управляющим, грабитель посчитал оставшуюся наличность.
- Черт подери, всего сто рублей!!!
Охранник напомнил:
- Еще сорок шесть копеек.
Грабитель с горечью в голосе, грустью в глазах и отрешенностью в сердце подытожил:
- Надо же, из-за этого такую бодягу затеял.
Охранник посоветовал: “Не стоит расстраиваться. Сходите в другой банк. У вас же пистолет”.
- Это игрушка. Только похож на настоящий. Я же двадцать лет в пистолетном цехе отработал на фабрике игрушек, пока фабрику не закрыли. Решили, что детям игрушки не нужны. Так вот. Ладно. Пойду. Задержался я тут. Дома, наверное, потеряли. Сто рублей и сорок шесть копеек не беру. Это не деньги, пусть останется, как улика.
Это было просто умиление. Управляющий заверил, что милицию вызовет только через час, кассирша обещала протереть пыль, чтобы отпечатков не осталось, даже два, чтобы наверняка, а охранник поклялся сбегать в магазин за молотым перцем, чтобы собака след не взяла.
Провожать грабителя не стали, просто долго смотрели ему вслед через стеклянную дверь. Он шел, ссутулившись, словно придавленный грузом невероятных проблем, принесенных искаженной действительностью. Из одного кармана его плаща свисал черный чулок, из другого торчало дуло пистолета. Эти два атрибута, которые, как он считал, должны были помочь осуществить задуманное, и которые оказались совсем никчемными для такого, как ему казалось легкого и верного дела, как ограбление.
