С днем рождения, Айпин!

               С днем рождения, Айпин!
                                                       Сказка-быль
Вечером после работы  Алена Райское Яблоко, директор салона красоты, не скажу какого, вызвала такси и доехав до своего подъезда, поднялась не к себе, а двумя этажами выше и позвонила в дверь квартиры номер десять. Обычно здесь жили чета пенсионеров Чехлецовых, но днем Алена позвонила Владимиру Игоревичу Иванову договориться о встрече, и колдун согласился впустить ее к себе через десятую квартиру. И вот она позвонила, как было оговорено, три раза. Иванов впустил Алену и закрыл дверь на два ключа. В какой подъезд какого дома вела на самом деле эта дверь, на какую улицу выходили окна Владимира Игоревича – этого не знала даже сама Райское Яблоко, хотя работала с ним уже третий год.
Снявши верхнюю одежду, Алена прошла в кухню. Там у Иванова на столе стояла сковорода с картошкой и яичницей, сало, квашеная капуста, водка, хлеб и прочие прелести – ужинал кудесник, но Алене хозяин присоединиться не предложил, хотя обед у нее был давно и есть ой-как было охота. Такой он был человек, этот Иванов, своих помощников он за стол с собой не сажал, подарков не дарил, на именины поздравительных открыток не присылал – полагал, что обучения колдовству вполне достаточно. И если кто приходил к нему без вызова, по своей воле, как Райское Яблоко сейчас, то быстро излагай суть дела и проваливай.
Владимир Игоревич сел на табуретку и начал есть. Алена осмотрелась по сторонам, но второго сидения в кухне не оказалось.
-    Я стул принесу? – спросила она.
-    Что хотела, рассказывай. – потребовал Иванов, выпил рюмку водки и закушал хлебушком. Ему так нравилось, и даже при наличии цивильной закуски он часто употреблял обычный черный хлеб.
-    Понимаете, какое дело…
-    Давай короче.
-    Одному моему другу очень нужна ваша помощь. Он сильно переживает, в отчаянии просто…
-    Из-за девки, что ли?
-    Да, из-за девушки.  
-    Что у него есть?
-    Он мой очень близкий друг, мы с детского сада знакомы, живем на одной лестничной клетке, всю школу вместе учились.
-    И что дальше?
-    Я не хочу, чтобы вы что-то у него брали. Я прошу, чтобы вы сделали это для меня… Я потом отработаю.
-    Ты мне и так уже много отработать должна.
«Плохое настроение у него сегодня, неудачно зашла.» - подумала Алена.
-    Да, я все помню. Я бы поэтому к вам не обращалась из-за пустяка. Но я все сделаю.
-    Ты знаешь: я для чужого человека входов искать не буду, просто поворожу от балды, так, пыли напущу ей в глаза. Заставлю посмотреть на этого твоего друга с иной стороны, а дальше пусть он сам вертится.
-    Да, я так и хотела. То есть, я о большем и не собиралась вас просить.
-    И если в итоге она его все равно кинет, значит не судьба.
-    Хорошо.
-    Ладно, можешь идти, я тебе перезвоню завтра домой, расскажешь детали. И не забывай, с тебя причтется.
-    Да-да, конечно.
«Какой же он все-таки паразит – думала Райское Яблоко, спускаясь к себе по лестнице (чуть не забыл: Райское Яблоко это не прозвище, фамилия такая. Дал же Бог!) –  Ежедневно с говном смешает ни за что! С другой стороны, если бы не он, так бы и парилась по сей день простой парикмахершей.»
Назавтра, рассказав Владимиру Игоревичу детали, Алена позвонила другу своего безоблачного детства Коле Пустовалову и обнадежила его. Сказала, что проблема его почти решена, и нельзя терять ни минуты. Пускай завтра смело идет к своей подруге, хватает ее за жабры и тащит на свидание. Так и произошло.
Но уже через неделю возлюбленная Николая перестала ему звонить, во встречах начала отказывать, используя всякие поводы. Подарки, которые он ей преподносил, принимала, но давала знать, что ни к чему этим не обязана, и еще в том же духе. Короче, отношения подходили к грустному финалу. Так  Коля Райскому Яблоку и признался в пятницу вечером, когда они сидели у Алены в кухне, пили пиво и жевали вяленую плотву.
-   А как вообще у тебя получилось нас свести? – спросил Пустовалов.
-   Вот посмотри на меня. – сказала Алена – Кого ты видишь?
Коля внимательно прищурился: Он видел подвыпившую незамужнюю девушку двадцати шести лет, толстую, страшную и в халате. Это сам Пустовалов делил девушек по пятибалльной шкале: на красивых, симпатичных, некрасивых, страшных и безобразных. Так вот Алена по его классификации была типичной страшной.
-   Кого? – спросил он деликатно.
-   Я директор салона красоты, и не какого-нибудь занюханного, а одного из ведущих в городе. А до этого я в нем парикмахером работала три года. А полгода назад я резко в гору пошла. Тебе это не кажется странным?
-   Ну да, кажется. – согласился Николай. Хотя ни над чем таким он раньше не задумывался, и ничего ему не казалось.
-   Послушай меня внимательно, тебе это нужно. Я два года с небольшим работаю с одним человеком. Фамилия его Иванов. Так вот он, скажем так, занимается тем, что нестандартными методами решает самые разные проблемы, от служебных, до личных, как у тебя. Его я и попросила, чтобы он тебе помог.
-   А он помог, что ли, ни фига он не помог.
-   Потому что ты чужой, а для чужих он не старается  как следует, даже за плату. Я его уговорила бесплатно, как для меня, твою эту ненаглядную к тебе привести, но дальше ты уже сам должен был не облажаться.
-   А за плату это как?
-   Это даже не думай, и никогда не обращайся к нему с этим, себе дороже выйдет. Он не деньгами берет.
-   Натурой, что ли? – усмехнулся Пустовалов
-   Арматурой. Он колдун, Коля. Он берет тем, что за деньги не купить. То, что за деньги мы покупаем, он и без денег возьмем. В газетах про него не пишут, по телику его не показывают, тех, кого ему нужен, он сам находит. А те, кто себя рекламирует, дипломы печатает всякие, все эти маги, ясновидящие, все кто деньгами берет, это все клоуны. Ну ты сам подумай, зачем настоящему колдуну деньги? Это же бумага.
-   Ну а Иванов твой чем берет?
-   Обычно здоровьем. Но может взять, например, у тебя чувство юмора. Или умение играть на баяне, или вышивать крестиком.
-   А  у тебя что взял?
-   Я сказала, для меня бесплатно, потому что с ним работаю. Я всякие его поручения выполняю, а он за это иногда что-нибудь наколдует,  заодно и меня учит колдовать.
-   Так он, что ли, тебя продвинул на работе?
-   Нет, это я сама. Он разрешает своим ученикам колдовать, чтобы  что-то иметь для себя, в пределах разумного, конечно, и только с его ведома. Так вот, для чего я это все тебе рассказываю. Я с ним вчера разговаривала, и он мне сказал, что ему сейчас понадобился еще один помощник. Он мне предложил тебя привести, он с тобой поговорит, пораспрашивает кое о чем, и если ты подойдешь ему, он тебя возьмет в ученики.
-   Да ну… - отмахнулся Коля. Ни в Бога, ни в еще какую метафизику он не верил и принципиально никогда к ней не обращался, не считая летнелагерного детского спиритизма – вызова жевачечного короля. Ворожба заключалась в следующем: самого маленького в палате связывали полотенцами, затыкали рот и садили в таком виде в шкаф, чтобы явившийся жевачечный дух наградил его за муки жвачкой – сколько хочешь.
-   Ты, Коля, отказываться не спеши. Сам подумай: ты ничем не рискуешь, разве что время потеряешь зря, а ты и так в выходные валяешься дома без толку, или квасишь. Погулять, и то тебя не вытащишь. Потом, никакого вступительного взноса он с тебя не потребует. Не понравится – развернешься и уйдешь. А  если останешься, он еще сам тебе денег даст. И я тебе гарантирую, если будешь у него учиться, то через пару лет будешь уже не слесарем, а как минимум начальником вашего цеха. И эту подругу свою сможешь к себе привязать, не от балды, как в этот раз, а накрепко, как следует, и еще много чего сможешь сделать. Так что ты давай не дури, второй такой возможности у тебя не будет. Ты завтра не занят?
-   Да нет.
-   Значит сегодня попозже я ему перезвоню, скажу, что ты согласен, и завтра тебя к нему отведу.
-   Куда идти-то если что?
-   Не знаю,  это он скажет.
Посидели еще, выпили. Часов в одиннадцать Пустовалов пошел к себе, лег спать, и снилась ему всякая хрень.
Утром Алена зашла к Николаю, когда он еще валялся, и сказала одеваться по-домашнему. Вместе они вышли на площадку, к квартире, где жила Райское Яблоко. Но дверь свою Алена не открыла, а почему-то заперла снаружи на ключ и позвонила трижды.
Дверь открыл Иванов. Плотный, осанистый, с бородой «лопатою», мужчина лет сорока, он показался Пустовалову похожим на мужика с этикетки «Очакова» Но гораздо больше, чем присутствие в доме соседки незнакомца, его удивила перемена интерьера, произошедшая со вчерашнего вечера.
-   Ты когда ремонт успела сделать? – спросил он Алену.
-   Мы находимся в квартире Владимира Игоревича. – сказала Ему Райское Яблоко. Теперь Коля и сам понял, что квартира эта – не Аленина однокомнатная, а по крайней мере трехкомнатная, и потолки выше, чем в их пятиэтажке.
-   Алена, пойдем, на два слова. -  сказал Иванов - А  ты подожди, проходи пока в кухню.
Коля сел на кухне и задумался. Его голова, отрицавшая мистику, пыталась родить какое-то объяснение, но тщетно. Он подумал, что если действительно через Аленину дверь вошел в другой дом, то и двор за окном должен быть чужой. Окно, несмотря на раннее время, было плотно занавешено, и свет в кухне включен. Чтобы выглянуть наружу, Коля попытался было отодвинуть штору, и обжегся. Очень болезненно обжегся, и главное моментально. Не почувствовав заранее тепла, как чувствует заранее тепло человек, поднося руку к огню, за долю секунды до ожога. И жжение, сильное, резкое, мигом охватив всю ладонь, отдало в руку дальше, до самого локтя, но пропало, едва Коля отпустил занавеску, так же быстро, как и возникло. Вскочив от испуга, Пустовалов поглядел на обожженные пальцы, но кожа на них нигде не была повреждена, не покраснела, и пузырями не пошла.
«Блин, точно чертовщина какая-то!» - подумал он, сел обратно, и ничего больше не трогал. Только осмотрелся. Сушеных змей, перевернутых крестов, знаков типа «Инь-и-янь» и тому подобного вокруг не наблюдалось. Был стол перед Николаем, табуретка под его седалищем, раковина, разделочные доски в цветочек, гудящий холодильник и прочий кухонный хлам. Наконец явился хозяин.
Алены с ним уже не было. Колдун, поговорив с ней наедине, теперь, кажется, решил с Колей поговорить так же с глазу на глаз. Он внес в кухню стул со спинкой и сел, оперевшись локтем на край стола.
-   Николаем, да, тебя звать? – спросил кудесник.
-   Да.
-   Меня зовут Владимир Игоревич, так ко мне и обращайся. Вы с Аленой одних лет?
-   Она на полгода старше, мне двадцать пять сейчас.
-   Женат?
-   Нет.
-   Это хорошо. Ну да, это ведь к тебе Алена просила приворожить, точно. Работаешь кем?
-   Слесарь КИПА.
-   Предприятие?
Это начинало походить на собеседование.
-  ГПЗ. Газоперерабатывающий завод.
-   В армии служил?
-   На флоте.
-   Плавал, что ли?
-   Нет, я в морской пехоте.
-   Морпех, значит. Воевал?
-   Было дело.
-   А в ментовку почему не пошел?
-   Неохота в ментовку.
-   Понятно. А в бога, Николай, веришь?
-   Нет, не верю.
-   А в нечисть?
-   Тоже не верю.
-   И в гадания, колдовство?
-   Я даже не знаю, кто я по гороскопу.
-   Правильно делаешь, что не знаешь, это ни к чему. А мечта у тебя какая есть?
Такого вопроса Пустовалов совсем не ожидал, и сбился с толку, тем более что мечты, в общем-то у него не было, а сказать, что она есть, очень хотелось. Вспомнился Мамочка из