Затворник 2. Вино с кровью

2. Вино с кровью
И увидел Пила сон. Приснился ему шатун или, как его еще звали, жердяй.  Призрак, последние пару недель появлявшийся в безлюдных местах возле городища, а в сумерках, ночью, или в предрассветном тумане подходивший и к самой изгороди. Он был ростом в два обхвата, полупрозрачный, похож на худющего бледного до синевы мужика в белой рубахе и подштанниках, с длинными но редкими седыми волосами и бороденкой. Шатун обычно ходил, внешне не обращая никакого внимания на людей, но пропадал, едва к нему кто-нибудь приближался сам, или просто окликал. Но тут вел себя иначе. Приведение сам махал Пиле рукой, словно зовя за собой, но Пила не мог никак до него добежать, сколько не пытался – ноги его непонятно отчего налились невероятной тяжестью и отказывались двигаться. Шатун же наоборот отдалялся, постепенно скрываясь в окутавшем все вокруг густом тумане. «Куда мы! Куда!» - закричал Пила, отчаявшись настигнуть призрака, а тот вдруг ответил: «В лес пошли: там Краюха белку ловит!» И правда, кругом действительно оказался лес, так же окутанный туманом. Бредя меж деревьев на чудесным образом оживших ногах, Пила немедленно наткнулся и на Краюху. Младший брат тут же схватил одной рукой старшего за грудки, другой тыкал вверх и кричал: «Там на дереве белка, давай срубим дерево и белку поймаем!» Тут же он выхватил топор и стал рубить дерево, крича: «А ну, слезай, слезай, не то хуже будет! Слезай! Слезай! Отворяй! Отворяй!» Удары топора становились все громче и громче, будто бревном долбили в ворота, только очень быстро: бах бах бах бах…
-   Отворяй! Отворяй, кому сказал!
Бах бах бах бах бах…
Ворота трещали и содрогались от частых тяжеленных ударов.
Пила подскочил, вылез из сарая и открыл ворота. Тут же во двор, не поздоровавшись и не спрашивая разрешения, ворвались по очереди двое. Тот, что шел впереди, был ростом чуть ниже среднего, широкоплечий, на вид лет под сорок, рыжий но уже наполовину облысевший. Морда у него была такая же широкая, как он сам, а подбородок – как у быка и бородой не прикрытый. Глаза были маленькие как у свиньи и глядели свирепо. Надет был на кряжистом муже расстегнутый нараспашку кафтан, а под ним – красная рубаха. За поясом торчал длинный кинжал в изукрашенных каменьями ножнах.
За ним следовал другой, повыше, поуже в плечах и худощавый. В зеленой рубахе, без кафтана, зато опоясанный мечом. Голову украшал колпак с длинным острым концом, свешанным на грудь. Был он на вид помоложе первого, но в его черных волосах, клочками торчавших из-под  головного убора, виднелась редкая проседь. Лицо у этого было брито, а взгляд – спокойным.
-   Спишь, что ли? – рявкнул коренастый.
-   Сплю, да… А вам чего? – спросил хозяин.
-   Ты Пила? Краюха – твой брат?
-   Да, а…
-   А-а-а… - передразнил его рыжий – С нами поедешь!
-   Стой, Коршун! – попридержал его второй – Нам сторож сказал, твой брат провожатым нанялся к какому-то проезжему, так?
-   Да, так. – подтвердил Пила.
-   А кто он такой, кем назвался? – спросил его длинный.
-   Сказал, что у князя на службе, что из гор в Лучезар едет по делу.
-   Ясно, что по делу, вот по какому только, и у какого князя он на службе! – выпалил недовольно Коршун.
-   Вот что, Пила: - сказал длинный –  Меня Рассветник зовут, а это Коршун. Мы сами княжьи люди, два дня как от главного воеводы Барса. Он из лагеря в горах никого не отпускал, тем более ни  по какому делу в Лучезар не отправлял. Зато доподлинно нам известно, что вашими местами спешит зачем-то в Новую Дубраву волохский шпион и убийца. Руки у него по локоть в крови.
Пила похолодел.
-   В лицо его мы не знаем, но думаю, его и взялся твой брат проводить. Дорогу, которой они поехали, знаешь?
-   Знаю.
-   Тогда придется тебе с нами ехать. Догнать их нам надо как можно скорее. Куда этот волох из Новой Дубравы поедет, мы не знаем, и брата твоего отпустит подобру-поздорову или нет – то тем более никому не известно. Так что если они раньше нас в город попадут – считай пропало. Собирайся, да поскорее!
-   Слышь-нет! – гаркнул Коршун, видя как Пила медлит – Собирайся, тебе говорят!
-   Да слышу! – не то согласился Пила, не то огрызнулся.
-   Чего? Ты мне поговори  еще! – грозно надвинулся на Пилу Коршун.
-   Стой! Давай-ка без этого твоего… - снова поспешил Рассветник угомонить своего товарища, не в меру ретивого в княжьей службе. Он сказал что-то Коршуну вполголоса, и тот сразу вышел со двора.
-   Собирайся давай. Время не ждет – твой брат в опасности. Лошадь у тебя есть?
-   Есть, да Край на нем уехал…
Пила изготовился в дорогу еще быстрее чем недавно Краюха. Всего делов:  в избе нашел накидку, ноги обмотал, вышел со двора да ворота снаружи подпер. Оказалось, что кроме Рассветника с Коршуном приехали еще двое людей, во время представления тех Пиле ожидавших снаружи. Все были верхом и вооружены мечами, только у Коршуна, когда он повернулся к Пиле спиной, сзади за поясом обнаружился, вдобавок к кинжалу, боевой  молот.
Сторожевая вышка пустовала. Колючка со своего поста куда-то отлучился и городище осталось безо всякой защиты, но на улице народу прибавилось. В ворота с реки поднимались однорукий Водопьян и его  жена Синичка.
-   Водопьян! – окликнул его Пила.
-   Будь здоров! – ответил сосед и любопытно покосился на четверых всадников.
-   Я в Новую Дубраву поехал, за Краюхой следом. Там дело срочное. Хвостовой жене скажи!
-   Ладно. Скоро будете?
-   Скоро! Как управимся, сразу будем… Завтра или послезавтра.
Поехали так быстро, как только мог выдержать Пила, болтавшийся на голом крупе позади Коршуна. В каком смятении он находился, можно себе представить –  так просто поддался на уговоры вражеского лазутчика, да еще сам, не моргнув глазом, отправил с ним родного брата!   И не просто отправил, а спихнул, спровадил поскорее – лишь бы не самому, лишь бы от него, Пилы, отвязались поскорее! Неизвестно на что обрек, на какие злоключения, может быть и на смерть…
«Все-таки не должно ничего с ним случиться, - думал Пила, пытаясь успокоиться – Не затем ведь этот сюда из-за Хребта приехал, чтобы убить пильщика Краюху. Разве что только сам король его позвал и повелел: «в Горюченском Городище живет пильщик Краюха, поезжай и убей его!» Нет уж! Ну доведет он его до Дубравы, а там, если он и правда тайный волохский шпион, для чего ему убивать проводника? Чтобы себя лишний раз обнаружить? И для чего нам здесь говорить, куда поехал, да еще и проводника брать! Куда его Краюха провожает, в городище все равно известно – и я знаю, и Колючка. Незачем ему значит руки марать… Или, может…
Нет, на сей раз успокаиваться не получалось.
    Преследователи, спустившись с крутого берега, проехали недолго по дороге вдоль Горючей, и в месте, где река поворачивала направо, двинулись в поля, на непроторенный прямой  путь.  Впереди ехали парой Рассветник со вторым своим спутником по имени Клинок, угрюмым и неразговорчивым. Следом – так же парой, узколицый остроносый Вепрь, и Коршун с самим проводником вдобавок.
    Скоро добрались до леса, и здесь перестроились в один ряд, гуськом. Коршун с Пилой теперь скакали первыми, указывая остальным путь. Двигаться отсюда стали медленнее, и оттого на душе у Пилы кошки скребли все зануднее. Время утекало. Солнце неуклонно шло на закат, а по приметам, заметным Пиле, вся дорога еще была впереди.
  -   Стой! Стой, Коршун!  - окликнул кто-то сзади.
Коршун остановил коня и повернул к товарищам боком.
Рассветник стоял, чуть приподняв руку, призывая к тишине. Все молчали, глядя на него и прислушиваясь. Кони переступали с ноги на ногу, шурша прошлогодней листвой. У Вепря лошадь потянулась мордой на кусты, и смачно прохрустела зеленым лакомством, но всадник мигом одернул ее…
Пила тоже прислушался, но ровным счетом ничего подозрительного не различил. Рассветник все слушал, даже чуть прикрыл глаза… показалось, что ли? Пила видел, как все встревожены его предупреждением, и как напряглись, но ничего не понимал.
-   Неладно… -  тихо сказал Рассветник – Наследил где-то поблизости… За мной! – вдруг выкрикнул он и рванул с места, влево от прежнего пути. Остальные кинулись за ним, обгоняя друг друга. Коршун теперь уже мчался как мог, не задумываясь о своем втором седоке, и Пила подпрыгивал на лошадиной заднице как хороший лягушонок. Еще минута такой скачки, и полетел бы он вверх ногами, но на его счастье, Рассветник скоро сбавил шаг, а потом вовсе остановился и спешился. Все спешились по его примеру. Спустился на землю и Пила.
Расветник снова вроде как послушал, посмотрел кругом, привязал коня и пошел осторожно, ничего не говоря, только поманив остальных взмахом руки. Пила, уже привыкнув к такому обращению, следовал позади всех.  
Прислушиваясь, поглядывая по сторонам и останавливаясь через два-три шага, Рассветник провел маленький отряд около полсотни обхватов. Потом он чуть приподнялся на цыпочках, вытянул голову, словно что-то в траве углядев…
-  Клинок, поди-ка ко мне.  – Негромко позвал он – Остальные здесь будьте.  
Вдвоем они отошли еще на пару шагов, и остановились, разглядывая что-то лежащее перед собой.
-   Да… - донесся до Пилы приглушенный голос Клинка – Наследил так наследил. Его метка.
Пила, почти вне себя от охватившего его тихого отчаяния и страха, двинулся было к ним, но тут на плечо ему опустилась тяжелая как балка рука. Пила оглянулся – рядом с ним, хмуро глядя маленькими глазками из-под рыжих бровей, стоял Коршун.
-   Постой, паря. Нам с тобой лучше здесь подождать. – сказал, вернее предупредил он. Пила повернулся к Молнию с Клинком, но подойти уже не пытался.
-   Дела, брат… тем временем говорил Рассветник товарищу – Что делать будем?
-   А ты что думаешь? – переспросил Клинок.
-   Думаю, гнать за ним надо, пока след не простыл, не то уйдет.
-   Солнышко садиться, его время приближается. – как будто возразил Клинок.
-   Считаешь, может глаза отвести?
-   Может. Да и не знаем мы всего, что он может. Надо обряд готовить, пока он нас не учуял, как мы его. Тогда, да еще на ночь глядя – так запутает…
-   Думаешь, не заметил еще? Зачем тогда кожу сбрасывает?
-   Он и в горах достаточно наследил, и за горами, потому и сбрасывает. За тем и провожатого взял.
-   Это как пить дать. Дорогу эту он и так знает лучше, чем жаба свое болото. За чем бы ему еще нужен был провожатый…
Пила слушал, и ужас его все усиливался оттого, как зловеще звучали слова княжьих людей, и оттого, что чем дальше он слушал их, тем больше недопонимал.
-   Поди-ка сюда, пильшик. – позвал его наконец Рассветник. Пила подошел…
В траве перед ним, округлив распахнутые в небо, вытаращенные глаза, раскрыв рот, в который уже проникла усеявшая щеку и подбородок муравьиная свора, в закоченевших кистях сжимая комья земли вперемешку с травой, лежал на спине их с Краюхой сегодняшний суровый гость-проезжий. Лоб у него как будто был вымазан чем-то черным. Присмотревшись, Пила понял, что это кожа обуглилась дочерна от сильного ожога.
Теперь он уже совсем ничего не понимал. Ровным счетом ничего.
-   Этот к вам приезжал? – спросил его Клинок.
Пила кивнул.
-   Этот… Этот, но… Он чего?
-   Мертвый, не видишь. – сказал Клинок.
Пила посмотрел на Клинка, затем на Рассветника, затем назад, где поодаль стояли Коршун и Вепрь. Все глядели на него, не произнося ни слова, и молчание это было таким