Глава 1.

Очнувшись на незнакомых широтах, взрослый капитан советской армии никак не мог понять, где он и каким ветром его занесло в диковинные края. Единственное, что он помнил — штурм одного из фортов Кенигсберга вместе с его штурмовым отрядом, которому удалось прорваться в здание и, ведя бой с противником, спуститься по уходящей вниз лестнице, а дальше…
«Чёрт возьми, что же было дальше?..» — задал сам себе этот странный вопрос Сергей, и тут же, как бы отвечая на него, он вспомнил кое-что ещё.
Спускаясь всё ниже и ниже по лестнице, они уже предвкушали, как загонят доблестных солдат Вермахта в крысиный угол и уж там-то дадут им прикурить на дорожку, но внезапно всё пошло не так. За очередным поворотом лестницы он увидел летящую в их направлении гранату. Яростным криком он приказал лечь всем на пол, сам при этом так же падая ничком на каменный пол. Ужасный взрыв сотряс всё помещение, и на голову им посыпалась каменная крошка. Тонкий свист в ушах мешал слышать происходящее. Через некоторое время он смог разглядеть сквозь пелену дыма, что многие из его ребят не выжили. Вокруг было кровавое месиво, кто-то кричал, раздавались стоны и яростные проклятия.
В этот самый момент гневу его не было предела, и он готов был разорвать врагов голыми руками. Многие, кто шёл вместе с ним, ещё не прожили своей жизни. Зелёные ребята, которых война вынудила взять в руки оружие, не нюхавшие пороху, многие даже с девушками ни разу не были.
С трудом встав на ноги и подняв оставшихся в живых бойцов, он направил их вперёд. Но дойдя до того места, откуда бросили гранату, они вынуждены были встать как вкопанные, так как перед ними стояла глухая стена.
— Чертовщина какая-то, товарищ капитан. Куда же делись фрицы? — задал весьма логичный вопрос Сергею юный сержант.
— По-моему, здесь должен быть потайной ход, — подумав, ответил он ему и добавил. — Так что давайте все вместе искать какой-нибудь рычаг или выступающий камень.
— А как выглядит этот рычаг? — спросил сержант.
— Это вопрос или утверждение?
— Вопрос, товарищ капитан, — вытянулся стрункой сержант.
— Вот откуда я знаю, бляха-муха, как выглядит этот рычаг? Ты бы ещё меня спросил, в каком году был построен форт, — усмехнулся капитан.
— Вы и это знаете? — подивился сержант.
— Ты меня совсем доконаешь, Василий. А ну все шагом марш на поиски! — разгневался капитан.
Бросившись к стене, выложенной из красного кирпича, солдатики стали прощупывать каждый её сантиметр. Но поиски казались тщетными, пока не раздался крик сержанта. Он вообще по жизни был везунчиком, вот и в это раз ему повезло:
— Кажется, я что-то нашёл, товарищ капитан!
Обернувшись на радостный возглас и увидев расплывающегося в улыбке юнца, сделавшего удивительное открытие, он подошел к нему и увидел торчащий из стены шестиугольный камень.
— Похоже, ты и правда нашёл нечто странное. Молодец, боец! — ответил ему капитан и тут же попросил его отодвинуться, чтобы самому убедиться в своих размышлениях.
— Как вы думаете, что это такое? — изумился сержант.
— Тебе правду сказать, юнец?
— А то, — хмыкнул сержант.
— Я думаю, это и есть тайный рычаг. И бьюсь об заклад, что он выведет нас прямиком к Гитлеру, — пошутил капитан.
— Как это к Гитлеру? — ошарашило сержанта.
— А вот так. Ты что, не слышал легенду про тайное метро Гитлера? — снова задал вопрос капитан.
— Нет, — робко произнес сержант.
— Да ты многое пропустил, парень. Существует предположение, что Гитлер, чувствуя скорый капут, построил себе тайный тоннель. В случае взятия Берлина он непременно воспользуется им, — лукавил капитан.
— Вот гад. А может, мы устроим здесь засаду? Глядишь, он выйдет, а мы его как шандарахнем!.. — пояснил сержант.
— Мы, скорей, с голоду помрем, чем дождёмся его. Да и в Берлине мне хочется побывать, дружище. Так что попробуем открыть эти секретные катакомбы, — стало не до смеха капитану.
Отбросив все размышления, Сергей нажал на странный камень и тут же услышал скрип железных механизмов, а затем стена, стоявшая в абсолютно статичном положении, стала смещаться в сторону.
Дабы не оказаться застигнутыми врасплох, Сергей велел быть всем начеку, ибо шибко опасался быть застигнутым врасплох коварными немцами. В любой момент они могли выпрыгнуть из секретного проёма и возобновить бой. Но для их элитного отряда отразить неприятельскую атаку было привычным делом.
Но, кажется, всё обошлось. В раскрывшемся тёмном коридоре не то, что немцами — даже крысами не пахло. Всё здесь стихло. Неужели немцы считали их настолько тупыми, что не выставили даже часовых? Как бы там ни было, но в воздухе стояла пугающая гробовая тишина.
— Похоже, они сбежали на другой конец света, — позлорадствовал Сергей.
— Разве существует другой мир? — изумился ефрейтор Тузлов.
Ефрейтор Тузлов, как и большая масса солдат, приходился, по сути, молодым мальчишкой. У него и детей-то не было, и девушки даже. Не успел просто вовремя жениться. Но был он знатным красавцем: высоким, плечистым, с небесно-голубыми глазами и белоснежными зубами. Временами Сергей жалел его, впрочем, по-отцовски относился он к каждому. И они воспринимали в нем авторитетного человека.
— Ещё как существует, но мы пока и в этом поживём, — поделился Сергей.
— Но это не помешает нам отправить на тот свет фрицев! — произнесли одновременно боевые товарищи.
— В таком случае, не будем терять времени и накроем всю эту гоп-компанию! — произнёс Сергей, получив заряд положительных эмоций.
— Да-да, надерём им задницы! Я… я их… я их всех нашинкую и, и… — с пеной у рта произносил сержантик.
— Эй, боец, полегче. Только без фанатизма, — попытался Сергей остудить пыл юного сержанта.
— Извините, товарищ капитан. Просто как вспомню, что они мою родную сестру да брата меньшого сожгли в доме, так выхожу из себя. Хочется их крошить до последнего вздоха, до последней пули!.. — не унимался паренёк.
— Расслабься, сержантик. И помни, что после войны придёт мир. Поэтому советую тебе уже сейчас сдерживать негативные эмоции, — произнес Сергей.
— Я постараюсь… — образумился сержант.
— Вот и славно. А теперь давайте-ка надерём задницы фрицам! — взмахнул рукой Сергей.
— Вот это другое дело, мы только «за»! — поддержали своего командира солдатики.
Других слов от ярых подчинённых он и не ожидал, но всё-таки не каждый раз с его мнением считались. Да и не всегда это шло на пользу. Порой жаркие споры, доходящие до драки, были во много раз полезней, чем тупое подчинение. Тем временем, шестеро смельчаков шли уверенно к цели, не зная даже, что их будет ждать в недалеком будущем. Но, увидев впереди себя слегка приоткрытую дверь, капитан дал всем чёткий знак оставаться на местах. Он же в одиночестве подкрался к ней и заглянул в узкую щель.
Осмотревшись повнимательней, Сергей увидел большое белое помещение, в центре которого стояло непонятное устройство в виде сферы. От призрачного сверкающего шара разбегались многочисленные провода, подключённые к каким-то железным ящикам-щиткам.
Также не обошлась без внимания Сергея и редкая группа учёных, стоявших вперемешку с солдатами. Было их не так и много — семь солдат и как минимум трое учёных, одетых в белые халаты.
Особое внимание Сергей заострил на странной парочке, которая мирно беседовала о чём-то у установки: общались между собой довольно седой профессор, как показалось Сергею, и молодой солдат, который, судя по погонам и нашивкам, приходился полковником войск СС.
Вглядевшись в лицо храброго врага, он увидел уверенного в себе человека, хотя тот и носил дурацкие очки. Но они и создавали ему ореол некой загадочности. Парень был явно горячим, раз в столь юном возрасте дослужился до приличного чина.
Проанализировав ситуацию, капитан отполз к уже заждавшимся его друзьям и прочитал на их лицах жажду знаний, которыми он обладал.
— Что там происходит? — первым не выдержав, спросил его всё тот же юный сержант Федя.
— Да ничего интересного, Федя. Всего лишь трое учёных и семеро солдат готовятся отправиться на тот свет.
— Ну так давайте начистим им репу, а ещё лучше — бросим туда пару гранат, — всё так же шёпотом произнёс Федя.
— Не всё так просто, Федя. Там проводятся какие-то опыты, да и в помещении находится много оборудования и какое-то странное устройство.
— Что за устройство? — задал вопрос ефрейтор Тузлов.
Обычно Тузлов не любил вступать в различные дискуссии, но тема со странным устройством его заинтересовала не на шутку, ибо в довоенное время он был большим знатоком в области технических наук и посвящал этому занятию всё свободное время.
— Я похож на человека, который разбирается в непонятных машинах? — поразился Сергей.
— Нет, но ведь можете описать этот странный аппарат? — не унимался Тузлов.
Вот что следовало капитану сказать самодостаточному Тузлову, имея за плечами три класса? С точки зрения науки, конечно же — ничего. Не был он учёным с высшим образованием. Всё, что он умел, так это тупо выживать в непростых условиях войны. Но достаточно ли этого, чтобы говорить о себе, как об умном человеке? Думаю, да. В годы войны, тысячи тысяч учёных и светских богем пали от рук иноземных захватчиков. А он нет, выжил, чертяка, им назло. Да ещё и как бил их. Так грозно, что они аж до Кенигсберга откатились. Но всё же Сергей отчасти лукавил, ибо за четыре кровавых года статный офицер познакомился с уймой мозговитых новобранцев. Они и привили ему многие знания, которые он впитал, как губка. Они и должны будут помочь ему взять фрицев тёпленькими.
— Описать? А почему бы и нет… Штуковина такая, ну, как бы тебе сказать… — запинался в выражениях Сергей.
— Скажите, как есть, — попросил Тузлов.
— Короче, шарик там в комнате стоит, — вспылил Сергей.
— Ёлочный, что ли? — усмехнулся Федя.
— Какой, блин, ёлочный?! Зима уже давно прошла!.. Там сфера светящаяся, а к ней провода присобачены. И ещё я заметил кучу взрывчатки в лаборатории. Чует моё сердце, будет нынче грандиозный взрыв. А сердце моё, как вы знаете, никогда не ошибалось, — с иронией произнес Сергей.
— Это уж точно, — захихикал Федя.
— И нечего так смеяться, скоро плакать придётся, — не выдержал Сергей.
Временами гнев на капитана накатывал ужасными волнами. Но старался, терпел и всеми правдами не показывал его. И всё-таки порой злость захлёстывала. Особенно он не любил пьяных. Как увидит, к примеру, пьяного человека, так кулаки кровью нальются. А уж если этот выпивоха начнет приставать, то все, сушите весла. Капитан терял своё человеческое лицо и превращался в сущее исчадие ада. Но на своих ребяток он редко обижался. Они же были ему, как родные, пусть и зелёные. А смекалка эта ещё прирастет в их неокрепших головах.
— Я и не смеялся, капитан, — начал оправдываться Федя.
— Ага, оно и видно. Между прочим, дело выгорает безнадёжное, Федя.
— Это какое же?
— Нам предстоит штурмовать тайное убежище и при этом попытаться спасти светящийся шарик, — аргументировал Сергей.
— И нужен он нам? — удивился Федя.
— Думаю, что нужен. Это явно их секретное оружие, — поддержал Тузлов капитана.
— А как же куча взрывчатки в лаборатории? Вы все хотите помереть? Давайте просто кинем в дверь парочку гранат. Глядишь, фрицы и выбегут сами, — поделился соображениями Федя.
— Нет, это все не то. Поступим по-умному. Нападем неожиданно на них, уничтожим основную часть живой силы, а уцелевших заставим выдать всю правду, — произнес Сергей.
Сопоставив все «за» и «против», неутомимая шестёрка приняла важное решение: штурмовать лабораторию следует немедленно. Но штурм должен быть осуществлён грамотно. Стрелять во всех учёных Сергей посчитал бессмысленным занятием. Да и язык им был нужен как воздух. Кто бы ответил команде на важные вопросы? Очевидно, что доступ к секретной информации был у двух человек. У неустрашимого полковника в очках, которого Сергей предпочёл бы придушить, и у седовласого профессора, который годился ему в дедушки. Впрочем, дедушка у него погиб достаточно рано. В годы революции пуля-дура настигла глупца. Лихое это было время, беспорядочное. Брат шел на брата, отец на сына. Сейчас же нация сплотилась и шла навстречу долгожданной победе.
«Итак, значит, остановимся на дедушке…» — подумал Сергей. Не то чтобы он трусил и боялся схлестнуться с наглым полковником. Доблестный капитан отчётливо понимал, что старшее поколение гибче молодого. Но всё же и от второго варианта не следовало отказываться, ибо в грядущей перестрелке всякое могло случиться. И даже Сергей не был уверен в целостности своей шкуры после кровавой перестрелки.
Задушив все дискуссии на корню, Сергей обратился к команде:
— Ну, что, ребятки, готовы ли вы к подвигам?
— Ещё как готовы, товарищ капитан! — ответили добродушно солдаты.
— В таком случае — по коням, — радушно произнёс Сергей.

Глава 2.

Несколькими минутами ранее…

Ох, и рад был полковник вермахта тому, что секретная стена разделила два противоборствующих лагеря. Какая-никакая, а всё-таки передышка. А отдышаться им следовало, ибо бой с русскими отнял у них много сил. Но теперь они были в относительной безопасности, поскольку верили в неимоверную неряшливость противника. По их убеждениям, глупые русские и за месяц не откроют тайный проход. Но особо расслабляться и почивать на лаврах фрицам было некогда, поскольку они помнили, для чего забрались в кротовую нору. Точнее, не нору, а тайную лабораторию, где испытывали инопланетный механизм.
Дойдя до просторного хранилища, Юрген в очередной раз, заприметил сияющий шар, который он лично привез из одной тайной экспедиции. Проходила она в Африке и далась нелегко секретному подразделению Ананербе. В глубоких песках и дивных оазисах он потерял две трети личного состава и почти всю боевую технику. Гибли они как от жары, так и от стрел и копей туземцев. Но все потери были моментально забыты, едва секретный отряд нашел в пустыне, посреди бесчисленных песков, нечто странное и удивительное: приличную в размерах сферу, которая светилась в темноте словно тысячи звёзд.
В придачу к шарику учёным подарили и парочку манускриптов с зашифрованными надписями. Впрочем, перевести древние тексты никак не удавалось. Отнюдь не последние умы науки бились в истерике, пытаясь выяснить тайну странных скрижалей. А вскоре в дело вмешалась война, и прессинг на выдающихся учёных лишь увеличился. От них требовали невозможного: в кратчайшие сроки привести в действие шар богов. Чтобы горстка мозгоклюев работала интенсивней, их заперли в подземных коридорах и редко куда выпускали. Все дни и все ночи они жили и думали за тюремными застенками. И, надо отдать должное палачам, жёсткие меры обеспечили им долгожданный успех. Ближе к концу войны известному в узких кругах профессору Земфу удалось расшифровать непонятные знаки. Как выяснилось, шар был вовсе не оружием, а некой машиной по перемещению во времени и пространстве. Правда, кто и когда построил это чудо, в манускриптах не было описано. Однако был изложен принцип работы машины и детальная схема её сборки.
Воодушевленный позитивной новостью и, хватаясь за последнюю соломинку, фюрер отдал приказ незамедлительно привести аппарат в боевую готовность. В результате этого судьбоносного решения, в Кенигсберг были переброшены все современные электрические приборы и всевозможные провода. Они и позволили строптивым умельцам соединить воедино все узлы и агрегаты машины времени. Но провести пробные испытания на подопытных кроликах уже не получалось, так как великая Советская армия на полных парах подошла к городу и с ходу штурмовала хвалёные редуты немцев. Не выдержав натиск, оборона немцев в буквальном смысле трещала по швам.
И вот через считанные минуты они могли объявиться в лаборатории и одной очередью автомата уничтожить последнюю надежду рейха. Но Юрген фон Шнайдер был крайне не заинтересован в этом. Истинный патриот своей страны, он отдал и драгоценную жизнь за призрачный шанс её спасения.
Как уже говорилось, вбежав в просторное убежище, он начал искать глазами Земфа, а когда обнаружил, то в грубой манере приказал ему подойти.
— А, ну-ка иди сюда щенок, — рявкнул Юрген, на старого профессора.
— Это вы мне? — удивился преклонный Земф.
— Нет, мартышке за углом. Беги сюда, живо, или я устрою тебе взбучку, старик.
— Уже бегу, — прокряхтел Земф.
Почуяв неладное, этот милый старичок с вьющимися волосами был вынужден подчиниться воле солдафона. Кто он? Всего-то раб, чьи помыслы и движения были подчинены тупым солдатам вермахта. Юрген же был человеком видным и достаточно влиятельным. В самом расцвете своей карьеры, он в ежовых рукавицах держал таких вот сопляков, бывало и расстреливал, без суда и следствия. И нисколечко об этом не жалел. Совесть в этом бесчувственном и молодом теле давно погибла, так сказать, испарилась в пучине сумрака.
— Что прикажете, господин Юрген? — спросил Земф.
— А, почисть-ка мои сапоги, Земф, они что-то испачкались, — стал насмехаться Юрген.
— Вы серьёзно? — обиделся профессор.
— Серьёзней не бывает, профессор. Я, между прочим, за тебя кровь проливал, пока ты тут свои кишки набиваешь. Видишь эту царапину? — обнажил свою руку полковник.
— Вижу, — засмущался профессор.
— Это меня пуля ранила. Я, главное, стреляю по русским, а потом чувствую, что-то не так со мной. Гляжу, а из руки хлещет. Едва от кровопотери не умер, — преувеличивал полковник.
— Сочувствую вам, полковник, — сухо произнёс профессор. — Так чем прикажете вам сапоги почистить? — с ненавистью в глазах добавил он.
— Ничем, — выдал полковник.
— То есть?
— Я пошутил. Скажи лучше, сколько времени нужно вам, чтобы привести в действие шар богов?
— Часа три точно понадобиться, — ответил профессор.
— Не понял?
— Часа три, говорю, — повторил Земф.
Ответ не удовлетворил полковника. «Какие ещё три часа? Нет, он это серьёзно? — подумал про себя Юрген. — Врага отделяет от тайной лаборатории какая-то маленькая перегородка, которая откроется в любую секунду. И уж во что не следовало верить, так это в глупость наглых выскочек, устроивших им настоящий террор. Они были далеко не дураками. Где это вы видели дураков, которые дошли почти до Берлина. Разве кретины могут разгромить самую великую армию в мире? Нет. Этим всё и сказано».
Потому и готовились фрицы к худшему.
— Никаких часов, Земф, — погрозил Юрген ему кулаком.
— Но за час нам будет сложно запустить установку, — начал брыкаться профессор.
— За какой ещё час? За три минуты у меня всё запустите, — распорядился полковник.
— Но это невозможно, полковник, — попытался настоять на своём профессор.
— Невозможно, говоришь?
— Да, невозможно.
— А как считают другие учёные? — обернулся полковник к двум другим светилам.
Но они молчали.
— Вот видишь, Земф, ты один и кривляешься, — зловеще улыбнулся полковник.
— Но…
— Никаких но. Быстро за работу!
Достав из кобуры именной вальтер, Юрген сделал несколько предупредительных выстрелов вверх.
— Быстро, быстро! — прикрикивал он.
Агрессивная речь полковника заставила учёных взбодриться. Почуяв запах смерти, они начали активно перемещаться по всей просторной лаборатории, при этом подключая и присоединяя на ходу разноцветные провода.
— Отлично, господа. Вот, так и надо работать, — радовался Юрген.
Ещё чуть-чуть, и ему удастся выполнить благородную миссию. Но, увы: в дело вмешалось само провидение, а точнее, элитный отряд капитана Сергея Жукова. Ребята просто не желали оставаться в сторонке и ждать подкрепления. Да и нарастающий гул за дверью заставил их взбодриться.
Не теряя драгоценных минут, капитан приказал им занять исходную позицию и привести оружие в полную боевую готовность. Раздав всем ценные указания, Сергей подбежал к незапертой двери лаборатории и ещё раз посмотрел в замочную скважину.
Вид вращающейся сферы заставил капитана молниеносно среагировать на изменение действующей обстановки.
Оглянувшись в последний раз, он показал бойцам тайный жест, который означал немедленную атаку.
Резко дёрнув дверь, Сергей и его команда вбежала в лабораторию, и началась планомерная перестрелка. Враг не ожидал молниеносной атаки, потому и был полностью разгромлен. Неистово дрались русские, прицельно стреляли в движущиеся мишени. Но всё же без потерь не обошлось. Они были с обеих сторон: немцы потеряли в бою шестерых солдат и одного учёного, а элитный отряд Сергея троих славных бойцов. Результат был налицо. Русские в который раз доказали своё превосходство над фрицами. Но легче ли им от этого было? Сергею точно было тошно. Он потерял троих своих бойцов, пожалуй, самых лучших. А сколько он прошёл с ними: и Курск, и Сталинград… и вот такая дурацкая смерть. Но в живых остался полковник и двое учёных. С какой бы радостью он прикончил их, но не мог. Им нужны были ответы на возникшие вопросы. Сдержав свое безумие, он направил прицел своего автомата на Юргена и злобно прокричал:
— Хенде хох, свиньи!
Коронная фраза в исполнении Сергея была единственной в его немецком лексиконе. Но, к их счастью, был в команде храбрецов и истинный знаток немецкого языка. Юный Федька, который со школьной скамьи проникся чувственным языком. Но с приходом войны всячески отпирался от враждебных знаний. Сами понимаете, что бы ему сделал политрук, узнай, что он лихо шпарит на вражеском языке. Но временами весельчаку и балагуру приходилось вспоминать свои навыки.
— А ну-ка, Федя, спроси у них, что это за штуковина вращается в лаборатории, — произнёс Сергей.
— Сейчас, командир, — ответил ему Федя.
Обернувшись к учёному Земфу и ничтожному полковнику, Федя задал им весьма резонный вопрос, который был вполне логичен в сложившейся ситуации.
— Ну так что, немчура, кто из вас мне объяснит принцип действия этой штуковины? — задал он им вопрос.
Но в ответ все пленные молчали.
— По-моему, они все немые, — посетовал Федя.
— Не может такого быть, — изумился Сергей.
— Такое иногда бывает, капитан, — поделился соображениями Федя.
— А я вот думаю, что они притворяются, — изложил свою позицию Сергей.
— То есть как это — притворяются? Этого не может быть, — посмеялся Федя.
— А сейчас вот и проверим, кто из нас прав, — сказал Сергей и совершил плохой поступок: нажав на спусковой крючок автомата, он выстрелил в ногу профессора Земфа. Согласен, поступок был жестоким. Но и время было жестоким. Не они же начали войну, но им выпала честь закончить её. А молчать и они могли неплохо. Но профессор, не стерпев безумной боли, громко закричал.
— Видишь, Федя, а говорил, что все немые. Продолжай допрос, — произнес капитан.
-Попробую, капитан. Эй, свора бешеных собак, повторяю в последний раз: кто-нибудь объяснит мне принцип действия этой чертовой штуковины? — выдавил из себя Федя.
Но в комнате по-прежнему царила тишина.
— Ну всё, черти, вы мне надоели, — навел автомат Федя на злобных немцев.
Дрожь и ужас поселились в душах фрицев. Какими бы стойкими они ни были, переть против пули им было не резон.
— Хватит нам угрожать, мы все скажем, — неожиданно захныкал Земф.
Когда дело уже было в шляпе, Федька чуток расслабился. И что, собственно говоря, напрягаться, если враг повержен и корчится в предсмертной агонии? Но допрашивать старого учёного никто не собирался. Мало ли на что он пойдет, ради своего спасения. Впрочем, и добивать его никто не стремился. Походив, сержантик выбирал следующую жертву для переговоров. Но выбор был скуден: либо возиться со вторым учёным, который был напуган до мозга костей, либо пытать смелого полковника. Второй вариант Феде казался предпочтительней. Не по вкусу ему пришелся этот напыщенный гусь, который строил из себя супер солдата. Но приступать к допросу с забитой головой он не пожелал. Достал из наружного кармана помятой телогрейки серебряный портсигар, из которой вытащил вожделенную самокрутку. Дымить он любил по двум причинам: во-первых, так он расслаблял свои потрепанные нервишки, а во-вторых, сигаретный дым временами отгонял назойливых комаров и мушек.
Закурив сигаретку, Федька сделал небольшую затяжку и, пустив бело-сизый дым, подошел к Юргену.
— Что ухмыляешься, фриц? Сейчас пытать будем, — рявкнул Федя.
— Да ладно. А кишка-то не тонка? — ухмыльнулся полковник.
— Что? Ты говоришь по-русски? — обалдел Сергей.
— Ещё как говорю, щенки. Но этот факт мало чем вам поможет. Я не пророню ни слова, — поднял высоко голову немец.
— Значит, вон как ты заговорил, предатель. Я ещё думаю, что это в тебе не так… А ты, оказывается, русский. Ну и сволочь же ты, раз ты против своих воевал, — плюнул ему в глаза Федя.
Храбрый полковник, естественно, не был напуган. И даже не скрывал своего происхождения. Рассказал им все в подробностях, от которых у них мурашки по телу побежали.
— А вы-то чем лучше, коммунисты чертовы? Воюете за власть, которая вас же и не любит. Вот у меня, к примеру, у предков отняли всё золото и землю в придачу. И за что их любить? — раззадорился полковник.
— Тише, приятель, ишь, как тебя понесло. Но от смерти тебя это не спасет. Слышали мы уже сотни таких несчастных историй. Смысл-то один — измена, — подметил Сергей.
Неунывающий полковник осознавал, что шансы на спасение тайной миссии таяли, как снежный ком в самый разгар весны. Но был, по его мнению, один призрачный выход, который привёл бы всю их компанию к успеху.
Притворившись ручным и податливым пленником, Юрген максимально приблизил к себе бойкого солдатика. А уж какую чушь он нёс ему — мол, шар никакое не оружие, а простое ёлочное украшение, которое не успели доставить на новогодние праздники. Но юного Федю не проведёшь. Не был он похож ни на осла, ни на козла. Но вот заставить говорить полковника правду ему чертовки загорелось. Подкравшись на цыпочках к нахальному немцу, он занес кулак, чтобы дать ему затрещину, но всё пошло не так: знатный мастер по рукопашному бою, Юрген фон Шнайдер отразил удар соперника немыслимым блоком и следом нанёс ответный в челюсть. Потерявший равновесие Федька был тут же подхвачен полковником. Не теряясь, Юрген тут же приставил к его горлу нож, который благополучно достал из сапога.
— Вот это поворот событий, — рассмеялся полковник.
— Ах ты стерва, — схватился было за оружие Сергей.
Но куда стрелять? В Федю? Нет, так он обоих бы положил.
— Отпусти его, гад, или я тебя… — угрожал Сергей.
— Что? Вы мне угрожаете, друзья? Ещё одно слово, и я вспорю ему горло. Советую вам по-хорошему пройти в угол лаборатории, — отдал приказ полковник.
Лишь через несколько секунд русские очухались. Но было уже поздно — полковник и раненый Земф в сопровождении пленника подошли к сфере. С замиранием сердца смотрел на неё немец, но всё никак не решался прыгнуть в глубокую бездну. Много вопросов посещало его хитроумную голову. Но главного он точно не знал: что ждёт его в полости сферы. Размышлять, однако, было смерти подобно. Расклад сил мог поменяться в любой момент.
Но уйти фриц задумал красиво.
— Что это вы на меня так смотрите, капитан? — засмеялся полковник.
— Да вот думаю, как буду тебя убивать, — пояснил Сергей.
— Убивать? Меня? Но за что? Я, вроде, не сделал тебе ничего плохого. Нет, парень, не прав ты, — покачал головой полковник.
— Чего ты хочешь от меня, клоун? — забился в истерике Сергей.
— Я хочу пройти в Сферу без всяких эксцессов.
— Так иди же, но отпусти Федю, — произнёс Сергей.
Но сам юный сержантик не желал быть предметом торга. Он давно был не маленьким и мог отвечать самостоятельно за драгоценную жизнь.
— Капитан, стреляйте, что вы ждёте? — произнес Федя.
— Да, капитан, стреляйте, — включил попугая полковник.
— Что ты мелешь, Федя, не будем мы по тебе стрелять, — добавил ефрейтор Тузлов.
— Ну, прямо слёзы по щекам текут. А теперь, парни, слушаем все меня. Я, значит, бросаюсь в сферу и отпускаю вашего щенка, — настаивал полковник.
— Как скажешь, — одобрил Сергей.
— Я уже начинаю тебя любить, капитан. А теперь все в угол. Земф, держите свой передатчик во включенном режиме, — обратился он в свою очередь к учёному.
Передатчик был не простым, а опасным, и являлся связующим звеном в таких компонентах, как здание и взрывчатка. Стоит нажать на красную кнопку, как все здание взлетит на воздух.
— Все отлично, полковник, — был готов на всё профессор.
С большой неохотой пошёл Сергей на уступки блудливому фрицу, но сердце его чувствовало что-то неладное. Не верил он ни речам, ни поступкам Юргена. А уж как он жаждал свернуть ему шею… Кровь так и пульсировала в жилах, приводя все тело в неописуемую дрожь. Но Федя? Чёрт побери, в его руках находился юный сержантик. Случись что с ним, Сергей бы до конца дней своих винил себя за проявленную слабость. Немец этим и пользовался. Отбросив все дискуссии, он подошёл вплотную к сфере, ещё раз внимательно взглянул в мужественное лицо капитана и расхохотался.
— Что значит твой смех? — напрягся Сергей.
— Вот вы и проиграли, капитан, — ответил полковник.
— Что и кому я проиграл? — изумился Сергей.
— Схватку вы мне проиграли. Не будь вы такими растяпами, то давно бы уничтожили меня, но, видно, сама судьба вступилась за меня, — продолжил смеяться немец.
— Ты специально выводишь меня из себя? Я и так уже дал тебе возможность отступить!
— За это большое вам спасибо, — иронично посмеялся фриц.
— Тогда передай нам в целостности и сохранности напарника, — попросил Сергей.
— Это запросто, — сухо ответил фриц.
Разумеется, отрицательный герой и должен оставаться таковым. Нагло взглянув на капитана Советской армии, Юрген без промедления устранил дерзкого сержантика. Брызнувшая на мундир кровь, пожалуй, лишь слегка омрачила настроение полковника. Но сетовать на судьбу он не стал, ибо заметил, как Сергей приготовился всадить в душегуба сотню, а то и две, пуль.
Вбежав в сферу, он растворился в воздухе. Не осталось и жалкого ботинка от него.
— Сволочь! — прокричал Сергей и бросился в сферу, чтобы удушить убийцу.
Опрометчивый поступок капитана и в этот раз спас ему шкуру: едва он забежал в машину богов, как профессор Земф подорвал всю лабораторию. Но всего этого Сергей уже не видел.

Глава 3.

Пробудившись ото сна у самой кромки крохотного источника питьевой воды, Сергей схватился за голову и стал кататься по шершавому песку. Резкая и пронзительная боль поселилась в глубине головы. Казалось, что она опутала всё жизненное пространство в клетках и нейронных соединениях мозга. Но то были лишь эмоции. А вот кричать и плакать он явно не намеревался. Кто он, по-вашему? Баба? Нет, он был простым мужиком, бросившим вызов всем тёмным стихиям. И с болью он умел совладать. В далеком сорок первом году такое с ним случалось. В те тревожные дни он так увлекся обороной траншей, что не заметил подкатившего танка. Находившийся в нём экипаж недолго церемонился с дерзким солдатом, который практически в одиночку удерживал все мыслимые и немыслимые границы обороны: они выпустили снаряд, который угодил прямехонько в пушку Сергея. Удар был столь мощным, что всё орудие разворотило на куски. Но капитану повезло, правда, лишь отчасти: от полученных ранений всё поплыло перед глазами, а пульс начал медленно падать.
Готовясь к встрече с дедами, он мягко присел на землю и стал вглядываться в небо. Каким же чистым оно было, каким благодатным. И повсюду парили вороны, черные и пернатые. Эти диковинные птицы часто преследовали солдат в боях, предчувствуя скорое лакомство. Но Сергей не обращал внимания на птиц. Какое дело, кто его будет клевать после отхода в лучшие миры? Жадно глотая воздух, он достал из кобуры пистолет и приготовился в любой момент пустить себе пулю в лоб.
Но всё обошлось. Немцев удалось отбросить назад, а Сергея справить в больничку. Однако пришлось там смельчаку ощутить всю прелесть походной медицины. Ему не то, что думать, а жить не хотелось во время операции. Стакана водки и то не дали, чтобы заглушить нестерпимую боль. Но зато он научился справляться с болью.
Обуздал Сергей и нынешние страдания. Кое-как, взяв себя в руки, он открыл глаза и без всяких там палочек, поднялся на окрепшие ноги.
Осмотревшись по сторонам, он сделал неожиданные выводы. Ни города в огне, ни враждующих солдат и танков не было и в помине. Да и местность была нетипичной для Европы: везде, куда ни глянь, лежали белоснежные пески. И чем дальше он заглядывал за горизонт, тем выше и суровей они становились.
Но ему повезло: небольшой клочок рая, где он и находился, радовал спасённого длинноствольными пальмами, зелёной травкой и здоровенной лужей с кристально чистой водой. От одного вида этого источника в горле его моментально пересохло. Небрежно завалившись на колени, он зачерпнул ладонями живительной водицы и стал с жадностью пить её большими глотками.
Утолить жажду было непросто, ибо яркое солнышко, стоявшее в самом зените, адски палило. От нарастающей духоты он был вынужден снять зимнее обмундирование и аккуратно сложить его на песок. А вы, как хотели? Думали, он вам будет ходить в шапке ушанке, фуфайке и валенках посреди жаркого лета. Капитан не был мазохистом, если только в глубине души.
Как бы то ни было, жара по-прежнему наступала. Ему стало даже дурно. Привыкший к суровому климату, самым бешеным снегопадам, морозам и сугробам по грудь, акклиматизироваться в тёплом климате с полтычка у него не получалось.
Чтобы вконец не расплавиться, он в пресный источник бодро окунулся с головкой. Продержавшись под водой целую вечность, он аккуратно вынырнул и обомлел. Над ним склонился крупный человек в белых одеянии и с саблей в руке. Сам незнакомец был высокого роста, обладал пышной шевелюрою и дикими зелёными глазами.
Взяв себя в руки, Сергей попытался вступить в контакт.
— Привет, дружище, я тут нечаянно плескался в твоей ванне, но ты не подумай, я не со зла. Просто климат у вас жаркий. Мне так было жарко, пожалуй, только в бане, да и то по пьяному делу. Выпил, понимаешь чуток, потом ещё немного, а затем ещё стопочку саданул. И что же ты думаешь? Я, блин, заснул, в ней. А температура-то поднималась с каждой минутой. Проснулся я минут через десять, да и то добрые люди помогли, а так бы всё — хана. Угорел бы в бане зазря. Смешно, не правда ли? Но мне было не до смеха. Всю кожу сжёг, — подвел итоги Сергей.
Но верзила отчего-то молчал и нисколечко не двигался. И как следовало поступить Сергею? Ввязаться в бой? Так он был безоружным. Разделся, понимаешь, догола и плескался, как младенец в маленькой ванне. А пистолет предательски, высовывался из рюкзака, который, к слову, лежал метрах в десяти. Но добежать до него не представлялось возможным. Кто знает, что бы сделал в таком случае тайный гость? Вряд ли бы Сергей в таком случае отразил бы рукой удар сабли. Но вместе с тем гость не спешил приступать к беседе. Стоял как вкопанный и томительно помахивал холодным оружием.
— Приятель, что же ты так размахиваешь саблей? Изрубить меня хочешь или просто попугать? И что ты молчишь как пень? Скажи хоть слово, дикарь ты никчёмный, — выругался Сергей.
Услышав непристойные слова, гость побелел как смерть. Само воплощение смерти смотрело на Сергея и готовилось в любой момент отрезать язык враждебному выскочке.
— Ты дерзишь мне? — неожиданно произнёс незнакомец.
— Я? — опешил Сергей.
Он-то думал, что незнакомец ни бельмеса не понимает по-русски, а получилась неприятная оплошность.
— Да, ты, упырь. Кого это ты никчёмным назвал? Между прочим, я самый сильный воин племени Тихуа Какуа.
— Тихуа чего?
— Тихуа Какуа, дурак. Это племя столь свирепо, что наводит ужас и на богов.
— Каких ещё богов? — поинтересовался Сергей.
— Ты что, с луны свалился, или съел чего несъедобного?
— Ты угадал, мой друг. Ещё накануне вечером я вкусил дивный мухомор. Знаешь, что это такое? Нет? Я так и думал. Это наш гриб, с красной такой головкой. Так вот, вкусил я, значит, этот самый гриб, и тут память моя и пропала, — пытался прикинуться дурачком Сергей.
А что? С дурака и спрос невеликий. Кто будет убивать дурака, да притом и трусливого? Бесстрашен был капитан, не спорю, но и чувство страха не покидало его. Не самое плохое качество, между прочим, для солдата. Как это так, скажете вы? Солдат не должен трусить и бояться. Так-то это так, но лишь отчасти. Где это вы видели солдата, который бежал бы на танк с гранатой и не боялся? Конечно, он боялся, но чувство патриотизма переполняло его. Он был на всё готов, лишь бы спасти свою родину. Вот и с Сергеем случилась неприятная загвоздка. В принципе, он готов был умереть от рук ужасного вождя, проживающего в неприметном племени, название которого он выговорить не мог. Но умирать-то капитану не хотелось. Он был бодр и весел. А ещё ему хотелось вытащить из походного рюкзака пистолет и показать этому дикарю, где раки зимуют. Но сначала следовало отвлечь мохнатого речами, а уж потом действовать.