У Владимира было два пути – левая дверь со стеклом, за которой была кухня, или правая с комнатой. Он уткнулся в стену толщиной с ладонь, подпираемую двумя косяками. Правая нога двигалась вправо, левая ступала в обратном направлении.
- Трудный выбор, - подумал Владимир. – Нужно веское решение…
Он стал обдумывать решение, а между тем на кухне вкусно засопел чайник. Печенье и сигареты уже дожидались его там. В комнате в ответ в свете торшера мирно поблескивал клочьями меха диван. Системный блок равномерно выдувал воздух в обои. Выбор становился всё труднее – силы явно оказались равны. Владимир что-то придумал.
- Надо разделиться! – сказал он, и, потянув левой рукой за правое плечо, а правой за левое, вытащил из себя два одинаковых тела.
- Привет, - сказал один Владимир другому.
- Ага, - кивнул правый Владимир и отправился на диван. Левый молча отправился за стол.
Целый час правый Владимир развалисто отдыхал на диване. Чувствовал он себя чудесно, и даже пару раз прослезился от счастья. «Какая прекрасная музыка, какая интересная книга,» - размышлял он. – «Вот если бы ещё на кухне никто не шевелился так громко, было бы и вовсе замечательно.»
За окном пролетела табличка с автобусной остановки.
- Кх-кхм, - сказал Владимир с кухни, влезая за компьютер. – Что смотреть будем?
- Чего? – возмутился Владимир-из-комнаты. – Это моё место!
- Почему?
- Я – настоящий Владимир!
- Нет, я – настоящий Владимир.
- Да нет. Это я решил тебя создать.
- Мы оба решили, помнишь?
Комнатный Владимир вспомнил момент, когда он решал и раздумывал, он ли один принял такое решение.
- Нет, я… Ну, в смысле…
- Я буду сидеть за компьютером, - сказал второй Вова. - А ты можешь сходить поесть, если не хочешь быть здесь.
- Но я хочу быть здесь!
- Так ты и будешь.
- Нет, не я.
- Ну, как знаешь.
Левый Владимир уселся в кресло и начал щёлкать мышью, положив голову на локоть. Правый недовольно наблюдал за ним. Он сам, может быть, хотел бы оказаться за компьютером не прямо сейчас, но не желал полностью расставаться с такой возможностью.
- Должен же быть какой-то выход. Может, мы тогда соединимся обратно? – спросил он наконец.
- Да, это вариант, - воодушевился второй Владимир. - Только тогда тебе придётся меня тр*хнуть.
Владимир с дивана сипло вскрикнул, вскочил и выбежал на кухню. «Вот незадача,» - думал он на ходу. – «Это он серьёзно?» Он вернулся и встал над Владимиром в позе буквы «ф».
- Ты это серьёзно?
- А как же. Вспомни условия договора, - улыбнулся Владимир.
*за несколько часов до этого*
- У-у, Владимир, я наделяю тебя волшебным умением создавать собственные копии для важных дел, - проголосил старый волшебник, вздымая посох над котлом с лавой. – Но ни в коем случае не злоупотребляй этой способностью! Помни – не все дела так важны, чтобы раздваиваться ради них! Этот дар нельзя использовать направо и налево. И чтобы ты точно не злоупотреблял, я ставлю условие – чтобы воссоединиться со своей копией, ты должен её тр*хнуть.
- Что ж, думаю, до этого не дойдёт, - буркнул Вова и высек на предплечье подпись.
*в настоящее время*
- Вот видишь, - ухмыльнулся Владимир-на-диване. Второй тут же снова вскрикнул и побежал туда же, куда и в первый раз.
«Надо как-то спровадить его отсюда.» - раздумывал он. – «Можно сказать, что на улице раздают бесплатные пирожки и не открывать, когда вернётся. А если он всё равно найдёт способ войти, тогда уж придётся убить… Нет, слишком много дрянных мыслей. Надо самому пройти погулять.»
Владимир остановился, уставившись в щёлку облезлых обоев между кухней и прихожей.
«Или лучше посидеть здесь и посмотреть телевизор?» - сомневался Владимир.
Сомнения всегда присущи цивилизованности, понял он и решил не лишаться нравственного облика. Правый Владимир разделился на двоих новых Володь; правый правый пошёл на кухню, а правый левый стал надевать куртку.
- Ты куда, Владимир? – спросил у него Владимир, который за компьютером.
- Пойду пройдусь. Ты, если чё, с Владимиром поговори. Он на кухне сидит.
- Привет, - сказал Владимир, наливая себе борщ.
Правый левый Владимир поспешно выскочил за дверь и вызвал лифт. Ураганный ветер сразу засвистел в ушах – в городе сегодня было немноголюдно из-за штормового предупреждения. Владимир ощущал тревогу. Он ведь ещё не выполнил за сегодня столько важных дел: сходить в аптеку, в магазин, а также положить пятитысячную купюру на карту и снять с неё же пять тысячных купюр. Но сейчас, когда новым способом он мог сделать всё это запросто, Володя не беспокоился о будущем.
- Пойди, погуляй за меня, – сказал он вытащенному из себя Владимиру-для-прогулок. – А я пока займусь делами.
- Хорошо, - доброжелательно ответил прогулочный Владимир и ускользнул в чёрно-жёлтую темноту.
«А это удобно,» - подумал главный Владимир. Несомненно, он был среди них главным. –«Можно не беспокоиться о делах и отдыхать нормально. Они все пока отдохнут за меня.»
Он брёл по рыхлому снегу, зажмуриваясь в воротник и постоянно проскальзывая, как цепь на велосипеде с покатой рамой.
- Стойте! Я почему они отдыхают, пока я действую за них?! - воскликнул Владимир.
- Понятия не имею, - ответила пролетавшая мимо бабка.
- Они, конечно, как бы тоже я, но… - Владимир задумался. – Могу ли я им доверять?
С этой мыслью он создал ещё одну копию и сказал ей:
- Пойди, последи за собой.
- Сам ты следи за собой! - сказал Владимир и, показав язык, убежал в метель, размахивая руками и хохоча.
«С каждым разом они всё тупее и тупее,» - подумал основной Владимир. – «Ну ничего, эту проблему мы тоже решим.
По дороге он создал Владимира, чтобы купил ему аспирин, Владимира, чтобы зашёл за хлебом и Владимира для разговора с одноклассником Римидалвом, на которого случайно наткнулся. Сам Владимир всё это время продолжал движение. Он добрался до банкомата, разменял купюру и пошёл домой.
Там на пороге его ждали четырнадцать Владимиров.
- Я создал двух, не помню для чего, а потом они создали ещё четырёх, - объяснял Вова, которого он оставил на кухне.
- А я сделал то же самое, - гоготнул Владимир-который-был-в-самом-начале.
- Ещё бы, ведь мы абсолютно одинаковы! – подхватил Владимир, грызший обои со стены.
У главного Владимира похолодело в груди.
- Иди к нам, Владимир! – скандировал хор его копий. – Давайте все вместе тут тр*хнемся! Да! Давайте тр*хаться прямо на ковре! – они повалились в огромную кучу и стали стаскивать одежду. Вскоре в центре ковра образовалась груда копошащихся голых Владимиров.
- О, боже! – вскрикнул Владимир. – Какая я мерзость!
Он побежал вниз по лестнице, даже не вызывая лифт. Гулкий топот разносился по подворотне, как барабанная дробь.
«Придётся их всех перестрелять,» - думал он на бегу. – «Хорошо хоть эти четырнадцать сольются в одного, меньше патронов истрачу.»
Но не успел он обрадоваться этой мысли, как трое Владимиров возникли перед ним у двери парадной.
- Ты снимал наши пять тысяч? – просипел один из них, потирая нож. – Или не ты?..
- Вы что, конечно, не я. Тот Владимир сейчас в квартире.
- Ага, я с ним согласен, - сказал второй Владимир из троих нападавших. – Я бы тоже попытался, наверное, закрыться в квартире и никого не впускать.
Они усеменили наверх, а Володя выскочил во двор, обхватив голову руками. «Какой же я, оказывается, отморозок,» - подумал он. – «Это наверняка потомки того Владимира, которого я отправил разговаривать с одноклассником. Понабрались от Римидалва всякого… Стойте!» - он вдруг ещё больше ошарашился. (хотя куда уж больше, не так ли?) – «Сколько же их на улице в это время успело расплодиться?..»
Город открыл Владимиру ужасающую картину. Всё вокруг было заполнено им – Владимиры ходили по тропинкам к мосту, переходили светофоры и разгуливали по крышам. В центре лужайки в парке два-три десятка его копий грели руки вокруг костра. По всем траекториям, которые когда-либо описывало его тело в пространстве, двигался один экземпляр Владимира; он сидел на всех скамейках, на которые когда-либо садился, занимал все места в проезжавших мимо маршрутках. Владимиры заполняли город, затекая в свободные от домофонов двери, набивались в магазины и бары, гибли в давках внутри тесных кабинок для ремонта телефонов, но при этом продолжали плодиться, размножаясь в геометрической прогрессии. От них было уже теснее, чем на концерте «Queen». Все они вежливо переговаривались друг с другом, галдели тысячей голосов, как на птичьем базаре.
- Здраствуй, Владимир, - сказал он себе. – Не в курсе, наши уже есть в Москве? Хочу на выходных туда съездить.
- О, привет, Владимир! – закричал он издали, вскинув руку. – Какая классная у тебя шапка! Прямо как у меня!
- Нет, нет… - причитал Владимир. – Я не один из них… Я не могу быть настолько отвратительным…
- Кого это ты назвал отвратительным? – спросил Владимир, подруливший из-за угла.
- Вас.. В смысле, себя… Вы не поняли…
- Слышали! Он нас оскорбил! – закричал Владимир. – Давайте его отп**дим!
- Да! П**дить! П**дить! – заорали тысячи Владимиров. – Нечего нас оскорблять!
Он принялся убегать от толпы Владимиров, преследовавших его с палками и битами. В городе царила анархия; Владимиры прыгали по подожжённым покрышкам и рисовали мелками вдоль тел убитых полицейских. Владимир бежал очень быстро, постоянно заворачивая в переулки, но в каждом из них он натыкался на себя. Новые Владимиры тут же начинали его преследовать. «Будь я на их месте,» - думал на бегу главный Владимир. – «Я бы давно бросил эту затею.» Владимиры, преследовавшие его в начале, вскоре начинали думать именно так и прекращали преследование, но новые не успевали ещё так подумать и продолжали догонять.
В конце концов, он смог найти в городе уголок, где ещё никогда не бывал, и там всё-таки оторвался от своих копий.
«Ух-х…» - подумал Владимир. – «Наконец-то я оставил себя в покое.»
Вдруг до ушей донёсся невиданный гул. Владимир сначала подумал, что это очередной порыв штормового ветра, но шум плавно возрастал, будто приближаясь. Обернувшись к лесу, Владимир ужаснулся. На него катился огромный, величиной с неба, шар, сложенный из копошившихся друг на друге коричнево-серо-зелёных тел.
- Римидалв? – поражённо спросил Владимир
- О-о-о-О-у-у-у, о-о-о-у! – напевал шар из Римидалвов, накатывавшийся на город. – Владимир! Спасибо, что научил этой х**не! Дай тебя обнять!
Он нёсся навстречу, приминая стволы деревьев. Владимир в ужасе застыл, наблюдая, как шар из Римидалвов становился всё ближе.
- Что ж, остаётся надеяться, что наши в конце концов выгонят их из города, - подумал он, исчезая под шаром.
