Обслуживание военного аэродрома – дело сложное. Объекты различных служб поддержки были разбросаны вблизи и вдали от взлётно-посадочной полосы, на площади более чем в десять километров. Кого там только не было: связисты, электрики, радисты, навигаторы, осветители и прочие и прочие специалисты занимались обслуживанием гигантского механизма. Но в реальной жизни обеспечить заполнение личным составом всех этих подразделений удавалось лишь на треть. Солдаты срочной службы заступали на дежурство практически на весь срок и оказывались бессменно привязаны к объекту. Периодически менялись лишь дежурные офицеры. Раз в неделю дальние объекты объезжал грузовик, привозя офицерскую смену и забирая отдельных бойцов в баню и для пополнения продовольствия. В один из таких банно-продовольственных дней и произошло это событие.
Рядовой Носков, проходящий службу на одном из самых дальних объектов, при получении продуктов на овощной базе столкнулся с проблемой: проблемой мешка для лука. Норма репчатого лука, которую надо было получить, не вмещалась в мешок, что был в наличии. Точнее, лук вмещался, но до самого верха, аж с бугром, не позволяя завязать мешок веревкой. Что же делать? Как быть? Отказываться от части «стратегически важного» продукта было недопустимо. «Поставь рядом с собой и придерживай, шоб не рассыпался.» - сказал рядовому ответственный за доставку людей на объекты прапорщик Журбенко.
Продукты загрузили в кузов грузовика – фургона, крытого брезентом. В основном это были мешки с картошкой. Рядовой Носков устроился на единственную скамейку в глубине кузова, спиной к кабине, зажав мешок с луком между собой и правым бортом. Еще четыре «бойца» уселись рядом. Остальным «помытым снабженцам» предложено было расположиться на мешках с картошкой. На неоднократные просьбы убрать лук и пододвинуться, Носков отвечал, что мол, лук рассыплется, да и всё равно, все на скамейку не поместятся.
Так они и отправились в путь, развозя людей и доставляя продукты от объекта к объекту, пока в кузове не осталось четыре человека. Все они сидели спиной к кабине водителя, подняв воротники шинелей и надвинув шапки на затылки. Так легче было переносить непрестанное хлопанье брезента по спине и голове.
Предстояло посетить ещё три «точки». Последней «точкой» был дальний объект рядового Носкова. Он по-прежнему сидел в углу у правого борта, придерживая «драгоценный» лук. Старый ЗИЛ, скрепя бортами, двигался по рулежной дорожке пустого аэродрома. Полетов не было уже около месяца, да и погода не соответствовала лётной. Было пасмурно, ветрено и промозгло-сыро. Водитель «притопил», прибавив скорость – пустая «рулежка» к этому располагала. «Зилок» кряхтел, скрипел и дулся изо всех сил, видимо радуясь возможности вспомнить молодость. Брезент, покрывающий фургон грузовика неистово лупасил по затылкам бойцов. То и дело поправляя шапки, они сидели, вцепившись а скамейку. Вдруг раздался скрежещущий звук, громкий хлопок и сильный удар брезентом по головам. Четыре человека в кузове прыгнули на четвереньки, подобно борзым, готовым к старту на собачьих бегах, в ожидании «зайца».
«Мать твою за ногу! Пень тебе в ухо!» - в кабине разразился матом в адрес водителя прапорщик Журбенко. «Куда ты смотрел?... Филин!»…
Бойцы в кузове, продолжая стоять на четвереньках, не понимали что произошло. Они уставились в светлое пятно проема. Грузовик, сбросив скорость, проехал ещё немного вперёд и остановился. Как на экране кино, перед ними проплыл, стоящий недалеко от ангара, вертолет. Его трёхлопастный винт медленно вращался, но одна из лопастей была почему-то в два раза короче.
В проеме возник прапорщик Журбенко.
- Как вы тут, ребятки? Все живы?
- Да, живы ещё…
Шокированные солдаты уселись на скамейку. И без того круглые выпученные глаза прапорщика, полезли из орбит, меняя выражение его лица от надежды к ужасу.
- Носков! Как ты себя чувствуешь?
Усевшись на свое место и ощупав мешок с луком, рядовой Носков поправил шапку на голове.
- Все в порядке, товарищ прапорщик. Лук не рассыпался.
Рядовой Носков осмотрелся. На уровне головы, как раз над мешком с луком, прорвав толстый брезент, торчала недостающая часть лопасти вертолетного винта.
