Подарок

Подарок

Пляшут сытые огоньки, перемигиваются. Хорошо им у хозяина живется: не лучинушкой огонь чествует, а дорогих свечей ярого воску не жалеет. Ярко светят огонечки – пай свой отрабатывают.
Знахарит-колдует за столом Свытьяк-бобыль. Много работы ведунам в деревнях. Дворовой белой змеей у порога скользнул, головой кивал с пониманием. Сторожит дворовой стародавний клад. Давно бы отдал хозяину, да что тому золото? Колдовская могута в руках – вот богатство да утеха.
Нижут пальцы на шнурок два медвежьих когтя да два волчьих клыка. У Тараньки-вдовы сынок старший лешака в лесу увидал, спужался мохнатого. Сам не свой уже седьмицу ходит. А вывернул бы тогда наизнанку одежу да сказал бы «шел, нашел, потерял» – стал бы лешак ему сотоварищем. Да чего уж с мальчонки стребовать? Будет оберег ему, пугливому. Витой шнурок с нитью жизни совьется, на шее-ярме замкнется. Сберегут хозяина зверьи мощи. Ведь не дал Велес волку медвежьей силы, да не дал и медведю волчьей храбрости. А тут – и медвежья сила и волчий гонор завсегда при парнишке будут.
А еще на столе оберег купцу Божену лежит. Прост оберег, да работа с ним не простая. Сложил в мешочек Свытьяк земли родной горсть, чтоб права имел гость, чертогона прядь, чтобы был черт не брат, а на торг велик – положил еще волчий язык. Будет Божену в торгу заморском помощником. Обидят купца, посмеются: « у себя на земле ты – князь, а на нашей земле – у ног грязь», а купец наш – хвать мешочек: «врете, тати! Я при своей земле!» И ну – суда-управы требовать. А наладится черт Божену вредить – обожжет беспятого чертогон-трава. А придет на торг купец, развернется, волчьего языка коснется – за двоих торговаться не струсит, а покупки своей не упустит.
Свытьяк в бороду посмеивается – представляет, как Божен на торгу с другими купцами сойдется. Грянет шапкой оземь, затрясет руками, заспорит, чисто петух с соседским кочетом.
А еще на сегодня урок – обереги богатые. Народились у Глажко, голяка да пьянчуги, сынок да дочка. Не за деньгу, не за почет им обереги княжьи знахарь делать примерился. Не желает он детям их отца судьбы.
Надевает Свытьяк на шнурки обережики, что вчера еще у Бугая-коваля отлил. Гладит их, просит за детей. Вот мальцу золотое колесо о четырех спицах. Освети парнишке жизнь, малое солнышко, колесом счастливым прокати его, дай ему прибытка да ласки со всех четырех сторон.
А вот малышке – серпик серебрянный, на боку вьюнок береговой вьется. Через горе и беды невредимою провези лунница-лодочка нашу девочку. Отгони рожками злого врага, лихого жениха, нечисть разную, да болезнь проказную. Растворись в срок, помоги хозяйке новых детей родить – род продлить.
Шепчет знахарь. Мало могуты толику ухватить да унести ее в зверьем клыке, железном клинке, металле холодном или воде подледной. Эти крохи надо еще примирить, вместе свести, да умолить каждую, чтоб не спала, а хозяина выручала. Тут и заговоры знать – четвертушка дела. Иные умения надобны, а наипаче всех – из вещей собеседников делать, чтобы они хотя бы слушать тебя изволили.
Выходит знахарьСвытьяк из избушки по травы на полную луну. Не вратами широкими со двора чистого – пробирается мышиной норой, собачьей тропой. Подойдет к лесу – поклонится. Лес – господин большой. Любого поклониться заставит. Поди за ягодой – в поясе переломишься. На зверя идешь – на колени в кустах станешь. А почванишься – ринет зверь тебя ниц, да так и оставит. Будь хоть сам князь, хоть с дружиной по лесу гуляй – все едино сшибет с тебя шапку склонившаяся ветка.
Идет Свытьяк. В кузове за спиной коробы. Собирает знахарь травы – каждую в свой короб кладет. Принимает Свытько лесные подарки. Вот мох древесный – грудницу-кашлею за семь верст гонит, вот речной вьюнок – язвы ножные исцеляет, подорожников лист – ребятне кровь на ссадинах уймет.
Вышел в заповедный луг – снова кланяется.

-​ Жива-матушка, всей жизни хозяюшка. Не гневись, не по глупости прихожу. Дай колдовских трав собрать – людям на пользу, тебе во славу. Наполняешь ты наши сердца кровью-живицей, жито-рожь нам растишь в пропитание. Не оставь нас сейчас своей помощью. Дозволь травами от людей хвори гнать.

Шевельнулось в березовых ветках гнездышко. Девки да бабы на Семик в лес ходили, хороводы водили, гнездышко свили – с березой кумились. Славили Живу за долю женскую, за право зваться матерью, за детей народившихся.. Куковала им тогда кукушка – живина птица, годы долгие обещала, аж голос сорвала. И стояли березки украшены – венки да ленты цветные на веточках. Девки сами, как березы, белоликие да нарядные. Просили у Живы женихов милых. Блинами-яйцами угостилися, по домам расходились.
Вновь качнулось живино гнездышко. Стоит у березы богиня. Со спины на знахаря смотрит. Не видать саму: лунный свет ее белое платье прячет, повойник зеленый в березовых ветвях укрылся.
Ждет знахарь ответа. Не смеет своевольничать. Сколько их, нахвальщиков, во хмелю в болоте сгинуло? У скольки вредителей, что леса да травы портили, во сне кровь от сердца отхлынула? Добра Жива, но помыкать ею – и думать не смей! Враз почуешь, с кем тягаться удумал.
Помедлила Жива. Чуть заметно кивнула да исчезла. Ветерок по лугу пробежал, дорожку среди трав пригнул - – иди, не бойся. Пошел знахарь к заветной березе, достал вострый серп, траву резать начал.
Ох ты, хруст да звон! О траву серп переломился! Да бывает ли так? Знает Свытьяк – и не так бывает! Хватанул все травы в охапку, да в речку – бух! Поплыли они по течению, водяницам на забаву. А одна травинка воду ломит, супротив стремнины тянется.
Вынул ее знахарь. Вот подарок, так подарок! Сама разрыв-трава далася! Ломит та трава все железо-медь, отмыкает все запоры хитрые. Нету цены той траве у воров да у ратников. Но еще только знахарям ведомо – отворит она самое железное сердце, человеку человечности толику даст.
Кладет Свытьяк травинку в короб. Низко лесу кланяется да домой идет. Драгоценна разрыв-трава, да при боли в груди все за мох отдашь, мятой в глотке лихоманку успокоишь, луком тяжесть в голове облегчишь. Пока помнишь это, ты – знахарь. А забудешь – всю жизнь ищи среди трав чуда, да не выищешь и малой помощи.Помнишь, Свытьяк, как давно тебе смерть сказала: «проси, и я уйду»? Сколько человеческих жизней ты у нее выпросил, вспомнишь? А придет смерть за тобой – за себя ведь просить постыдишься! Брось травы свои, продай находку, да проживи малую жизнь безбедно! Сколько ты о людях думал – подумай же и о себе!
Усмехнулся филин, закогтил шептуна-чертика аж со знахарского плеча.

-​ Ишь, расшептался, соблазнитель!

А Свытьяк того и не приметил. В мыслях у него день завтрашний – обереги новые, заклятья готовые, хворым отвары, да шутки старым. Оно ведь и простое слово не хуже заклятья лечит. Если сказать его вовремя.