серьёзный. Актовый зал всех людей не вмещал, и многие рабочие толпились по ту сторону порога. Их всех интриговало решение суда, «что решит наш суд!».
Были здесь и посторонние люди, они были заметны своей выправкой и здоровьем, и держались в сторонке от общей массы рабочих. Скорее всего, это были друзья и телохранители майора Кашкина, истца этого суда.
Конечно, им было проще начистить «чайник» Евграфу, чем сейчас потеть на этом суде, но они тешили себя тем, что смогут сделать это и позднее, как бы уже на законном основании.
Ответчик был очень спокоен, и это уже говорило о том, что суд будет интересный, ни тени печали или сожаления не было на благородном лице Потоцкого, а тем более раскаяния.
- Ну и задачка? – где-то в душе пугается парторг Ефремов, - Граф, как демон спокоен. А тут за всех выкручивайся. И его лицо сохрани, и лицо предприятия сохрани, и всей парторганизации в целом.
Пот ручьём стекает по желобку спины парторга ещё ниже, и разъедает тощее седалище, и он заметно ёрзает на стуле, «плачевная ситуация».
- Как сейчас можно думать «реально», в таких невыносимых условиях работы, но это необходимо сделать.
- И вообще всё тут странно очень. Тут и настоящий судья не разберётся, а не просто какие-то дилетанты, вроде нас, - так думает парторг.
- Почему майор пишет заявление на наше предприятие, и парторганизацию в целом.
- Неужели они на своём уровне, сами не могут разобраться, - «вот, какая задача!». - А ты за всё отвечай парторг, «выкручивайся, и так далее Ефремов!».
И совсем уже сорвался на местный диалект парторг: «а мне это надо?».
Утвердили регламент работы суда. Далее все шло весело: иначе всё происходящее на суде и не воспринималось рабочими.
- Слово предоставляется истцу майору Кашкину Ивану Петровичу. Пусть он своими словами прояснит сложную ситуацию их семейных взаимоотношений.
По залу прокатился нарастающий смешок, и чтобы его прекратить, парторг застучал указкой по пузатому графину с водой, и срочно поправился.
- Просто отношений! Всю суть дела!
Взволнованный майор Кашкин не заставил себя долго ждать, и его словно прорвало.
- Вот этот товарищ! - и указал на Графа рукой. - Можно сказать, что совратил мою жену, честную и достойную женщину.
По залу прокатился ехидный мужской смешок, «видите ли, честную», и уже громче – «все они честные!»
Женщины злобно зашишикали на мужика, сейчас их общая честь страдает. А у женщин, как известно «круговая порука» ещё издревле ведётся.
- Да! Она честная! – возражают они с неподдельной гордостью зарвавшемуся выскочке.
Всё независимо от того: знают ли они её, или нет, но это отпор «агрессору», тут они все едины. Иначе и быть не может!
- Была честная! – поправляется тот же невозмутимый голос из зала.
Стучит парторг надсадно по графину указкой, чуть не опрокидывая его.
- Продолжайте товарищ майор!
- Он нам не товарищ, - слышна резкая реплика из зала.
Это кто-то из слесарей возразил. Похоже, что они уже причастились винцом, и готовы сейчас постоять за Графа, и вообще, за мужскую честь.
- Мало того, что совратил мою жену, так ещё и прижил с ней ребёнка, - «мальчика!» – чуть не кричит возмущённый пограничник.
- А ты где был? – опять гудят возбужденные слесари со своих насиженных мест. – Где?
- Я на границе был! Охранял её от врагов наших, - оправдывается майор.
Весь вид его молил зал, «разве вы не понимаете, что я служу на границе, и жена дома одна находится». «Беда такая!».
- Там нет границы! – смеются слесаря, - там всё лесом поросло, «кто ловок тот и проскочил!».
Весь зал хохочет до слёз, и остановить людей, нет сил.
Объёмистый графин на столе треснул от ударов указки парторга , и бурно пролился водой на стул, и брюки парторгу. Тому сразу стало легче сидеть: зуд исчез, и лицо его заметно прояснилось. Муки ада прекратились.
Не в том направлении пошёл суд, превращаясь в спектакль, или балаган, но изменить что-то уже было невозможно.
- Суд предоставляет слово ответчику Евграфу Христофоровичу Потоцкому, - представил начальника производства парторг.
Теперь он был уже в своей «тарелке», уже чувствовал уверенность в себе. Хорошее настроение, и ясность мышления возвратились к нему.
Уверенно поднялся Граф со своего места, сохранив совершенно спокойный, и даже пренебрежительный вид. Лишь мельком, проскользнула шальная ирония на его благородном лице.
И Евграф ловко, «как настоящий одессит» отчитался перед аудиторией.
Да, так ловко шельмец это сделал, что равнодушных людей в зале не осталось, все сразу стали на его сторону.
- А я? Пи-лю-вать хотел! На все его обвинения сразу, потому что я: «им-по-тент!».
- Да, Да, Да! Им-по-тент!.
- И вот вам моя справочка сударь, со всеми печатями, как и положено, читайте: «им-по-тент!».
Без всякой команды, майор подскочил к Графу и вырвал из его рук справку. Похоже было, что бумага сейчас задымится в его цепких руках, и от его всёвидящего взора, который «насквозь всё прожигал». - Ошибок там не было, смысл был ясен!
И случилось невероятное, такое что никто и предположить не мог
- Дорогой ты мой импотент! – бросился обнимать Графа майор, со слезами радости на глазах.
- И Милочка моя тоже говорит, что ты «импотент проклятый!».
Смеётся весь зал, не переставая. Как тут воздержишься от смеха, если здесь творится спектакль. И всё же, смысл ещё улавливался людьми.
Последняя реплика майора, явно не понравилась Графу, но тут из двух зол выбирай лучшее, и он нехотя проглотил эту горькую «пилюлю».
В свою очередь, Граф, по-военному чётко, выделяя каждое слово, отчеканил:
- Всегда! Рад! Вам! Помочь! – «товарищ майор!».
Что там творилось в зале, невозможно передать, люди смеялись уже до икоты: «им-по-тент!», «товарищ майор!»
- Победила дружба! – в итоге заявил довольный парторг.
Он хоть и мокрый весь, но по-человечески счастлив неимоверно, «все так по-доброму» уладилось, не хочется ему скандала.
Но и тут без недоразумений не обошлось. Кто-то из рабочих, похоже, что «недопил», и потому «что-то», недопонял.
- А куда Графского сыночка денем, товарищи?
- Куда? Куда?
- На границе служить будет! К папе поедет! - слышатся в ответ весёлые голоса.
И только поутихло с Графом, как новый анекдот на заводе, опять отличился « Три П», Петров Пал Палыч, он уже три раза сходился и расходился со своей женой, хотя официально всё ещё был разведён. Фактически он и жил на заводе, прямо при своём объекте охраны, всегда на посту был. Здесь у него всегда обширнейшее поле деятельности, и никто не травмирует его душу, как это постоянно делает дома жена.
- Ну, подумаешь, получишь раз по роже, зато в честном поединке с несуном. И «виктория» - победа, всегда при тебе будет. Не то, что дома, там жена победитель.
И вот видит начальник охраны, что неспроста тепловоз по территории завода катается. Похоже, что-то высматривает машинист, а глаз у Петрова намётанный на воровское дело: «глаз, как алмаз!».
И точно, уже под вечер снова заезжает тепловоз и прямо под погрузку становится. Разворачивают воры транспортёр, включают его и прямо со склада мешки с комбикормом на тепловоз грузят.
