вообще без соли.
Клео съела несколько ложек.
-
Как вы можете такое есть? – невольно вырвалось у нее.
- Ах, мадемуазель, за неимением соловья, мы вынуждены слушать канарейку…
Клео еще раз хлебнула суп. «М-да…». Похоже, предстояло либо остаться голодной, либо потом мучаться желудком. Не хотелось ни того, ни другого… Девушка еще раз посмотрела на тарелку.
- А мясо у вас есть? – внезапно спросила она.
- Мясо будет на ужин, мадемуазель, – атаман вздохнул. – И мне его заранее жалко.
- Кого?
- Да этот прекрасный сочный кусок кабана. Потому что я знаю, во что превратит его этот разбойник, - он указал на «повара».
Клео прищурилась.
- Но ведь можно сделать прекрасную похлебку…
- Можно. Но кто это сделает?
-О, Боже, современные мужчины! Никаких других забот, кроме драки и пьянства. Хуже детей! Тащите сюда картофель, лук, морковь, соль и главное – этого кабана!
Атаман с интересом посмотрел на Клео.
- И что же это будет?
- Будет настоящая еда! Я вам обещаю!
Атаман обернулся к своим и рявкнул:
- Что сидите, олухи! Слышали что надо! Бегом!
Клео вдогонку им добавила:
- А еще мне нужна горячая вода, чистые котлы и острые ножи..
Через секунду на поляне кипела суматоха. В разных направлениях тащили ведра с водой, кабанью ногу, мешки с картошкой и связки лука. Кто-то усевшись поудобнее яростно оттирал ножи, кто-то усердно дул на костер, не давая пламени погаснуть. Несколько поодаль целая группа была усажена чистить картошку, бывший «повар», обливаясь слезами, резал лук, поначалу приспособив для этого полено, поставленное стоймя (за что был бит!). Малыш Пьер, шумно хакая, рубил огромным топором кабанью тушу.
- Картошку резать кубиками, лук кольцами! – Клео стояла в середине этой круговерти и распоряжалась – уже без атамана.
По мере готовности ингредиенты похлебки сваливались в котел, вычищенный до блеска. Тем временем, во втором котле доваривалось мясо…
В заключение, Клео бросила в похлебку немного тимьяна, базилика и корицы, случайно нашедшихся на разбойничьей кухне. Аромат распространился такой, что «лесные торговцы» начали шумно сглатывать слюну и снова полезли за ложками.
- Вот все у вас кое-как, - вздохнула Клео. – Вы что, так и будете с одного котла есть? Не противно?
Разбойники недоуменно уставились на нее.
- Оставьте этих людей, - атаман неожиданно оказался рядом. – Их лица грубы, их нравы просты. Они выросли в бедности. Тарелка на каждого? Для них это роскошь…
Клео фыркнула и отошла от котла.
- А ведь можно было обзавестись и деревянной посудой.
- Она им не понадобится. Оп-па!
- Что такое?! – Клео ахнула, потому что раздалось «Ура!!!». Это разбойники приняли ее отход как приглашение к столу. Толпясь и переругиваясь, они окружили котел. Раздалась звучное чавканье.
Атаман, не торопясь, взял двух ближайших за шиворот:
- Дайте же поесть даме!
Он резко отшвырнул «собратьев», после чего взял тарелку Клео, брезгливо вылил прежнее ее содержимое, взамен наполнив новой похлебкой. После чего снова поставил тарелку на поднос и с поклоном преподнес девушке.
- Прошу, мадемуазель!
Клео приняла поднос, едва его не уронив, потому что атаман, как выяснилось, не собирался его долго держать. Едва он увидел, что Клео взял вещь в руки, он резко выпустил поднос, обернулся и опрометью кинулся к котлу.
Надо сказать, что сделал он это вовремя. Потому, что очень скоро «братство котла» распалось. Его члены довольные, утирая лоснящиеся губы, медленно расходись по поляне, громко рыгая и почесываясь.
Атаман, утирая губы шелковым платочком, отошел от котла последним.
- Да-а, мадемуазель, вы нас удивили… Нечасто приходится так поесть. Эта похлебка могла бы вполне быть и на королевском столе…
А после этого было ли удивительным то, вечером Клео снова ехала верхом на своей лошади по той самой дороге, продолжая свое прерванное путешествие. Провожатые честно вывели ее, предупредив, чтобы она не снимала повязки, пока они не разрешат. Она выполнила условие, а сняв, услышала только удаляющийся треск ломающихся веток.
Можно и так сказать: пленники приходят и уходят, а кушать хочется всегда
