Произведение «Охота» автора Валентин Филиппов

Прочел рассказ, Татьяны Лайн, об жадном охотнике. Печально и грустно мне стало.
Я в   начале жизни был вынужден стать охотником.
У нас нормальная семья, папа, мама, бабушка, две сестры и я. Время пришло такое, когда прошедшая  война добирала свою долю, с оставшихся в живых, воевавших мужчин.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я и наша семья остались без отца. Старшая сестра уже училась в институте, а младшая бегала во второй клас. Мама работала диспетчером в автобазе, а мы с младшей сестренкой оставались на попечение бабушки.
Денег едва хватало на жизнь, сестра училась в областном городе, нужно было помогать продуктами.
Мне разрешили со старшими, соседскими парнями ходить на охоту, у нас в доме сохранилось старое ружье, сейчас таких и не выпускают.
На нашей «махалле», улице жил старый «мерген» - это профессиональный охотник.
Вот как-то он остановил меня, устало бредущего с охоты, в рюкзаке лежало несколько убитых горных куропаток Кекликов.
Обменявшись приветствиями, как это положено у мужчин Азиатов, хотя он старик, а я безусый юнец.
– Ну как добыча уртак джигит?
– Завтра, сестре и бабушке будет, что кушать – степенно ответил я старику.
– А ты, джигит, молитву читал, прежде чем жизнь чужую забрать?

Я высказал удивление, никогда раньше не слышал о такой молитве охотника, да и друзья об этом молчали.
И старый мерген сказал слова, которые я должен произнести перед тем, как забрать жизнь животного, Богом предназначенного людям в пищу.

– Ты прости меня брат! Я не убиваю тебя, а приобщаю к своему телу, дабы мы вместе, в день страшного суда, предстали пред ликом Создателя.

– Ты исполнил то, что разрешено Богом, ты джигит, добыл пищу для близких людей и на тебе нет невинной крови.
В голодное, военное время я кормил людей нашего городка: проговорил старый охотник, но я не чувствую за собой вины за отнятые жизни, все дложно быть во благо людей. Помни это, орус джигит.

Эти слова я помню и сегодня. Но, вскоре я перестал кормить семью охотой. Мне исполнилось шестнадцать лет и мама по великому блату устроила меня на работу, в автобазу смазчиком. Год смазывал автомобили. Иногда за труд водители такси давали двадцать копеек. А это уже буханка хлеба. В доме появилась еще одна зарплата. Нищета отступила.

Но это совсем другая история.