С группой, собранной Рамосом, мы вновь зашли на базу. Поставив электромагнитные метки, нам удалось пройти дальше, чем в прошлый раз, когда Этта не пустила нас с Зарубиным. Мы спустились на первый подземный уровень. Связь работала без помех, и волноваться вроде бы было не о чем, но всё внутри меня кричало: «Что-то тут не так!» И я не ошибся. Когда мы подошли к энергоблоку второго уровня, и я начал копаться с цифровым кодом, Рамос коснулся рукой моего плеча.
– Паркс, оглянись! – крикнул он дрожащим от волнения голосом.
Я обернулся и увидел десантников, прижавшихся к стене, хотя вернее сказать – что-то вжало несчастных в стену. В их глазах застыл ужас! Рамос стоял рядом и был явно растерян – где-то мы просчитались! Теперь эта ошибка могла стоить жизни не только нам, но и тем, за которыми мы спускались.
– Доставай транквилизаторы и вводи каждому! Быстрее! Теперь ты видишь, что здесь происходит?! – крикнул я и вернулся к энергоблоку системы защиты второго подземного уровня, цифровые коды которой я уже почти вскрыл.
Когда я снова оглянулся, то увидел Рамоса, он вводил десантникам транквилизаторы и… Этту с её нечеловеческим взглядом. Она стояла невдалеке и пристально смотрела мне в глаза. В моём сознании прозвучали её слова:
– Я предупреждала! Что ещё сделать, чтобы вы меня услышали?! Я могу убить вас, но я этого не хочу.
– Это другие люди, мы идём на помощь тем, кто сделал ошибку. Позволь исправить её. Поверь нам, прошу!
– Я пытаюсь, но вы опять хотите меня обмануть. У одного из вас есть оружие, и ты об этом даже не догадываешься. Как я могу говорить с тобой о том, чего ты не знаешь?! Они не верят тебе. Почему? Я не могу понять, неужели вы настолько разобщены? Я рассчитывала на взаимное доверие, но не вижу его.
Этта повела головой в сторону. Не отрывая от неё взгляда, я крикнул Рамосу:
– У кого-то из вас есть оружие! Нас не пропустят дальше!
– У меня приписное, я не могу его так просто взять и бросить здесь.
– Разряди его, иначе дальше мы не пройдём, – попросил я и кинул на Рамоса испытывающий взгляд.
Он достал из-за пазухи пистолет, вынул обойму с зарядами и кинул её в сторону.
Как только он это сделал, я повернулся к Этте, но её уже не было. Что-то неведомое освободило десантников, и они, сползая со стен на пол, начали приходить в себя. Через несколько минут все были готовы идти дальше. Я отозвал Рамоса в сторону и спросил:
– Я же говорил, что оружие с собой брать нельзя. Почему ты меня не послушал? Из-за тебя могли погибнуть все мы и те, за кем идём. Ты хоть понимаешь, в какой мы сейчас ситуации?
Я немного замешкался и хотел продолжить, но Рамос меня перебил:
– Позволь теперь и мне кое-что сказать. У меня особые инструкции насчёт тебя и косморазведчиков, но я только что своими глазами видел, с чем мы имеем дело. Это была она? Та самая Этта, которую вы встретили здесь? Не удивляйся, меня успели ознакомить с твоим отчётом в общих чертах. Так кто или что это было: девушка из твоего прошлого или что-то другое? – спросил он, имея на это полное право.
Рамос представлял службу внутренней безопасности, и такие вопросы – часть его работы.
– Это и есть тот самый контакт первого уровня, за который ты меня арестовал. Если ты о том, что сейчас видел, с этим я ещё и сам не разобрался, но знаю точно – это другое сознание, абсолютно иной разум, который сам идёт нам навстречу, – ответил я, понимая, что ситуация на XL17e сложнее, чем та, что описана в инструкциях космофлота по контакту первого уровня.
– Хорошо, с этим позже разберёмся, ты проход на второй уровень открыл? Если да, пошли дальше, – примирительно произнёс Рамос и отошёл к подъёмнику, где нас ожидали уже пришедшие в себя десантники.
Вход я, конечно, уже разблокировал. Мы без труда открыли и запустили лифт. Постепенно наша группа спустилась на этаж ниже и собралась у входа в ремонтный отсек. По данным индивидуальных датчиков биомониторинга, которые мы непрерывно отслеживали, разведчики находились на расстоянии шага от нас. Однако огромная дверь в отсек, где укрылись выжившие сотрудники базы, оказалась также заблокирована. По следам на её краях было заметно, что она заварена с той стороны. Рамос подозвал двух девушек из своей команды, и они лазерными резаками начали вырезать проход. Наблюдая за их слаженной работой, я стоял в стороне и надеялся, что живых и адекватных людей в ремонтном зале окажется больше, чем я ожидаю. Поводов для такого беспокойства было много. Во-первых, изменённый код на воротах комплекса, из-за которого погибли пятеро разведчиков, на чьи тела мы с Зарубиным наткнулись у входа на базу. Во-вторых, намеренное уничтожение аппаратуры связи в коммуникационном центре. В-третьих, следы применения оружия внутри отсеков, да и запаянная изнутри дверь. Всё это не сулило ничего хорошего.
Пока я смотрел, как прорезают проход, кто-то дотронулся до моего плеча, и я обернулся. Передо мной стоял молодой человек, один из тех десантников, которых двадцать минут назад неизвестная сила вжимала в стену вместе с остальными.
– Спасибо вам, – тихо произнёс он, стараясь не смотреть мне в глаза.
– За что?
– За то, что вы делаете, – ответил десантник, всё так же отводя взгляд в сторону.
– А что я делаю?
– Это уже моя пятая высадка, я видел многое, но такого я не ждал... Когда мы подошли к этому месту, мои руки и ноги перестали подчиняться моему разуму, и я увидел… свою мать! Она умерла шесть лет назад по стандартному времени. Тогда я был в космосе, слишком далеко от неё, и не смог проводить её в последний путь! А сейчас она говорила со мной! Не знаю, как это объяснить, но она была жива – это не было галлюцинацией, психически я здоров. У нас с этим строго, вы мне верите? – парня трясло так, что пришлось взять его за плечи.
Пытаясь успокоить его, я вспомнил слова Этты, той, которую мы встретили здесь с Зарубиным. Тогда она сказала: «Ваш разум открыт для меня, я вижу все ваши мысли, страхи и намерения…»
Кажется, потихоньку я начал понимать, что здесь происходит.
– Верю, успокойся и никому об этом ничего не рассказывай. Как тебя зовут? – спросил я и внимательно посмотрел на парня.
Его до сих пор трясло, да так, что я подумал, не вкатить ли ему ещё одну дозу транквилизатора.
– Лейтенант Андрей Богданов, медслужба десанта. Я понимаю, вы старше меня по возрасту и по званию, но по-человечески прошу вас меня понять. Я только что видел свою мать! Это была она, и она говорила со мной! Живая и во плоти! Вы мне верите?! – спросил он с надеждой.
Я не знал, что ответить, но надо было как-то успокоить парня. Постепенно мои мысли пришли в порядок. Всё-таки я оказался прав, на этой планете происходит полноценный контакт первого уровня между людьми и неизвестным разумом!
Наконец-то в моей голове созрел план дальнейших действий, но для их осуществления нужна чья-то помощь. И я, воспользовавшись моментом, обратился к Богданову:
– Андрей, успокойся, ты здоров. С тобой всё в порядке. Сейчас мы должны спасти людей, и это самое главное. Можно тебя попросить об одной вещи?
– О какой?
– Я тоже видел здесь нечто подобное. Возможно, ситуация сложится так, что понадобится твоя помощь. Я могу на тебя рассчитывать?
Появилась надежда, что на какое-то время всё-таки удастся уйти от контроля со стороны Рамоса.
– Конечно, – ответил Богданов с уверенностью, которая укрепила моё решение.
Интересно, какого фига Этта вспылила? Бурили и раньше, строительство вон было вниз многоэтажное и ничего. А потом вдруг такая истерика. Мошки, наверное задели что-то чувствительное и она сначала ладошкой по мошкам хлопнула, а потом из баллончика репеллентом открытые места обработала.
Люди для суперинтеллекта не крупнее мошек и разумом обладают по его мнению не большим.