Сепар

Тьфу на вас! Нічого не скажу!
- Я те плюну, урод недоделанный, – удар ногой в пах.
- Мммм…
- Пой «Ще не вмэрла» и готовся к смерти! – Макаров на стол.
- «Ще не вмерла Україна, І слава, і воля, Ще нам братця молодії Усміхнеться доля…»
- Иди нах… отсюда! Руки марать неохота.
А допел-таки! Интересно, я бы на его месте допел? И что бы я пел? «Вышел в степь донецкую…»?
 
Запись от 12.09.2015 20:32:14
            А потом пришла Найка. Девочка-воробышек лет пятнадцати в рваных шортах, в грязной футболке, размера на два больше, и в таких же больших мужских кроссовках на босу ногу. Пришла в наш блиндаж неизвестно откуда , с нашей или с той стороны, – скорее всего, с той. Пришла и просто спросила:
- Дядьку, а в Вас чого покушать нема?
- Как тебя звать, воробышек?
- Ная!
- Как, как? Майя?
- Так, Ная! – почему-то буква «м» у неё звучала, как «н».
- На вот, держи! – подал ей открытую банку тушёнки.
- А хліба нема?
- На, держи, зая! – отломил большой кусок от буханки.
- Спасібо!
- Да не за что. Жуй, глотай!
Ела, как будто голодала всю жизнь.
- Чего-то ещё хочешь?
- Спати! – Положил её на лежак и укрыл пледом.
Когда встала, спросил:
- Кто ты, откуда?
- Та я з дєрєвні. Тут недалеко, стріляли там, папку, мамку і братіка градом накрило, я в погрібі була. Братіка я похоронила, а мамку с папкой вєточками прикрила.
- Ты что, по-русски разговаривать не умеешь?
- Та я як з мамкой усю жизню говорила, так і зо всіма балакаю, дядьку!
- Давай, поживешь пока у нас. Иди, мойся, соображу пока, во что тебя переодеть, воробей белобрысый.
- Давай, Колька-хлюпик, доставай из баула те джинсы белые и футболку «смерть мухам»! Ей как-раз впору будут.
Найка принимала полевой душ, а на столе уже лежали чистенькие белые джинсы фирмы “Wrangler” и футболка «смерть мухам» с невообразимым пёстрым рисунком.
- Так, все вон! Найка, переодевайся!
Переодевшуюся Найку невозможно было узнать. Ни дать, ни взять – красавица писаная! Белые, чуть вьющиеся волосы и Колькина невообразимая футболка впридачу к белым джинсам – это было что-то с чем-то!
- Ну во! Другое дело, а то пришла зачуханка какая-то.
Во мне, откуда ни возьмись, вдруг проснулись отцовские чувства, наверное, впервые  с того времени, как моя первая слетела с лестницы. Прожила с нами Найка в блиндаже больше месяца, стирала нам бельё, варила незатейливую ополченскую еду. Но однажды я заметил взгляд сержанта Вовки, прилипший к её малюсеньким, чуть только прорезавшимся грудкам и подумал: «Э, нет! Так не будет!»
- Собирай пожитки, Найка, и залезай в «бобик»!
- А чого?
- Чого-кочерго! Я сказал!
- Дядька Тьомка! Не віддавайте мене нікуди! – из Найкиных глаз в два ручья брызнули слёзы.
- Да кому я тебя отдам, воробей  мой неумытый! Садись, поедем ко мне в Горловку.
Заревел мотор «бобика» и мы поехали. А чего? Хата и так стоит неприкаянная, еще отожмет кто, а так там будет жить Найка. По дороге купил ей новые джинсы – одна пара голубая, вторая чёрная, пару футболок, какое-никакое бельё, не все же ей ходить в Колькиных трусах, белый свитер, две пары кроссовок  и зелёную курточку. Приехали, и Найка первым делом со всех ног побежала к зеркалу. Дама, всё-таки! Во время примерки Найкины глаза сверкали, как два солнышка.
- Ой, дядьку! Я такої красоти в жисті не носила! Спасібо Вам!
- Носи на здоровье, детка!
Мы съездили за продуктами, я включил холодильник, не работавший уже больше года, показал Найке, где что лежит, и уехал обратно на передовую.
 
Запись от 07.10.2015 16:40:29
            В Горловке я не был недели три, а когда приехал, квартиру свою не            узнал. Все было разложено по полочкам, не мытый года два линолеум в кухне, блестел, ванная и унитаз сверкали белизной, в ванной висело чистейшее полотенце, на полочке над умывальником лежали начищенные до блеска мои старые бритвенные принадлежности.
Найка колдовала над плитой.
- Ой, дядька Тьомка, а я знала, шо Ви приїдете!
- Откуда?
- Я й сама не знаю, откуда! Но знала! Кушать будете?
- Давай, наливай!
Такого борща и вареников я сроду не ел. Ай, да Найка, ай, да зайка!
- Собирайся, пойдем кушать мороженое?
- Харашо, я сщас.
Мы вышли на улицу. Несмотря на осень, было еще довольно тепло, и я купил ей на ближайшем лотке мороженое. Огромный рожок, политый смородиновым вареньем.
- Ой, дядьку, воно холодне! Но вкусне.
- Ешь, ешь, воробей! Сейчас пойдем еще торт купим. Бисквитный.
- Ні, дядьку, я хочу квітний, шоб много цвєтов було. Мені папка колись такий покупав.
- Хорошо, купим тебе квітний. Чудо ты моё!
Подкрался вечер.  Счастливая Найка спала, свернувшись калачиком на диване, а я все сидел и сидел возле неё. Уже светало, а я всё сидел и сидел, и вставать не хотелось.
Вот, какая штука, брат!
 
Запись от 19.10.2015. 21.35.28
            Мы с Найкой ходили по магазинам, я остался в магазине выбирать еще какие-то продукты, а Найка стояла на улице и таращилась на витрины, рассматривая всё, что там было выставлено. Вдруг меня что-то дёрнуло, я взглянул сквозь витрину и увидел, как какой-то казак в папахе тащит бедную Найку за шиворот. Я, бросив всё, что купил, мигом выскочил на улицу. Та кричала истошным голосом:
- Одпустіть, мене, дядьку! Дядька Тьомка!!!
- Молчи, гнида бендеровская!
Я подбежал и двумя ударами свалил казака прямо на тротуар. Тут из соседней рюмочной на улицу выскочили еще человек пять и начали шмалять вверх из АКМов.
- Лежать, падла!
Я, удостоверившись, что Найка вырвалась и побежала в направлении нашего дома, лег на асфальт. Они заломили мне руки и повели по улице.
- Что ты, гад, своих бьёшь?
Завели в какой-то ангар. Там за столом сидело человек десять. На столе стояли пару бутылок водки, и какая-то разложенная на газете закуска.
- Что, падла, жить надоело? Ану, ложись на пол лицом вниз!
Они допили, что было, и сели играть в карты. Проигравший после каждой сдачи подходил и бил меня ногой со всей дури куда попало. Когда-то на тренировках Аркадьич учил нас терпеть боль, вернее, не терпеть, а получать от боли кайф. Вот я лежал и кайфовал, как от дури, не издавая ни малейшего звука и, слегка скосив взгляд, оценивал возможности, как бы мне вырваться. Казаки доиграли в карты, достали из-под стола ещё несколько бутылок водки и стали пить уже без закуски. Я заметил сзади за поясом у одного из них лимонку, резко рванулся, изловчился выхватить её связанными за спиной руками, дёрнул за чеку, бросил на пол гранату и одним прыжком выскочил в окно, разбив стекло. Прозвучал оглушительный взрыв, из окна вылетел столп пламени, но я был уже далеко…
 
Запись от 26.05.2016. 09.28.01
            Сегодня к нам на передовую пришла Найка. Пришла сама, как добиралась, неизвестно. Но во вход в блиндаж просунулись ее кудрявая русая головка и сказала:
- Здрасти!
- Найка, ты откуда?
- Ай так, соскучилась, от і прийшла!
- Ну, заходи, коли пришла!
Не ней были те Колькины белые вранглера, голубая футболка, на ногах новые кроссовки “Adidas”, за плечами висел огромных размеров рюкзак.
- Фу, запихалася я вся!
Сняла рюкзак, развязала шнурки и стала выкладывать содержимое на стол.
- Оце вам, хлопці, гостинці. Борщ, варєнікі з сиром і пірог. І ось до варєніков поллітра. А оце тобі, дядька Тьомка.
Она достала из рюкзака новую утепленную камуфляжную куртку с множеством всяческих карманов.
- Ночью ж холодно бува, от і погрієшся!
- Блин, а финансы у тебя откуда?
- А я так, смотрю, бабки на базарі обєди носють, продають. От я наварила борщу, наліпила верєніков і пішла сама продавать. Торгаші мєсні, як попробували, так з тово врємєні у бабок тих нічо і не покупали. От і заробила пару рублів…
- Ну, ты даёшь, Найка! Садись за стол, угощай нас, рассказывай.
- А шо розказувать? Всьо у мене нормально. Только от скучновато, поговорить ні з ким.
Все молчали, только стучали ложки об жестяные миски.
 
Запись от 27.05.2016. 11.32.55
            Маковое поле. Когда-то, в мирное время, тут росла пшеница, а сейчас сплошной красный ковер. Найка, вся в белом, бежит, раскинув руки по этому ковру:
- Дядька Тьомка, дивись, я летю!..
 Вдруг глухой хлопок, сноп жёлтого пламени вверх и тишина…
Я бегу к ней, поднимаю на руки, хватаю оторванную ногу, ложу Найку на просёлочную дорогу. Она дышит, глаза её широко открыты и смотрят, не мигая, в одну точку.
- Найка, Наечка! Только дыши, зайка, и не закрывай глаз, я сейчас.
Снимаю с пояса ремень, и туго накладываю жгут на культю, чуть выше колена. Хватаю её на руки и бегу, как ненормальный к «бобику», стоящему возле блиндажа. Потом возвращаюсь за оторванной ногой, завожу «бобик» и гоню на всех парах в санчасть в палатке, что на другой стороне террикона. В санчасти на кушетке лежит врач и громко храпит. Пытаюсь разбудить его – ноль на массу! Поливаю его из ведра водой – результат тот же! Бью наотмашь ладонью по морде, тот наконец продирает глаза. Запашок у него изо рта ещё тот!
- Быстро очухивайся, гад, и что-то делай? Видишь, человек умирает?
- А шо такое? Поспать не дают…
- Я те посплю сейчас! Растяжка чертова, понаставляли их тут!
- А шо я тут сделаю, видишь, дыхание уже прерывистое?
- Делай, что хочешь, падла, но она должна жить!
Найка открыла глаза, взгляд её был уже какой-то с помутнённый, и прошептала:
- Дядька Тьомка, я жить хотю…
И закрыла глаза. Уже навечно…
 
Запись от 29.05.2016 13:41:37
            Что за жизнь такая грёбаная, что за война такая бл_дская, что умирают ангелы? Найка лежала в гробу на столе нашей квартиры в белом подвенечном платье с фатой на голове. Поп, гадина, наотрез отказался отпевать её, так как ни паспорта, ни прописки, ни свидетельства о смерти у неё не было. Я когда-то верил в  бога, даже иногда ходил в церковь на молебны, а сейчас не верю! Почему он не защитил этого юного ангела, почему не дал ей порадоваться жизни. Почему этот скотина поп отказался отпустить на небо эту чистую праведную душу?
             Я взвалил гроб с телом Найки себе на плечи, погрузил его в Ромкин бус, стоящий у подъезда, потом вернулся за крышкой и крестом, и мы поехали. На то маковое поле… Копали вдвоём. Грунт был плотный, как камень, и плохо поддавался. Опустили гроб с телом в яму, кинули по горсти земли, сформировали бугорок, вроде могилки, прочитали три раза «Отче наш» и долго-долго потом еще стояли там молча. Небольшой холмик среди красного ковра маков и крест с надписью красным по белому «Ная»…
 
Запись от 06.06.2016 05.19.21
            Всё, конец! Иду сдаваться или под пулю! Без бронежилета и с полной выкладкой. Скорее всего, под пулю. Ополченцы не сдаются! До линии разграничения осталось меньше километра.
            Эх!..