К истокам души часть 6

агрегатам». Дел было много, «надо было перестраиваться на другой комбикорм», и работа захватила его. Когда закончил работу и запустил все дробилки, то решил проведать Елену.
   Раньше всё было проще в их отношениях. А теперь, когда полностью открылся, «стало неловко!». Запутался Гришка в своих чувствах, как ребёнок.
   Маслова сидела на скамеечке и наблюдала за процессом работы. И только захлопнулась за Распутиным дверь, как глаза их встретились. Опять в её глазах плескался янтарь.
   - Отчего же, так бесшабашно «снуют», эти весёлые огоньки в глазах, - недоумевает Распутин. - После их объяснения: «веселья»,  быть не должно.
   - Это тебе Гриша! - протягивает ему тёплые носки Лена. - Тебе «лисичка-сестричка», из леса принесла «подарочек!».
   Видит Маслова, что хочет отказаться Гришка, и упредила его:
   - Тут твоё здоровье Распутин, «никак нельзя от подарка отказываться: «грех это!».
   - И вообще такими вещами не шутят Распутин. У меня и пряжа особая: «ветром и солнцем «подбитая!». И ещё я слово такое знаю, - «ведьма я Гриша»!
   Выпучил глаза свои, удивлённый Гришка, и сразу не нашёлся что ответить, наконец-то сообразил.
   - Так ты белочка, или ведьма лесная!
   - А это «одно другому» не мешает. Завтра жди меня в нашем месте, там и поговорим, «здесь народа много!».
   Заждался Распутин «ведьму, или белочку», у реки. И опять у него мелькнула мысль, что играется с ним красавица.
  - Но, нет! Показалась на горизонте её быстрая и стройная фигура, которая легко приближалась к нему. И сразу же, встрепенулась Гришкина душа. Видно было, что соскучилась она, хотя его мозг работал в другом «защитном режиме».
   А дальше всё было подвластно их желаниям: их молодых, и сильных тел.
   - И эти глаза, что так меня волнуют: «почему ты природа, так сотворила? - Так себя дивно обозначила: через камень, через душу.
   - Неужели наша маленькая человеческая жизнь так бесценна? - Как, и ты  красива, страстна, и желанна!».
   Но скоро сознание уже ничего вокруг не замечало, страсть была выше всего на свете! Они лежали и никак не хотели освобождаться из теплых объятий друг друга, нега всё ещё владела ими. Избавиться от её чар, было выше человеческих сил. Всё «уплыло» в сознании на задний план, и семья, и дети, и повседневные хлопоты, и работа.
   - Мы, как будто что-то украли у людей! - говорит Распутин Елене, осторожно освобождая свою руку, из-под её головы.  Течение страсти уже захватило нас и несёт вперёд, а дальше что? Неизбежные камни, водовороты судьбы, и слёзы!
   - Стоит ли они того, что бы все продолжать дальше? – Наверно стоит!
   - Я устала так жить одна: «муж всё время по командировкам работает!». - С детьми одна вожусь целыми днями, и никто этого не видит: «как я устала!».
   - Моя мама своей жизнью живёт: она давно одна осталась, без мужа бедствует. И ей тепла хочется, и жизнь свою устроить хочется, ведь она ещё не старая, но страшно ей. А мне, и при муже, страшно одной оставаться. Уйдёт наша молодость, а любовь нерастраченная останется, а старость уже ничего мне не даст. – «Ни-че-го»! - Это смерть!
   Не хочет муж понять меня, вот я и беру сейчас своё, то, что мне природой предназначено. Хотя он и хороший, и люблю я его, но не хочет он другой жизни! А я пропадаю, от безысходности.
  - Я знаю много трав, и сама лечить могу. Но себя свою душу никак не вылечишь, она своё требует «тепла», что природой ей дано, и её не обманешь обещаниями!
   - Грешна я, и это я знаю прекрасно, но и ты мне теперь не чужой!
   На глаза Людмилы навернулись слёзы, и уже их горошины висят, только чудом держатся за её длинные ресницы. Одно только движение и они осыпятся на лицо, и оросят его горечью.
    Не любил Гришка слёз, потому что сам воспитывался без отца. Побьют его пацаны на улице, потому что ещё не знали его, он только что приехал с запада России.
   И языка его не понимали, потому что, и там были у него свои сложности. Был там набор из трёх языков: русского, украинского и белорусского.
   - «Не чапай!» - говорит им Распутин, отчаянный светловолосый малыш, «он, что  рыба», не в своей стихии. – То есть «не трогай»
   Остальные мальчишки, они все старше его. Думают, они, что он дразнится, и конечно колотят его.
   Не ходил жаловаться Гришка деду своему, «а больше некому было жаловаться». Поплачет чуть-чуть в сторонке, чтобы никто не видел, и снова в драку лезет. И тогда, уже никому не уступал по дерзости, не смотря на свой малый возраст.
   - Ловок он был и отчаянно смел от рождения. Мог на спор, на любое самое высокое дерево залезть «на самую тонкую макушку». Любое воронье гнездо доставал руками, но старался не разорять их. А если не согласны были спорщики, то и птенцов доставал оттуда, а затем возвращал малышей в гнездо.
   Это очень опасное занятие, таким способом птиц дразнить, и друзья его это знали. Даже коты и те не отваживались совать своё «мурло» в воронье гнездо: умные птицы такого хамства никому не прощают. Сразу собираются они в стаю и с диким «гомоном», беспрерывно атакуют кота, норовят его сбросить вниз.
   И совсем скоро летит кот с дерева: «позорно» кувырком падает!». Вся стая за ним несётся вниз, и уже на земле «терзает» разбойника, «только пух с кота летит!».
   Всё обходилось, и цел, Гришка оставался, потому что был у него свой ангел хранитель, и своё предназначение в этой жизни! Не иначе!
   - Не плачь красавица лесная, уважь Григория своего!  - обращается к ней со смешинкой у рта Распутин. – И, пожалуйста, не забывай, что ты ещё ведунья: «неужели те плакать могут?».
   Стало смешно обоим. Но надо разбегаться по своим домам: «что  там им уже жизнь приготовила?».  – «Неизвестно!».
    Часто получалось так, что на работе Распутину, было, легче находиться, чем дома. Тут свой мир: «особенно когда начинают рабочие рассказывать рыбацкие байки». А их всех «не перечесть, и не переслушать». И мастера «разговорного жанра» находились очень серьёзные, «артисты настоящие».
 - Честнейшие товарищи, «по всей своей жизни». - Чем хочешь, тебе поклянутся, «хоть мамой своей», что всё это было, и «непременно с ним, и не иначе!».
   Сейчас рассказывает Николай, он совсем ещё молод, но уже большой любитель пошутить, и рыбак заядлый. И, «ясное дело», что молодые люди, совсем иного склада ума, чем мы. Уже не одно их поколение выросло, на наших старых рыбацких байках, Наверно оттого: «есть в них своя «свежая струя юмора».
   - Поехали мы втроём на рыбалку, просто отдохнуть на природе.  Три старых и закадычных друга, со школьной скамьи ещё дружили: «Гена, Васек и я!».
   Водки взяли, очень даже предостаточно. Ещё взяли большую палатку, и удочки. Всё, у нас «как положено в таких случаях, не первый раз рыбачим!».
   - Не надо нам сетки ставить. У нас всё по старинке происходит, «на червячка рыбачим!». То есть строго на удочку.
   - Поймал кто из нас, интересную рыбку, то сразу «обмываем это дело». - Кто крупнее рыбу поймал: то, и это дело обязательно отметим. - Всё чинно у нас идёт, «на уровне европейских стандартов»  происходит. Но скоро Вася наш, «стал давать частые сбои», тяжёлая семейная жизнь сказывается. Уже и рыбу не так узнавать стал: «сопливого сома «папой» величает, а зубатую щуку «мамой».
   И при всём этом «маскараде», ещё и целоваться с ними лезет. - Поплюет им в глаза: «всё божья роса!», а потом с удовольствием целует.
   - И так весело ему, «этому большому ребёнку», что наверно с самого раннего детства, так не смеялся Вася.
   - В итоге: «уже, не знает он, куда закидывать удочку», как говорится: «все трататушки попутал».
   Увели мы его с Геннадием в палатку отдыхать, а сами дальше конкурс ведём: «кто кого всё же перепьёт, и больше рыбы поймает».  Теперь, как говорится, «мы оба, в финал вышли». Скоро, и у нас пошли непредвиденные сбои, стали часто удочки путаться. Вот тогда мы с Геной: «только из уважения к себе, временно согласились на мировую».
   - Когда мы «сунулись» в палатку что бы там отдохнуть: «то там, места для нас - не оказалось». Развалился Василёк наш, прямо посреди палатки, как боров, и с места его никак не сдвинешь. А весу в этом «дитятке», центнер будет, если не более.
   - Сидим мы с Геннадием на улице и «трезво размышляем», что же нам делать с таким «непутёвым» и неудобным другом.
   - Раз жив человек, то и мысль у него работает, «это закономерно процесс!". 
   - А если водки выпил рыбак, то и мысль у него яснее проявляется, - поясняет мне мой «друг финалист», свою «тонкую» философию.
   - Вот я, например, Коля! Сейчас, очень остро соображаю: «как никогда в своей жизни!».
   - И промахнулся мой друг, мимо пенька, «плюхнулся» на землю отдыхать. Однако это нисколько не смутило его: «мелочь это!».
   - Надо проучить Васька нашего, что бы впредь вёл себя скромнее. И о товарищах своих, не забывал никогда, даже выпивший: «как я сейчас обо всех помню!».
   - Тёщу свою, помнит же «каналья»? - И тестя «сома сопливого» тоже помнит. - А про нас «друзей своих закадычных»: «забыл Васёк!». – «Непорядок это Николай!».
   Пополз он к своему рюкзаку на коленках, и оттуда белые нитки с иголкой вытаскивает.
   - Пришить надо Васю нашего, «к этой палатке!». Пусть и он в неудобном положении окажется, «вроде нас с тобой!», - уже вошёл Гена «в раж!»
   - Не забывай Коля, что мы с тобой сейчас «на улице живём!». Выселил он нас «туда, сюда!». - Всё равно, нехорошо это!».
   - Вроде и «мелочь» была предложена другом, но на душе, сразу стало легче, даже хмель из головы вылетел.
   - Да ты голова Генок! – лучшего наказания ему, и не придумаешь, для этого «дисбаланса непонятного» Васи! - Он на весь наш оптимизм «положил прибор»! - На свободную жизнь, «и на рыбалку тоже!».
   - И женился он первый! И пить он: «ни фига, не-мо-жет! - И рыбак с него «ни-ка-кой»!
   По очереди с Геной, мы заползаем в палатку к Василию, и пришиваем его одежду к днищу палатки. Его шапку «обложили» крупными и надёжными стежками.
   - И курточку вместе с рукавами «тоже обложили!». И уже, штаны двойной ниткой пристёгиваем к палатке. Работаем мы в ужасной тесноте, с массой неудобств, совсем, как космонавты, «в замкнутом пространстве».
   И если даже промахнёмся мы иголкой, и Васю чуть заденем, то он нам всё прощает, «наш безответный друг», потому что ничего не чувствует он: «наркоз, очень уж, силён!».
   -Что и говорить мужики, «хорошая водка нам попалась, - качественная»! - хоть в этом нам повезло!
   - И поверите, «что со смехом», голова наша стала проясняться. На нашего Васю любуемся мы, «как на чудо!», и налюбоваться не можем. Теперь вся палатка настежь расстёгнута!
   -Даже не верится нам, что такое, «великое дело мы сделали». Как «куклёночек» лежит наш Василёк, и «ловко изо рта пузыри пускает».
   - Весь ниткой обмётанный: «смотрит райские сны», и что-то там, утвердительно «помукивает» во сне!
   - Задремали и мы на улице, не дождавшись, когда проснётся наш друг Вася, что бы посмеяться над ним. И нам спать хотелось.
   - Всёравно никуда он не денется: «нитка крепкая, слона выдержит», - резюмировал совсем уже никакой Геннадий. – Никуда не денется, потом нас подождёт!
   - Проснулись мы от истошного вопля Василия, орал он конечно отчаянно, «как человек потерпевший кораблекрушение!». - Или того громче! «По жилке вытягивал из себя», свой призыв Вася: «старался очень рыбак!».
   - Па-ра-ли-зо-ва-ло, ме-ня!