Прогулка в гору

Стэн лежал и смотрел в потолок. Белый и гладкий, как стол, без единого шва, он навис, как чистый лист, ни о чем не спрашивая. С ним было легко просто молчать, смотришь как будто в никуда, в белую пустоту, которой в общем-то все равно, кто ты и что делаешь.

 Взгляд медленно скользил вдоль и поперек, не останавливаясь, не пытаясь ухватиться за случайное пятнышко или насекомое, вдруг оказавшееся на пути…
 Стэну иногда казалось, что это не он созерцает потолок, а наоборот, тот медленно и полусонно рассматривает Стэна, да не то чтобы рассматривает, а просто.., нет, впрочем, все же рассматривает, ведь Стэн ощущал не что иное, как взгляд... взгляд сверху вниз.

 Стэн всегда спал на спине. Эта привычка возникла на волне детского протеста (когда ему непременно говорили «ложись на бочок и засыпай»), да так и осталась на многие годы. Поэтому когда он засыпал или просыпался, перед глазами непременно представал белый потолок – немой свидетель его самостоятельности и непокорности.
 Потолок, конечно, не всегда был белым в привычном понимании этого слова, но в сознании Стэна он непременно оставался белым, как в детстве… Без изъянов… Он помогал обрести грань между сном и реальностью, переводил Стэна из состояния бодрствования в состояние покоя и наоборот.
 Стэн знал, что все случится, надо лишь успокоить дыхание и устремить взгляд вверх, вот как сейчас. Он уже почти проснулся, и обрывки сна рассеивались в отстраненной белизне потолка. Скоро он встанет и займется привычными делами…

 Правда, бывали дни, когда потолок не желал отпускать Стэна вот так сразу, и тогда приходилось подолгу лежать и смотреть невидящим взглядом в ожидании спасительного звонка или стука в дверь. Но не сегодня…
 Стэн закурил. Еще чуть-чуть, и он заставит себя встать и пойти в уборную… Всего одну сигарету и подъем! Время тянулось медленно, а сигарета казалась бесконечно длинной и никак не хотела кончаться… Но вот последняя затяжка – и рука Стена аккуратно ввинтила окурок в дно пепельницы.

 На улице было прохладно и ветрено. Стэн шел привычным маршрутом, доверившись памяти ног. Он почти не смотрел по сторонам, рассеянно пробегая глазами знакомые очертания дорожных символов… Вот тот самый дом, который из-за ошибки строителей фатально покосился и безжизненно одиноко доживал свой век за зеленым забором. По каким-то причинам его не сносили, да и вообще оставили без внимания, хотя еще совсем недавно (по крайней мере, Стэну так казалось) он был любимым объектом обсуждения местной прессы. Когда-то и о Стэне писали, правда, уже очень давно… Но об этом сам Стэн вспоминал с неохотой.

 Поравнявшись с домом, Стэн поздоровался с ним взглядом, как обычно поступал со всеми любимыми местами, и улыбнулся, вспомнив о чем-то своем. Хорошо, что он все еще стоит.., хорошо. Ему не надо торопиться падать, он так, иронично наклонившись всем своим существом, смотрит на происходящее вокруг, что хочется встать рядом и наклониться в такт.
 Телефонную будку раздолбали уличные хулиганы. Стекол в ней совсем не осталось, а вся конструкция была перекошена и держалась исключительно на честном слове. Трубка вырвана с корнем и разбита. Всякий раз, когда Стэн проходил мимо будки, ему казалось, что разрушения все значительнее.
 Стэн вытащил фотоаппарат и с разных ракурсов запечатлел телефонную будку, которая была больше похожа на укрепление, подвергшееся массированному обстрелу со стороны врага.

 Он подошел к ней вплотную и аккуратно вытащил трубку с проводом… Стэн давно собирался забрать ее с собой как артефакт истории городского безумия, но всегда что-то его останавливало. Вот и сейчас, подержав трубку в руках, он аккуратно положил ее на рычаг, который к великому удивлению был еще жив. Интересно, долежит ли до следующего раза?.. Странно, что ее до сих пор никто не прихватил. Хороший образец для моей коллекции, но еще недостаточно набух длительностью…
 Оставив будку, Стэн не спеша пошел дальше вдоль аккуратных двухэтажных домиков, выстроенных в ряд по обе стороны улицы и олицетворяющих собой уют провинциального городка. Такова их миссия. Стэн сделал парочку стандартных снимков, скорее для проформы, нежели из интереса. Так надо, а надо – значит надо….
 Стэн бывал в этим домишках, которые гораздо приятнее снаружи нежели внутри, и уж куда приятнее населяющих их людей.

 Дорога вела вверх. Стэн шел, всматриваясь в даль, то ли силясь там что-то рассмотреть, то ли повинуясь привычке поднимать голову, когда идешь в гору. Ему всегда казалось, что там происходит что-то необычное и в один прекрасный день он непременно узнает, что именно. Дорога была усыпана маленькими камушками, которые то и дело попадали в ботинки и создавали дискомфорт при ходьбе. Стэн остановился, чтобы вытряхнуть очередную порцию попавшего в ботинки дорожного мусора, и перевел дух. Странное дело: когда идешь – хочется остановиться, а когда остановился – испытываешь желание пойти. Стэн закурил и, сделав несколько затяжек, пошел дальше.

 Откуда-то сверху доносился непонятный гул. Клубы пыли поднимались в воздух на достаточно большую высоту, закрывая видимость. Создавалось ощущение, будто бы огромный камень сорвался с вершины и стремительно несется вниз, набирая скорость и увеличиваясь в размерах. Стэн на всякий случай отошел на обочину и продолжил движение, наблюдая за происходящим. Гул нарастал и вскоре стал таким сильным, что казалось, с верху несется целая гора… Стена пыли приближалась с устрашающей быстротой. Стэн онемел и застыл как вкопанный, не в силах отвести взгляд от приближающейся неизбежности…

 Мощный рывок привел Стэна в чувство. Кто-то схватил его за руку и с силой повлек за собой. Стэн едва успевал за своим похитителем, но не препятствовал происходящему, интуитивно понимая, что это единственный шанс на спасение. Пыль была повсюду. Стэн ничего не разбирал, кроме руки, крепко держащей его руку, … руки Бога.
 Гул стал поистине страшным, и мгновение спустя человек, невольным пленником которого стал Стэн, упал, увлекая его за собой. Тела слились в единый комок и покатились, переплетаясь друг с другом… Последнее, что Стэн увидел, – это белый потолок, нависший над ним. Время остановилось. Тишина. Мир онемел, взяв паузу.

 Очнулся Стэн, лежа на спине и ощущая тяжесть во всем теле. Гул, все еще доносившийся откуда-то снизу, с каждой секундой ослабевал, пока не превратился в легкий шум.
 Придя в себя, Стэн осмотрелся по сторонам. Пыль все еще витала в воздухе, и видимость была отвратительной. В нескольких шагах от себя он увидел девушку, лежащую на спине. Стэн поднялся и подошел к ней вплотную, чтобы повнимательнее рассмотреть. «Похоже, что она без сознания, если вообще жива», – пронеслось в голове у Стэна. Он и сам не вполне уверенно держался на ногах и, почувствовав тяжесть, присел на корточки. Вот это да… Что бы все это значило? Что могло случиться?
 Не в силах сидеть, Стэн лег, продолжая наблюдать за девушкой рядом. Он не мог разглядеть ее лица, только общие черты, да и то смазанно, как бы в дымке, пелене тумана, где-то далеко и смутно. Она явно в его вкусе – это стало понятно сразу же, в тот самый миг, как их тела сплелись воедино во время падения. Она спасла его каким-то непостижимым, странным образом… И еще ее волосы пахли малиной и дождем.

 Интересно, что стало с теми домишками, которые так уютно, по-домашнему расположились вдоль дороги… Любимый дом уж точно не уцелел – трубку из будки все же надо было забрать, да что уж теперь об этом…
 Понемногу приходя в себя, Стэн сделал еще одну попытку подняться, но безуспешно. Он безвольно опустился на четвереньки и решил передвигаться так. Сначала было страшно неудобно, сильно болела спина, но со временем он освоился и даже прибавил в скорости. Все, кто ему попадались на пути, были тоже на четвереньках, по всей видимости, также не могли принять вертикального положения.

 Город опустился на четвереньки. И мужчины, и женщины – все осваивали этот давно забытый человеком способ преодолевать расстояния. Было трудно разобрать, кто во что одет, все приобрело песочно-серый оттенок и смешалось… Передвигаясь на четвереньках, Стэн вдруг ощутил величие всего, что его окружало. Все стало массивным и сильным, все вдруг окрепло и вытянулось. «Вот так и изменяется размерность», – подумал Стэн.
 Он заметил, что все перемещаются в одном направлении, в том самом, куда укатился невидимый шар или гора, сметающая все на своем пути. Эта мысль-догадка стала еще очевиднее, когда Стэн решил изменить направление движения и сделал попытку развернуться и пойти назад. Он просто не смог этого сделать… Какая-то незримая сила преградила ему путь … тело не слушалось … пришлось повиноваться.

 Неожиданно кто-то окликнул Стэна, тот обернулся и увидел в нескольких метрах от себя Хавила, которого все здесь называли матрасом. Он отчаянно пытался догнать Стэна, но тщетно, хотя Стэн уже давно не двигался, а лишь ждал его. Не в силах идти дальше, Хавил остановился и стал махать Стэну рукой, приглашая подойти. Стэн хотел было приблизиться, но не смог сдвинуться с места. Так они и стояли друг напротив друга: один не в силах продолжить свой путь, другой не в силах пойти назад – до самого вечера.
 Пришла пора ложиться спать, и Стэн, по привычке улегшись на спину, стал смотреть вверх. Он долго не мог уснуть из-за отсутствия потолка над головой, его заменила серая беззвучная пустота, с которой он никак не мог договориться. Где-то рядом стонал Хавил, бормоча что-то невнятное, правда, он вскоре затих, и Стэн все же смог впасть в состояние, похожее на сон.

 Спал он беспокойно и нервно, то и дело просыпаясь от тишины и прерывающих ее мычаний Хавила. Только под утро он буквально провалился в пустоту сна и, казалось, уже больше не принадлежал этому миру, все осталось далеко позади, все отстало и больше не преследовало его, и только теплота и нежность той самой единственной его спасительницы согревали и успокаивали его в этой серо-песочной пустыне, где он внезапно оказался. Спать хотелось вечно…
 Проснулся Стэн оттого, что его отчаянно трясли за плечо. Не сразу понимая, что происходит, он попытался отбиться от назойливого вмешательства, но безуспешно. Пришлось вернуться в реальность. Все вокруг суетились и бегали кто куда. Над ним навис Хавил и отчаянно теребил за плечо, лопоча что-то невнятное.
 – Что, что случилось? – спросил Стэн, тут же осознав нелепость своего вопроса.

 Хавил продолжал мычать, отчаянно жестикулируя. Стэн