Верующий в бога - еще не Homo sapiens (Глава 18 - КРЕАЦИОНИСТЫ)

теистический эволюционизм не является теорией в научном смысле, а представляет собой отдельное мнение о том, как эволюционная наука может быть связана с религиозной верой и религиозной интерпретацией. Сторонники теистического эволюционизма принадлежат к кругам, которые отвергают тезис конфликта в отношениях между наукой и религией — они придерживаются позиции, что религиозные учения о творении и научные теории об эволюционном развитии не противоречат друг другу.
— Что характерно для чистого креациониста, — продолжал Олег, — он даже знать не знает, что утверждает наука. Короче говоря — это чистой воды неучи.
Олег изложил Уицрик материалы о креационистах, которые он почерпнул из Википедии, и нашел для себя лазейку поставить на этом точку.
— Слушай, дорогая, ну что нам даст диспут с этими, я даже не знаю, как вежливо назвать этих неучей. Ну вот послушай, например, этот бред сивой кобылы: «Если бы нашей Земле было несколько миллионов лет, то она переполнилась бы костями умерших людей и животных... По некоторым подсчетам, эти кости покрыли бы Землю многометровым слоем. Однако в реальности этого нет, значит... есть Бог».
— А что еще интересного ты накопал?
— Я же не специалист и предупреждал тебя, что не смогу отделить зерна от плевел. Я обратил внимание на методы ведения полемики, которые мне показались, да и на самом деле являются идиотскими. Вот, например, доказательство существования создателя, то бишь Бога:
«Картина — доказательство того, что есть художник. Дом — доказательство того, что есть строитель. Глаз — доказательство того, что у жизни есть создатель.
Доказательством того, что само по себе ничего не происходит без вмешательства Бога, креационисты кладут в коробку запчасти от часов, трясут — вот, не получатся работающие часы без вмешательства Бога». 
Ну что бы ты ответила на такую глупость креационисту, а? Или вот: «Методы радиоизотопного датирования не верны, — заявляют они, — поскольку проверить их представляется возможным лишь другими методами, которые, в свою очередь, непроверяемы иначе, как через радиоуглеродное датирование. Все современные научные теории априори предполагают наличие миллиардолетнего возраста Земли, а мы его не предполагаем», — заявляют креационисты и все тут.
И как ты с ними тут поспоришь?
Если для спасения души, утверждают креационисты, нужно, чтобы небо было твердым, так оно и будет твердым и ни один космонавт нам не докажет обратного. Такой факт имел место на одном из форумов Андрея Кураева!
А далее талдычат эволюционисты, мол, сколько опытов они ни ставили, так и не удалось им за все эти десятилетия создать ни одного нового вида «в пробирке» путем естественного отбора. Максимум, что им удавалось — вывести породу выродков (раз, два), неспособных спариваться с исходным материалом. И, несмотря на то, что эволюционисты обычно отвечают на это, что «в природе новые виды образуются постоянно на протяжении миллионов лет», их это не убеждает и не трогает, что доказательств того, что эти виды создает именно естественный отбор, а не Бог, разумеется, нет — как нет и доказательств того, что железо притягивает магнит, а не Бог посредством магнита.
Естественно, у эволюционистов и близко нет ответа на вопрос «откуда взялась самая первая клетка». Суть в том, что у эволюционистов его быть и не должно: эволюционные теории занимаются объяснением и предсказанием развития уже существовавших популяций живых организмов. Возникновение жизни — это вопрос совсем других теорий, абиогенеза, например.
Но креационистам этот термин не понять, как не понять и саму теорию эволюции.
Больше чего-либо вразумительного, дорогая Уицрик, я накопать был не в состоянии, но думаю, что и этого достаточно, чтобы понять всю разницу между наукой и лженаукой.
Чуть чаще, чем всегда, полемика между креационистами и эволюционистами протекает по стандартной схеме: исполненный чувства собственной важности (ЧСВ) креационист задает вопросы, которые ошибочно почитает каверзными; исполненный ЧСВ эволюционист дает ответы, которые ошибочно почитает правильными; креационист не понимает ни слова, находит предложенные оппонентом объяснения неубедительными, на основании чего объявляет, что ответов нет. 
Олег улыбнулся Уицрик и выдал свое коронное: 
— Рrofit! — на что Уицрик не нашлась что ответить, заявив, однако, что у него получился неплохой реферат и что на первый случай это заслуживает похвалы.
P.S.
Практически никому не приходит в голову задавать вопросы креационистам, ведь задача научного креационизма заключается в поиске науко­образных объяснений мифологическим событиям, достоверность которых никому, кроме самих креационистов, не интересна. Но тем больше лулзов рождается, если некоторые вопросы все-таки задать. Внезапно.
Являясь наукой, как утверждают его адепты, научный креационизм должен выполнять задачи науки, то есть давать объяснение не мифологическим событиям, а наблюдаемым фактам. Например, почему на Мадагаскаре нет обезьян, а есть только лемуры? Наука объясняет это тем, что остров откололся от Индии 65 миллионов лет назад, когда обезьян еще не было. Разумеется, креационистов этот ответ не устроит. Но что научный креационизм предлагает взамен? Богу не было угодно там обезьян поселить. А почему не было? — это не ответ. Обезьяны не добежали от Арарата, к вершине которого причалил ковчег. А почему тогда лемуры добежали? А как сумчатые добрались до Австралии? И почему именно туда? Почему мы вообще не видим катастрофического обеднения фауны по мере удаления от Арарата? А что скажете насчет меловых утесов в сто с лишним метров высотой? Откуда они вообще взялись такие? Как они могли образоваться, да еще и на суше, да еще и с таким молодым миром?
Подобных вопросов можно выдумать миллион. Отрицая эволюцию (ну и заодно десяток-другой теорий в иных областях), креационизм не предлагает альтернативного объяснения ничему вообще. Его представители предполагают, что после доказательства несостоятельности существующих теорий их позиция (непонятным образом) окажется единственной возможной альтернативой, не требующей никаких дополнительных доказательств. На этом фоне, страшное ругательство «Обоснуй!» обычно застает креационистов врасплох. Агония сторонников учения тем более ужасна, что никакие из креационистских наставлений не учат отстаивать свою позицию. Все труды моррисиан посвящены исключительно способам нападения и критики.
Любителей аргумента о недостающем звене можно эффектно потроллить требованием предоставить свою полную родословную от Адама. Есть, правда, шанс нарваться на еврея из рода когенов (потомков Аарона) или мусульманина-сейида (потомка Магомета), у которых таковая родо­словная теоретически имеется, но вероятность эта крайне невелика.
Годным вопросом является и вопрос, какие именно доказательства реальности эволюции креационист примет. Не потому, что сам по себе вопрос вызывает затруднения у оппонента, а из-за гарантированной лулзовости ответа. В 100 % случаев, без каких-либо исключений, «убедительным доказательством эволюции» креационист назовет некое событие, с точки зрения эволюционной теории категорически невозможное и ее тем самым как раз и опровергающее.
Профита, правда, от этого будет ноль. Ибо объяснить пациенту, что в действительности именуется «эволюционным учением», — не судьба. Так или иначе он будет требовать доказательств не той эволюции, которая существует IRL (означает указание на традиционные средства взаимодействия с окружающим миром), а какой-то левой, существующей лишь в его воображении эволюции.
Католическая церковь энцикликой папы Пия XII Humani Generis признала, что теория эволюции может объяснять происхождение тела человека (но не его души), призвав, однако, к осторожности в суждениях и назвав теорию эволюции гипотезой. В 1996 году папа Иоанн Павел II в послании к Папской академии наук подтвердил признание теистического эволюционизма как допустимой для католицизма позиции, заявив, что теория эволюции — это более чем гипотеза. Поэтому среди католиков буквальный, младоземельный креационизм редок (в качестве одного из немногочисленных примеров можно привести Дж. Кина). Склоняясь к теистическому эволюционизму и к теории «разумного замысла», католицизм в лице своих высших иерархов, в том числе и избранного в 2005 году папы 
Бенедикта XVI, тем не менее, безусловно отвергает эволюционизм материалистический. Лауреат Темплтоновской премии генетик, эволюционист и бывший католический священник-доминиканец Франциско Айала считает, что между христианством и эволюционной теорией нет существенных противоречий, а эволюционная теория наоборот помогает объяснить как совершенство сотворенного Богом мира, так и причину зла в мире.