Фламинго (Часть 1)

сименсбук (мореходную книжку), различные вкладыши к диплому и начал их просматривать, изредка бросая короткие взгляды на Тимура. Что-то было в его взгляде неуловимо неприятное.

- Окей! – Наконец сказал он, - документы у обоих в порядке, но, поскольку «Фламинго» ходит под панамским флагом, вам, согласно требованиям государства, необходимо получить панамские лицензии на занятие ваших должностей.

 Сейчас мы следуем в Эквадор, в порт Гуаякиль грузиться бананами, а на обратном пути, опять во время прохождения Панамского канала остановимся в Кристобале и вы оба пройдёте собеседование с местными портовыми властями, после чего получите эти лицензии.

- Точно получим? – Спросил Феликс.
- Зависит от вас и от проверяющего. Не понравитесь ему – полетите домой за свой счёт, - усмехнулся капитан.
 - А сейчас старший офицер ознакомит вас с судном и вашими обязанностями в период вахты во время стоянки в порту при выполнении грузовых операций.
Да, обращаться ко мне можете: «мастер», «сэр» или «кэптен Джёч».

Капитан снял телефонную трубку внутрисудовой связи и куда-то позвонил и через секунд пятнадцать в дверях каюты возник плотный угрюмый грек среднего роста, похожий больше на турка, в синем выцветшем комбинезоне и с укв радиостанцией «уоки-токи», подвешенной чуть ниже левого плеча.

- Знакомьтесь, это чиф-офицер, - сказал капитан, бросив на того почему-то неприязненный взгляд.
 Чиф мрачно кивнул непонятно кому и не подав никому руки.

«Не всё гладко в «Датском королевстве» - подумалось почему-то Тимуру.
- Лэтс гоу (пойдём – англ.)! – Хрипло сказал, как скомандовал, старпом, не глядя на офицеров и сам первый вышел из офиса. Офицеры последовали за ним.

 Проведя Тимура с Феликсом по всем палубам надстройки и, ознакомив их с судовыми помещениями,
угрюмый грек-старпом подвёл их к лазу во второй грузовой трюм.

- Сейчас я покажу вам, как работать с гидравликой закрытий твиндеков в трюмах. Открывать и закрывать твиндеки будет входить в ваши обязанности, когда вы будете нести вахту в порту во время грузовых операций:  согласно правилам, закрывать и открывать твиндеки имеют право только палубные офицеры и боцман. Матросы допускаются к этой работе только в крайних случаях и только те, кто имеет такой опыт.

- Неужели всё настолько сложно? – Поинтересовался Феликс.
- Не особо сложно, - хмуро глянул на него грек, но есть нюансы: во-первых – очерёдность закрытия створок люков должна строго выполняться, иначе можно наломать дров, во-вторых – оборудование старое и нужно к разным рукояткам применять различное усилие, короче, работать надо внимательно и осторожно.

   Все трое спустились в трюм и старпом показал наглядно Тимуру с Феликсом как выполнять эту работу, благо трюма были пустые: судно в балласте возвращалось из Европы за новым грузом бананов в эквадорский порт Гуаякиль.
   Поднявшись вновь на главную палубу, старпом бегло ознакомил офицеров с палубными механизмами:
шпилём, брашпилем, грузовыми и шпринговыми лебёдками, заметив при этом, что в дневное время настройку грузового устройства и работу с ним, когда необходимо, матросы выполняют сами под руководством вахтенного палубного офицера или боцмана, а ночью (поскольку грузовые операции ведутся круглосуточно) офицер  участие в этих работах принимает непосредственно с матросами, так как ночью на вахте всего два матроса.

- Это вам не на советском флоте, - добавил он недобро ухмыльнувшись. – Привыкли там разгуливать по палубе в эполетах и - народу куча в распоряжении. Здесь же – прыгнули в комбезы и будете, как миленькие, и лебёдками сами управлять и оттяжки с контроттяжками растаскивать. А вздумаете сачковать – разговор короткий: полетите домой!

  Тимур с Феликсом удивлённо переглянулись: не успели попасть на судно и уже такая недоброжелательность. Да и капитан на них как-то косо поглядывал. Они же ведь не пацаны какие-то, а оба – опытные моряки, а в «легионеры» подались, так – жизнь заставила.
«Интересно, он только к бывшим советским так относится или по натуре своей – вредный тип?», - подумал Тимур.

  С недобрым отношением к бывшим «совкам» ему уже приходилось сталкиваться на шведском судне, где ему довелось весной прошлого года поработать старпомом. Капитаном там был швед, он же – хозяин судна. «Совков» он не любил, но вынужден был принимать их на работу, так, как стоили они ему дешевле, чем даже те же поляки.
  Если кто-то из «легионеров» делал, по его мнению, что-то не так, он «обкладывал» его по- английски и по-шведски, обзывая того, при этом, «коммунистом».

  По ходу своей службы, в дальнейшем, коллеги поймут в чём дело, почему именно к ним со стороны старпома и капитана недружелюбное отношение: судоводители - греки чувствовали в своих иностранных коллегах конкурентов и боялись, что когда-нибудь и их, греков, судовладелец заменит на более выгодных «легионеров».

- А сейчас пойдём, покажу вам машинное отделение, - сказал старпом, но, вдруг, «уоки-токи» под его плечом что-то затарахтела по-гречески.
- Так, -  сказал старпом, ответив кому-то, - всё отменяется.  В машину сами дорогу найдёте позже. Поступила команда – сниматься с якоря. Пошли все по – местам!

 Старпом взглянул на часы.
-Тебе - на вахту, ещё час остался, - он кивнул Феликсу, - а ты, обратился он к Тимуру, – давай - на обед,  через час меняешь третьего на мостике.
 
 
                                                   Глава       III

  В кают-компании, куда зашёл Тимур пообедать перед вахтой, к нему подошёл познакомиться грек, шеф-кок, показал место за двухместным  столиком (второе место предназначалось Феликсу) и дал ему кусочек мяса, чтобы задобрить судовую собаку Дору, которая была очень злой и бросалась на чужих.

   Собака была куплена экипажем в Португалии и снабжена всеми, необходимыми для санитарных властей в портах, документами. Дора в море  свободно бегала по всему судну, а в портах её сажали на привязь на открытой веранде, на второй палубе. Перед выходом из порта, Дору отвязывали и она обегала всё судно в поисках «зайцев», то-бишь, нелегальных пассажиров. Это и было её главной обязанностью на судне: она освобождала моряков от нудных лазаний по судовым закуткам, экономила им время и нервы с одной стороны, а с другой – никакой, даже самый изобретательный «заяц» не сумел бы спрятаться от чуткого нюха Доры.

   Вновь прибывшие на судно прикармливали Дору несколько дней, пока она не начинала принимать их за своих и после этого шеф-кок отвязывал её с привязи.

   Тимур отобедал и отправился на мостик менять Феликса.
   Вот так и началась их служба на греческом рифере «Фламинго».

   Пройдя южные шлюзы, «Фламинго» покинул Панамский канал, направляясь к берегам Эквадора и через полтора суток уже стоял ошвартованным в порту Гуаякиль.
  После прохождения портовых формальностей, палубная команда открыла трюма, твиндеки, и сразу же началась погрузка бананов в картонных ящиках в чрево судна.

  Если в море у Тимура с Феликсом и старпомом вахта на мостике была четыре часа через восемь, то в порту, независимо от того, производятся грузовые операции или нет, стояли они вахту шесть через шесть (старпом и капитан стояночную вахту не несли); при погрузке бананов, как и предписано им было, они занимались открытием и закрытием трюмов и твиндеков, а также выборочно проверяли качество принимаемого груза.

  Эта работа заключалась в следующем: на причале перед каждым трюмом (а погрузка шла одновременно во все четыре) сидели за столиками сюрвейеры (инспектора) из местных, которые проводили проверку качества бананов, подвозимых фурами; они брали с каждой фуры произвольно ящик, вскрывали его, убеждались в том, что бананы там все зелёные, доставали оттуда банан, втыкали в него штырь специального  термометра, определяя температуру тела фрукта, затем разламывали его пополам и определяли его консистенцию. Результаты этих наблюдений они записывали в лежащие перед ними на столиках амбарные книги.

  Такой же работой занимались и Тимур с Феликсом на своих вахтах. Различие было лишь в том, что они не следили за новыми фурами, в их обязанности входило ежечасно выборочно так же проводить проверку качества бананов, перед погрузкой в каждый трюм; они записывали номер трюма, время проверки, температуру банана, его состояние (плотность, цвет) в специальные рапортички, которые, по окончанию вахты накалывались на крючок у капитанского офиса.

  Тимур, хотя его никто к этому не обязывал, делал такие рапортички под копирку, в двух экземплярах, сам не зная для чего, и копии складывал в папочку в своей каюте, будто бы предчувствуя, что однажды эти копии могут ему пригодиться, что однажды и произошло. Но об этом – позже.
  Если офицеров что-то настораживало в качестве груза, то они докладывали об этом капитану.
  В случае дождя, трюма в спешном порядке закрывались и тогда в грузовых операциях делался перерыв.

  Если дождь случался затяжным, Тимур поднимался на мостик и занимался корректурой навигационных карт и книг на переход через океан в Европу и прокладкой пути на этих картах.
   Судовые  Адмиралтейские карты, в своём большинстве, были старые, изъятые из употребления, и это обстоятельство доставляло сложности при корректуре, так как новые с теми же номерами, как правило, имели другую нарезку.

   На обращение Тимура к капитану по поводу приобретения новых, тот, усмехнувшись, ответил, что тут принято покупать новые карты и пособия только после замечаний портовых инспекторов, поскольку замена их – дорогое удовольствие и заявил, что корректура – проблема второго офицера и пусть он выкручивается, как хочет, но, чтобы корректура на текущий переход всегда была «ап дейт», несмотря ни на что, но на получение новых Тимур заявку пусть подготовит, на всякий случай, заранее.

  Судно стояло под погрузкой  десять дней, из которых в городе Тимур был всего, лишь, один раз (на телефонном переговорном пункте) и то, строго следуя инструкции, полученной от коллег по поведению в этой криминализированной, скажем так, стране.
   До этого в Эквадоре ему бывать не приходилось, но обстановка здесь смахивала на ту, с которой он сталкивался в странах западной Африки: нищета и зашкаливающая преступность.

   Поэтому, выйдя за ворота порта, Тимур сразу же взял одно из дежуривших у ворот такси и, доехав до переговорного пункта, попросил таксиста его подождать, после чего зашёл в помещение. 

  Переговорный пункт находился под охраной целого отделения вооружённых бойцов в зелёной униформе.
«Действительно, у них тут всё так запущено», - подумал Тимур и, отзвонившись домой жене и, «доложив» ей обстановку, сел в такси и отправился на судно.

 Машина сначала миновала центральную часть города, проехав мимо богатых частных домов, ограждаемых трёхметровыми заборами с колючей проволокой поверх них, затем – примыкающий к порту район с жалкими трущобами и, наконец, остановилось у ворот торгового порта.
   Прибыв на судно, Тимур поднялся по внешнему трапу на веранду второй палубы, где тосковала, привязанная на время стоянки Дора, почесал её за ушком, при этом она осклабилась, признавая его уже за своего, и отправился в кают-компанию на обед. После обеда