Произведение «Цвет и вкус любви... » автора Надежда Шереметева - Свеховская. - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 3)

– Какое одухотворённое лицо! Палитра эмоций с невероятными переливами, отражает любовь к жизни ! Такое чудо и встретилось мне.

Женя оглянулась по сторонам, определяя, кто счастливица или везунчик, вызвавший своим явлением эти вдохновенные слова, исходящие от молодого человека в элегантном драповом пальто и кепи, того же тёмно-серого цвета. Шелковый шарф, завязанный французским узлом, завершал образ. Но, не увидев, кто мог соответствовать необыкновенным эпитетам, направилась по своему маршруту. Вдруг осторожно её тронули за рукав…

– Девушка, к вам обращаюсь, так что не ищите глазами никого.
– Ко мне?! – смущённо спросила Женя.
– А вы оглянитесь... Разве от кого-нибудь ещё струится такая светлая улыбка?! Вокруг бесцветные, унылые лица на фоне таких же улиц, стен, домов.
– Какие же они хмурые?! В них столько тайны, исторических событий.
– Вот, вот! Именно. Разве это ещё кто-то замечает кроме вас в такой ненастный день?!
– Меня же вы заметили, значит, и улицы не могли обойти вниманием, — Женя улыбнулась, и, незаметно для себя, вовлеклась в игру слов.
– Да, да! Это так. Я как раз вышел из метро, размышляя, куда уходит радость из людей?! Жить в таком городе и не испытывать счастья…
– Но, вероятно, они к нему просто привыкли. Привычка съедает все оттенки радости, оставляет лишь дымку ощущений, но со временем и она растворяется в пространстве.
– Как же вы хорошо и точно отметили: «дымку из ощущений». Я с самого утра предчувствовал, что сегодня особенный день. Хотя, ничего такого не предвещало. Рядовые будни, в которых мне, как раз, не хватало неуловимого торжества… И вы мне его подарили.
– Это вы сами излучаете праздник, поэтому и увидели во мне то, чего, вероятнее всего, нет. Либо не так ярко светится, — улыбалась Женя. И тут вдруг заметила, что они в разговоре ушли уже далеко от станции метро, ей же надо было на автобус… Но остановка оказалась позади, а на улице заявили о себе, зажжённым светом гостеприимные хозяева-фонари. Пошёл снег крупными хлопьям, мгновенно окутав Петербург зимней сказкой.

       – Меня зовут Даниил.
– Евгения,— протянула руку молодому человеку, и он нежно прикоснулся к ней губами. Женя, почему-то испугавшись, отдёрнула. -Мне... мне надо в обратную сторону. Я заговорилась и прошла остановку.
– Куда вам ехать? Разрешите, я доставлю к месту назначения на такси, если позволите?
– Нет, нет! Не стоит.
– Женя, можно вас так называть? – держа за руки и умоляющим взглядом ясных, как голубые озера - глаз, смотрел прямо на девушку, отчего у неё кружилась голова. Неужели оставите меня одного, в такой красоте, — высказал вслух то, что она говорила себе внутри.
– Давайте вместе послушаем зимнюю Питерскую симфонию. Знаете, Женя, я сам из Болгарии. Учился здесь когда-то в Нахимовском училище, затем — военная академия… Теперь вот завершаю аспирантуру. Столько лет уже живу в Питере и не могу привыкнуть к энергетике этого города. Много путешествовал, но не испытывал такого чувства, как здесь. И что самое интересное, всегда жду от этого города особенный ракурс своей судьбы. Помните у Ахматовой:

«Оттого что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес,
Вмиг, когда над Летним Садом
Месяц розовый воскрес».

     – Ну, просто о нас с вами… Мы сейчас как раз идём мимо Летнего сада.
Женя только заметила, где она находится.
– Или вот ещё Фет, — продолжал восторженный Даниил:

«От ресниц нависнув в очи
Серебристый пух,
Тишина холодной ночи
Занимает дух».

– Но у Пушкина были такие, например, — вошла в азарт ощущений Женя:

«…Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит».

– Не только восторг вызывал этот величавый город у Великих поэтов, а вы укоряете простых смертных людей за их унылый вид.
– Ах, Женя, но это зависит ещё и от того, в какое время писали любимые наши поэты. Если они испытывали то, что и я сейчас, то возникали такие строки, как у Блока:

«Петербургские сумерки снежные.
Взгляд на улице, розы в дому...
Мысли — точно у девушки нежные,
А о чём — и сама не пойму».

   – Питерцев, я люблю безгранично. Среди них много близких друзей. Это люди необыкновенной души, ума и энергетики. Женя, а давайте попробуем сами сочинить сегодняшнюю сказку... Начинаю:

– Насупленные брови
Петербурга снежного.
– Над пышными ресницами
Из сосен вековых.

– Неву ласкающих десницей,
И Фонтанку нежную,
Под звуки колыбельные
От песен мостовых.

– Окутан светом,
Фонарей от Пушкина -
Её надёжных часовых,
Здесь летний сад царит.

– Чугунные решетки
Сказочными завитушками,
Его неповторимый лик
В веках хранит.

– Женя, да вы поэт!
– Ну, что вы! Какой я пиит. Поддалась вашему таланту — вовлекать в игру. Вы так хорошо знаете русскую поэзию…
– Думаю, что это неправильное определение. У поэзии не должно быть национальности, как у искусства вообще… Культура в целом, да, отражающая характер нации. Со мной в академии учатся офицеры из многих государств. Среди них уже легендарные личности своих государств. Один прекрасный офицер из Нигерии, насвистывает полностью все симфонии Чайковского. Особенно любима им шестая. Для морского офицера духовность — это крылья души. Без них ему невыносимо принимать ответственные, серьёзные решения и наставлять молодых коллег. Спасение, что ли, — размышляя, сам себе ответил Даниил.
Женя всё больше хотела молчать и с упоением слушать, слушать, слушать…
– Даниил, я начинаю вас бояться. Фатально опоздала уже везде, где ждали, и вы, кажется, совсем замёрзли. На вас такое лёгкое пальто, а я всё-таки в дублёнке. И туфли ваши, от снега совсем мокрые. Вы, что же, живя в Северном городе, так легко одеваетесь?
– Женечка, если честно, то не собирался гулять, тем более так долго. Просто ехал из гостей, с лёгкими перебежками по станциям метро. У друга Славко, день рождения малышей-двойняшек, а мне выпало счастье стать их крёстным отцом. И я не люблю на себе много одежды. Вот такая капризная натура.
– Все, я уже катастрофически задержалась, должна ехать. Просто необходимо уехать… — твёрдым голосом, неожиданно для себя заявила Женя.
– Хорошо, я вас посажу на такси. Ничего не отвечайте, но завтра буду ждать на этом же месте… Вон под тем фонарём. В шестнадцать часов. Что бы ни случилось: ни у вас, ни у меня…
Посадил в такси, заплатив водителю, и с грустной улыбкой долго ещё смотрел вслед отъезжающей машине.

В недорогой гостинице академии наук в центре у Эрмитажа, кое-кто уже просто не находил себе места… Этим «кое-кто» был научный руководитель Жениной диссертации, наивно заблуждаясь, присвоим себе статус почти что — жениха. Надеялся на это Вадим Петрович, приглашая аспирантку Евгению Кручинину на конференцию, решив, что у них начинались развиваться романтические отношения. Но поскольку он значительно старше, то особенно не располагал временем на ухаживания, да и чего его впустую тратить, так рассуждая, был уверен, что девушка должна благодарить судьбу за такой подарок, каковым себя считал. Вот сегодня готовился сделать ей предложение, и даже заказал место в ресторане, но она куда-то запропастилась, сказав, что прогуляется по любимому городу, а ему не хотелось мочить ноги...

– Женя, вы куда исчезли?! Весь изволновался, — суетился вокруг непривычно молчаливой Жени…

Это ему показалось странным, потому что ранее не видел её такой — задумчиво отрешённой. Обычно это вечно улыбающаяся милая девушка с доброжелательным взглядом. Сейчас же смотрела сквозь него, и, казалось, не слышала, о чём он тут...вообще...вещает.

– Женечка, нас ждёт столик в ресторане. Я голоден. Завтра начнутся многочасовые заседания, доклады, и мы могли бы слегка отдохнуть... Хочу надеяться, что мы с вами…
– Мы с вами?! — удивлённо глядя сквозь него, протянула мысль Евгения, - а почему «мы с вами» должны отдыхать?! Вы разве не можете без меня отдохнуть?
– Но мне казалось…
– Ну так, разве есть моя вина в том, что вам кажется невесть что? Мне же вот ничего, относительно вас, не привиделось. Простите, но я очень устала. Пойду в номер.
– Женя, завтра ваш доклад на дискуссионной площадке, не забывайте…
– Во сколько? – заволновалась не на шутку...
– Как во сколько?! У вас же на руках вся программа… В шестнадцать, кажется…
– В шестнадцать?! — встревожилась так, что на щеках вспыхнул яркий румянец.
– Женя, а вы здоровы?! Что с вами?! Я не узнаю…
– Я… Я сама себя не узнаю… Извините, пойду спать…

Конференция проходила как во сне… Женя, сказавшись нездоровой, не задумываясь ни на секунду, отменила доклад в шестнадцать часов, и уже со стороны наблюдала за старинным фонарём, под которым её ждал Даниил, и чему-то своему мягко улыбался... Она было испугалась чего -то, и... хотела повернуть назад, но... внутри все полыхало, и сердце рвалось к чужому человеку,