Десятый

Другой вариант окончания "Перед Пасхой"
    
            - Голубушка, Екатерина Андреевна, Вы твёрдо решили остаться ?!
            _ Да, Павел Степанович, ведь это - мой родной город, и, я остаюсь...
            - Мы не сможем забрать их всех, больных, раненых... не хватает подвод, санитарных летучек, да и состояние их таково, что перевозить их -значит погубить их наверняка, а, так, может быть... Сергей Иванович тоже остаётся при раненых... Ему даны деньги... мы оставляем сорок человек самых тяжёлых... если бы было возможно... если бы мы могли... Но тот штабс - капитан, Воронов, кажется, с ампутированными ступнями, он  только третьего дня пришёл в себя, и, те, что после тифа... Прощайте, Екатерина Андреевна, и, храни вас всех Господь... В ящике моего стола я "забыл " браунинг, он маленький...
                  Лазаретный врач поцеловал руку миловидной девушке в сером платье сестры милосердия и вышел.                 
                  Городок притих. В полдень тишина взорвалаcь выстрелами, криками, стуком копыт...           
            - Сёма, гляди - крест красный, поди гошпиталь ихний  !!!
            - Да, сбежали... а, нет, вон кто-то... Ты кто ?  Есть ещё кто здесь !?
            - Я фельдшер...здесь только тяжелораненные...
            - А-а, не все сбежали, что ж так ?!  Иван, запри-ка этого где-нибудь, да со своими осмотри первый этаж, я с ребятами - на верхнюю палубу  !!           
                  Шаги в коридоре, стук открываемых дверей...            
            - Так, чего здесь ?! - огромный, как шкаф, матрос в чёрном бушлате шагнул в палату...
            - Господа... т-товарищи, это тяжелораненные, больные...
            - Белые гады оне, а, не больные...- А, ну, братва, этого - за борт, да не руками, не руками - это же тиф, зараза.. На штыки и в окно...           
             Хруст штыков, вонзающихся в тело...            
            - В вас нет ничего человеческого...! Вы -звери ...! - но матрос перехватил её руку, разжимая кулачок, и забирая маленький "дамский" браунинг.
            - Тю, дамочка ...! Шустра...!  Братва, а, кому человека женского племени  ?!
            
             Сразу двое вцепились в девичьи плечи и поволокли  её, сопротивляющуюся, к дверям палаты...
            
            - А, эт чего ? Гимназист какой, что ли ?! - матрос шагнул к койке с несоразмерно-маленьким, накрытым одеялом телом...
            
             Одеяло откинулось, и в лицо ему уставился тонкий, хищный ствол маузера...
            - Братв... - маузер опередил, презрительно плюнув в лоб, опрокидывая тело на соседнюю койку... - Раз !
            - Два, три ! ... и, копошащиеся у койки поручика в тифозном кризисе - легли, один сразу, другой, вереща тонким голосом, катаясь по полу...
            - Четыре, пять... -выхаркнул маузер в двоих, вцепившихся в девушку, заставляя их осесть на пол...
            
              Секунда, другая, но в дверь уже лезли, лезли, бряцая винтовками... - Шесть !...
              
              Пуля, сопротивляясь, нехотя легла девушке наискось, под левую лопатку, мягко укладывая её около только что тащивших её...
              
            - Бонбу давай, бонбу... ! - Дык - нету, да, и командир тама...
            - А-а, командир, поди того, чего уж...!
            - Семь, восемь, девять... выплеснул маузер в филёнки дверей, прошивая их насквозь...
               Рухнуло, кашляя - завозилось за створкой двери, выталкивая из-под неё широкий ручеёк крови...
              
            - С тылу надо, с тылу...! - Какое там, второй этаж, высоко, не достать...У, сука белогвардейская ...!
            
              Маузер упёрся в подпородк снизу, нежно приминая кожу...
            - Осечка ?! - мелькнуло в голове штабс-капитана, но палец уже жал спуск... - ДесЯ....
            

                                                                                      26 окт 2012.