Восторженность[/i]
Я бежал по дороге. Я так устал. Я, вроде бы, делал все для того, чтобы было лучше, но становилось только хуже. Мне казалось, что я все исправил, а я ничего не исправил.
Я любил ее, любил жизнь.
Самое страшное на свете – это осознание того, что вторая половина тебя не любит, зная, что любишь ты, и еще насмехается над твоей любовью.
Нам было по двадцать лет. Мы были самыми обычными студентами.
Ее звали Людмилой. Она была озлоблена, ненавидела полмира. Почему? Не знаю. Может быть потому, что ей нравилось так жить.
А я ее действительно любил. Она была очень красива. Ей нравилось со мной разговаривать. И все, пожалуй.
Я был распутным в определенном смысле. Но я ее любил.
– Привет, – говорил я каждый раз, когда мы встречались.
После мы шли в свое укромное место, пили пиво, ели чипсы, а когда спускалась ночь, мы заходили немного дальше. Там было все закрыто густыми зарослями, увидеть никто не мог.
Там было наше гнездышко. Там мы занимались любовью. Конечно, употребив изрядное количество «горячительного», теряешь стыд и становишься более развязным. Так было и с нами.
Впоследствии я каждую из этих встреч не раз вспоминал. Любил я ее. А она? Нет. Она никого не любила, даже себя.
Я смотрел на нее так, как будто ловил каждое слово, каждый вздох, каждый взгляд.
Особенно часто вспоминался один случай. Она пришла ко мне домой. Вот уж было счастье так счастье! Посидев, попив чай, мы перешли на диван. Распутство в наших отношениях было неимоверным. Но я любил ее.
– Может, поженимся? – спросил я.
Она только рассмеялась. Это в ее планы не входило точно.
Любовь, даже односторонняя, делает человека гораздо лучше, чем он был. Я бежал на работу, ожидая, когда придет вечер, чтобы опять увидеть Люду. Так недели шли, как минуты, и месяцы, как недели.
2. Разговор
– Привет, – в очередной раз сказал я Людмиле.
– Привет, – ответила она.
Мы пошли на свое место. В этот раз без пива, но с чипсами.
– Люд, давай поговорим.
– Давай, Андрюша, – ответила она.
– Может быть, изменимся... – предложил я.
– В каком смысле?
– Станем лучше, чем мы сейчас. Перестанем распутничать, поженимся, будем жить вместе.
– Ты этого хочешь?
– Да.
– Исправляться будет сложно. Сможем, а, Андрей?
– Не знаю, можно попробовать.
– Знаешь, если честно, хотя я и не говорила, я думаю о тебе каждый день и жду вечера.
– Я тоже, Люд.
Это признание меня сразило буквально наповал. Не ожидал. Думал, что в ее холодном сердце нет места уже ничему.
Вечер прошел очень романтично. Такого у нас не было никогда раньше. Даже когда спустилась ночь, мы никуда не пошли. Глядеть в глаза и видеть отражение друг друга – вот великое счастье. А остального не нужно. Остальное все – просто жизнь.
Я не мог наглядеться на нее. Просто не мог. Она смотрела на меня с такой нежностью, что я был на седьмом небе от счастья.
– Будем теперь так жить. Я думала, парни любят доступных.
– Совсем нет, – ответил я. – Нежности хочется, Люсь.
Я ее иногда так называл.
– Ладно, я согласна. Мы с тобой привыкли вести себя так. Давай исправляться, только постепенно.
– Давай постепенно, – согласился я и поцеловал ее.
Вот это было незабываемо.
Спустилась ночь, мы разошлись. Я шел домой, верил и не верил, что все так. Моя душа пела от счастья. Я представлял, как Людмила, очутившись в своей комнате, достала мою фотографию и смотрит на нее уже совсем по-другому. «Любимый, – думает она. – Я исправлюсь ради тебя. Пусть это трудно, но я исправлюсь!»
– Я люблю тебя, Людмила, – прошептал я перед сном. Счастье убаюкало нас обоих.
3. Начало пути
Прошло два дня. Ничего особенного не происходило. Мы встречались каждый день. Мы не нарушили своего обещания. Больше не было пива, чипсов и распутства прямо на улице ночью.
Появилось совсем другое. Поглаживание друг друга по рукам, нежные поцелуи и объятия. Вот это и есть любовь, единение душ, родственных и таких дорогих.
– Люда, я люблю тебя, – говорил я ей.
– Я тоже тебя люблю, Андрюша, – отвечала девушка.
Так прошло полгода. Полгода счастья, безумного и невообразимого. Такого не опишешь словами. Про настоящую любовь в двух словах не скажешь.
Мы стали лучше. Любовь делает человека лучше, чем он был. Нас она сделала.
4. Был обычный вечер…
Да, был обычный вечер. Я пришел к Людмиле в гости, принес шоколадку. Я это делал довольно часто, так было и на этот раз. Уединившись в ее комнате, мы смотрели кино по DVD.
Был обычный вечер. Я обнял и поцеловал девушку. Мы начали целоваться, довольно темпераментно. Люда от меня оторвалась.
– Я люблю тебя, Андрей.
– Я тоже люблю тебя, Люся!
Людмилаа села ко мне на колени. Я нежно гладил ее тело, продолжая ее целовать. Моя рука полезла к ней под блузку.
– Можно?
– Можно, – нежно прошептала она, – можно, любимый.
Минут через десять мы оказались в кровати.
Такой нежности у нас не было еще никогда. Оба чувствовали, что этот вечер нам запомнится надолго.
Я ушел от нее поздней ночью. Я буквально летел по пустой улице. «Людмила! Моя Людмила! – думал я. – Вот оно, счастье!»
5. Я не смогу без тебя жить…
Очередным вечером я шел к ней, к моей любимой Людочке. Она уже меня ждала в нашем месте.
– Привет.
– Привет.
– Люд, я хочу с тобой поговорить.
– Что случилось, Андрюш?
– Я не могу без тебя жить! Будь моей женой!
– Я согласна, любимый. Я тоже без тебя уже не смогу жить, – сказала она и прижалась ко мне.
Любовь – вот то, что является важным для каждого из людей.
Почему ее сердце растаяло? Да потому.
Оба понимали, что это самый счастливый вечер в их жизни. Самый счастливый.
– Андрюш, пойдем ко мне, – предложила Люда.
– Пошли.
Мы сидели на диване, не отрывая глаз друг от друга.
– Солнышко, я буду тебе хорошей женой. Я люблю тебя, – шептала она.
– Я тоже тебя люблю, моя девочка. Я буду все для тебя делать, –отвечал я.
Счастье. Для каждого разное. Для нас в этот вечер было именно такое. Любовь – вот оно, счастье.
6. Свадьба
Через три дня, в пятницу, мы подали заявление в загс. Началась подготовка к свадьбе. Эйфория всех закружила. Все были заняты организацией процесса.
Мы так же встречались вечерами. Мы ждали этого дня.
Время идет, и он пришел незаметно. Было пышное торжество, гулянка, поздравления, родня. Пролетело все, как один миг.
Приехали домой.
– Андрей, у меня есть для тебя свадебный подарок. Хочешь, покажу?
– Давай, – улыбнулся я.
Она открыла сумочку и вынула пакетик.
– Что это?
– Приглядись.
Я открыл пакетик и увидел тест на определение беременности. Радости не было предела.
– Сколько?
– Помнишь тот романтический вечер за два месяца до свадьбы?
– Конечно.
– Ему два месяца. Я люблю тебя, Андрей.
– Я тоже тебя люблю, жена.
Это было просто что-то невероятное. Такого завершения свадьбы я точно не ожидал вообще. Я понимал, что нас уже не двое – нас трое, и наша жизнь теперь изменится на все сто восемьдесят градусов.
Жизнь стала другой, потому что мы стали другими. Захотели – и стали.
О Кате – своей бывшей коллеге – я тоже частенько вспоминал.
– Помоги мне.
Каждый из нас хотя бы раз слышал от кого-то эту фразу. Действительно, человек устроен так, что в некоторых ситуациях ему не выбраться одному, а попал он туда в силу обстоятельств, по злому умыслу или из-за своих пороков – на тот момент не столь важно.
– Помоги мне, – заплакала Катя, поднимая голову и глядя на меня.
– Что случилось?
– У меня нет денег. Я устала.
– Перестань вести такой образ жизни, – посоветовал я.
Катя стала девушкой легкого поведения. Не ее выбрал этот путь, а она сама себе его выбрала. Она могла быть другой, лет десять назад для этого были все шансы. Но надо было найти другую работу, что-то делать, а Катя «напрягаться» уже не хотела.
– Гораздо проще найти себе богатого мужа, он меня обеспечит, – заявляла она.
Но шли годы, а муж не находился. Она потихоньку начала скатываться. Подниматься тяжело, скатиться всегда проще. Так вот с ней и произошло.
Я был ее другом десять лет назад, хотел быть с ней, но Катя мечтала о богатстве, а я тогда был скромный ассистент, жил с родителями. Я знал, что со временем и у меня будет свое жилье, но ей хотелось получить все и сразу.
– Катя, перестань так жить.
– А что я такого делаю?
– Иди на работу, тогда все будет. И перестань водить целый полк мужиков.
– Это мои спонсоры, благодаря им я выживаю! – высокомерно заявила она.
Мне вдруг стало противно рядом с ней стоять. Раньше со мной такого не случалось. Я вдруг подумал: «Сама ничего не хочет менять, и я больше не буду ей советовать», – а вслух сказал:
– Давай я тебе помогу устроиться. Будет регулярная зарплата.
– Лучше сейчас дай денег, – ответила Катя и заплакала.
– Всё, хватит! – не выдержал я, развернулся и пошел от нее. Катя осталась на улице.
– Что же это такое? – думалось мне. – Неужели хочется быть никем, унижаться перед «спонсорами»? Зачем?
Вопрос крутился в голове. Ответ был только один: грех гордыни, убежденность, что уж у нее-то непременно все будет, причем лучше всех. Вот был ответ, и никуда от него не деться.
С однокурсницей Аленой тоже счастливой любви не получилось.
Ищите и обрящете. Нет, смотря что искать.
Зацикливание на мысли, что тебе непременно все будет, – это неверное утверждение. Не будет так.
В современном мире этим пороком страдают многие девушки.
– У меня непременно все будет. Я же красивая.
Такую фразу говорят многие из них в восемнадцать, двадцать, двадцать два. Они убеждены, что так оно и есть.
Только далеко не со всеми так происходит. С некоторыми – случается, а многие становятся никому не нужны, их бросают, видя, что их требования слишком высоки.
А что потом? А потом – нет ни мужа, ни ребенка, и сама никому не нужна. Когда-то было совсем не так. Были кавалеры, вечерники, жизнь бурлила неудержимо. Кажется, что все так и должно быть. Но проходит время. Где они, вечерники и кавалеры? Нет их. Почему? Потому что ребята предпочитают выбирать тех, с кем удобно жить, а проводят время с теми, с кем весело. Но парни эти две категории различают для себя очень четко.
Потом остается пустота. Ненужность приводит к озлобленности, зависти.
– Да подумаешь! Я выйду замуж в любом возрасте, – слышал я от некоторых своих ровесниц.
Только время идет, а ничего не меняется. Те, кто не нужны в двадцать лет, никогда не будут нужны ни в тридцать, ни в сорок.
Мне всегда хотелось сказать им:
– Послушайте мужские разговоры о вас – и вы поймете, чтó на самом деле о вас думают.
Только этого делать я никогда не буду. Мир иллюзий, который они создали для себя, пусть остается их миром иллюзий.
[i]«Считаешь себя
