёс он.
Импресарио прочитал название новой  композиции.
- Тот,  кто пишет такие вальсы, - бессмертен! – с восхищением сказал он.
К половине девятого вечера зал был полон людей. С венецианских улиц стекался народ и, многим из гостей уже некуда было садиться.
Пробило девять.
- Вальс Жизни! – объявил скрипач, и его смычок коснулся струн.
Полилась чудесная музыка. В зал вошла Смерть и оробела.
- Проклятый скрипака! – гневалась она, - он обхитрил меня.
Смерть чувствовала, что не имеет больше власти над его жизнью.
- Он отсрочил свой конец! Негодяй!
Музыка Антонио Вивальди производила чудесное впечатление на людей. Его считали волшебником. Но это было не так. Хотя, что в нашем мире может быть невозможно? Если его смычок был способен вызвать слёзы радости, то и сам музыкант был магом. Деревяшка и несколько жильных  струн вызывали бурю в сердцах зрителей. Глаза людей выражали неописуемый восторг.
Воля маэстро была сильна! Гораздо сильнее, чем неизбежная смерть в шестьдесят два года!
- Я ещё зайду к тебе! – пригрозила Смерть, её острые скулы блеснули в свете огней и она, сгорбившись, покинула театр.
Концерт был закончен. Вивальди осыпали цветами, и он, раскланявшись, ушёл домой.
Прошло полгода. Антонио сидел в своей кухне и пил горячий шоколад. Его магический амулет снова начал источать чёрный цвет, также ярко, как и в тот вечер, когда к нему явилась Смерть. Маэстро, слегка улыбнувшись,  встал со стула и пошёл открывать дверь. Костлявая женщина хотела было постучать обухом своей косы о дверь, но та отворилась быстрее.
- Здравствуйте, - любезно произнёс Антонио, - желаете войти?
- Я пришла к тебе, чтобы забрать у тебя жизнь, - сердито произнесла она.
Смерть ещё хранила память своего прошлого поражения.
- Сегодня? – искренне удивился музыкант, - но сегодня у меня концерт.
- Плевать! Ты умрёшь в эту же секунду, - Смерть занесла косу.
- Стойте! – почти закричал он.
- Что? – спросила Смерть, опуская своё оружие.
- Давайте договоримся.
- Как? Я могу забрать взамен другие жизни, но неужто благородный Антонио Вивальди согласится на такое? – слово «благородный» было сказано с особенным ехидством.
Она пошевелила змеиным языком, как делает это кобра, когда щупает воздух.
- Предлагайте свои варианты, - спокойно произнёс Антонио и глотнул шоколада.
- В сиротском доме Святого Николоса живёт мальчик по имени Маттиа. Он болен оспой. Взамен твоей жизни я заберу его жизнь. Идёт?
- А во сколько часов вы заберёте его жизнь? – спросил музыкант и снова сделал глоток горячего шоколада.
- В шесть вечера. Как раз через полчаса.
- Идёт, - равнодушно произнёс скрипач и полностью допил чёрный напиток.
- Что? – удивилась Смерть.
- А что мне остаётся? Я не хочу умирать! Я написал ещё не всё, что планировал. Мой цветок раскрылся только наполовину. Мне ещё рано умирать, - сказал он и пожал холодную худую руку Смерти.
Смерть направилась к выходу. Антонио проводил её.
- Сирота по имени Маттиа из сиротского дома Святого Николоса умрёт сегодня в шесть часов! – проговорила костлявая.
Музыкант закрыл за ней дверь и начал одеваться.
- Как же глупа эта смерть, - думал он про себя, - неужели она не знает, что нельзя говорить о своих действиях. Тот, кто знает судьбу наперёд, способен её изменить.
Антонио вышел из дома и направился к дому святого Николоса.
Он вошёл внутрь и посмотрел на часы.
«Только без десяти шесть»
Музыканта встретила управительница приюта. Она, узнав великого маэстро, поклонилась чуть ли не до пола и спросила в чём причина его визита.
- Я хочу усыновить мальчика.
- Какого?
- Мальчика, имя которого Маттиа. Того Маттиа, который болен оспой.
И через пять минут старый Антонио Вивальди и счастливый Маттиа обнимались, стоя у приюта.
Сзади подошла Смерть. Она увидела их вместе, и её бледное костлявое лицо исказилось.
- Мне нужен сирота по имени Маттиа, - сказала она, глядя поочерёдно то на скрипача, то на мальчика.
- Я не знаю такого, - сказал старик Антонио, не скрывая своей улыбки, - мой сын Маттиа, - обратился он к мальчику, - знаешь ли ты сироту, носящего твоё имя?
- Нет, отец мой, не знаю, - мальчик крепко обнял отца.
Смерть была так взбешена, что испарилась на глазах у скрипача, оставив после себя лишь чёрную дымку. Но Антонио знал, что она ещё вернётся. И он так же знал, что если она захочет забрать его жизнь, она не станет предупреждать его об этом
Прошла ночь, за ней настало утро. Запели птицы. Антонио всегда просыпался под их пение. Он поднялся с подушки и обомлел. У его изголовья сидела навязчивая гостья.
- Доброе утро, Антонио, - спокойно произнесла она, положив костлявую голову на лезвие косы.
- Доброе утро и вам, уважаемая, чем обязан вашему визиту?
- Ничем. Вы ведь позволите мне находиться рядом с вами? – интонация её голоса была так любезна, что скрипач насторожился.
«Что-то здесь не так» - подумал он.
- Конечно, можете, но я не смогу быть для вас достаточно интересным собеседником. Ровно через пятнадцать минут я сяду доделывать рондо. И шестнадцать часов я буду занят только им.
- Не переживайте, маэстро, я вас не потревожу, - слащаво произнесла костлявая.
Шли дни. Бежали недели. Летели месяца. Антонио писал музыку, отдаваясь ей целиком. Он был уже стар и силы его покидали. Быть может, это было оттого, что у него за спиной постоянно сидела смерть. А может быть потому, что чаша его души пустела, ведь он так самоотверженно брал из неё энергию для своей музыки.
Музыканта по-прежнему считали волшебником. Вся Венеция была влюблена в него. О нём ходили легенды…
В совершенно обычный день Антонио проснулся и решил, что этот день будет для него последним. День был и вправду совершенно обыкновенным, если не брать во внимание его окончание и тот факт, что композитор проснулся, лёжа лицом на нотах.
- Вот теперь я написал всё, что было в моих силах, - произнёс он, вытирая с листов кровь. Свою кровь.
От переутомления тело старого гения не выдерживало и давало сбои. Он очень часто терял сознание во время сочинения композиций.
Антонио потянулся к волшебной шкатулке, но вытащил оттуда не амулет, который предсказывает намеренья гостей, а совсем иную вещь. Браслет бессмертия.
- Проклятье, - возмутился он, - я ведь мог надеть его после первого визита Смерти. Эх… память… хотя нет. Всё произошло как нельзя лучше. Если бы я надел браслет, не родился бы тогда Вальс Жизни.
Он и теперь не собирался его надевать! Хотя музыкант знал, что браслет может спасти его от гибели, ибо эта вещь обладала воистину чудесной силой.
Антонио расстегнул браслет и окольцевал им талию скрипки.
- Сегодняшнему концерту ничто не должно помешать! Даже моя смерть!
Концерт должен был состояться в императорском дворце сегодня,  и Вивальди, разумеется,  был  главной скрипкой.
Антонио написал своему старому другу письмо, которое одновременно являлось и завещанием. Он дарил другу дом в Венеции со всей роскошью, а также  завещал быть заботливым отцом для Маттиа.
Велев слуге доставить письмо, скрипач сел в карету и поехал во дворец. Гостей собралось столько, что не было видно дворцовой инкрустированной плитки, коей был покрыт весь пол.
- Это мой последний концерт! – торжественно оповестил он всех собравшихся.
Люди ахнули от изумления. А потом растворились в чудесных мелодиях «волшебной» скрипки гения.
Как всегда за спиной у скрипача стояла «верная» Смерть.
Время текло.
Концерт подходил к концу.
Антонио вспотел и побледнел. Последние штрихи давались ему тяжело. Старику было больше шестидесяти лет, но он играл лучше, чем в годы своей молодости. На этот раз его страстная душа, воплотившись в смычок и струны, воспламеняла пространство. Восторг людей возрастал с каждой минутой. Они вставали на кресла и как статуи глядели на пальцы виртуоза.
По губам Смерти зазмеилась улыбка…
Антонио начал задыхаться. Старая болезнь дала о себе знать. Из носа побежала кровь. Она затекала в деку скрипки, окрашивала струны в красный цвет и сбегала на пол. Но эта мелочь не повлияла на мастерство гения. Смычок неистово взлетал и нежно скользил по струнам.  
«Концерт будет закончен! Будет закончен!» - кричал он в своих мыслях.
Теперь звуки скрипки стали острее и точнее, а боль от каждого удачного звука, как молния, била Вивальди по вискам.
Белый, как снег, парик стал багрово красным от крови.