Последняя рокировка

еще кто-то остался, – пронеслось в голове у Эдварда. – Должно быть, это кто-то из охраны проверяет помещение…». Он поймал себя на ощущении того, сколько же насилия сконцентрировано тут, сколько безудержной энергии выплескивается здесь ежедневно…
 И еще Эдварда поразила необыкновенная тишина, царящая в коридоре. Он отчетливо слышал собственные шаги, хруст стеклянных крошек, дыхание. Углубившись в свои ощущения и размышления, он совсем забыл о том, что у него в руках папка с рукописью Фредди. Она напомнила о себе гулким хлопком об пол. От неожиданности Эдвард вздрогнул. Вылетевшие листки бумаги разметались по полу. Эдвард нагнулся и стал собирать их, то и дело наталкиваясь на осколки разбитых очков...
 Листы бумаги вперемешку со стеклянной крошкой он сложил в папку и поднялся, одернув пиджак. Его не покидало ощущение, что в коридоре кто-то есть, кто-то невидимый и странный, ждущий своего часа, прячется в этой темноте…

 Эдвард всматривался в темноту, слегка приоткрывавшуюся лунным светом, силясь разглядеть, что там кроется. Он сделал несколько робких шагов и замер от шелеста слов: «остановись»… «не двигайся»… «дальше ни шагу»…
 Повинуясь невидимому зову, он медленно отошел к окну, из которого струился мягкий лунный свет. Он озарял часть коридора и заканчивался возле дверей, выхватывая из темноты серебристые ручки. «Может быть, уйти, – пронеслось в голове Эдварда. – Ведь уже поздно и пора домой, пока не закрыли все помещения»…

 Любопытство взяло верх, и Эдвард, опустившись на корточки, открыл папку. На белой бумаге ровным почерком был написан текст. Эдвард сразу отметил, что у Фредди отличный почерк, близкий каллиграфическому. Начало было необычным. Текст почти сразу захватил Эдварда, и он с головой окунулся в мир причудливых и таинственных фантазий Фредди. Тот писал от первого лица, и Эдварду показалось, что он читает автобиографию… Рассказ назывался «Рокировка», кажется, это когда король и ладья меняются местами, но при этом король не становится ладьей, а ладья королем. Главный герой, Роберт, любил меняться с другими местами, точнее, ставить себя на место другого… Или нет, переживать чужой жизненный опыт.

 Причем чем дальше, тем острее ему хотелось все пережить, ярче представить себе происходящее с другими. В конце концов дошло до того, что Роберт стал осознавать себя как созерцающего себя со стороны. Он как будто бы смотрел за самим собой глазами другого. Окружающие стали зеркалом, в котором он находил себя, вернее, не себя, а уже кого-то другого…
 Эдварда настолько увлекли все эти перестановки, что он почти забыл о коридоре и обо всем остальном. Дочитав до конца рассказ, Эдвард понял, что он не закончен, что здесь должна быть как минимум еще одна перестановка. Здесь явно не хватало страниц, возможно, Эдвард их не собрал и они все еще валяются на полу или рассказ намеренно не окончен…

 «Надо будет поинтересоваться у Фредди», – подумал Эдвард, складывая листы в аккуратную стопку.
 Оторвавшись от текста, он вновь оказался в реальности коридора, тишина и напряжение которого, казавшиеся до того настолько явными и физически ощущаемыми, сейчас преобразились. Коридор уже не столько угнетал и давил, сколько манил, шептал, приглашал в сообщники. Вдруг из темноты возникла фигура Фредди в безупречном сером костюме.
 Эдварду даже показалось, что он не идет, а как бы плывет в лунном свете… Происходящее казалось настолько нереальным, что было невозможно вымолвить ни слова, оставалось лишь стоять и смотреть, что будет дальше. Странно, но Эдвард не чувствовал страха, все происходящее было мягким и милым. Несмотря на то, что Фредди подошел фактически вплотную, его голос доносился до Эдварда будто бы издалека, и еще он был нереально высоким... Казалось, Фредди разговаривает сам с собой или с лунным светом, не обращая никакого внимания на Эдварда. Вдруг он опустился на корточки и стал что-то искать на полу коридора, ощупывая, как слепой, сантиметр за сантиметром. «Неужели он ищет очки???» – пронеслось в голове у Эдварда… Слово «очки» как будто бы высветилось на противоположной стене коридора и тут же погасло, исчезло, как мираж.

 «Они разбиты», – хотел было сказать Эдвард, но его голос так и не смог прозвучать в темноте коридора. Губы шевелились, но слова вылетали совершенно беззвучно. Эдвард вдруг осознал, что все это игры коридора, что это он искажает, деформирует всех и вся, это он привел сюда его и Фредди, это он играет с их разумом и чувствами, это он смеется над их голосами.
 Эдвард подошел вплотную к Фредди и встал прямо перед ним. Фредди не замечал его и продолжал ползать по полу. Эдвард слегка коснулся его плеча и ощутил странное чувство прикосновения к чему-то пластмассовому. И тут его осенило, он вспомнил, что ему напоминал Фредди. Он был похож на… манекен в магазине одежды, угловатый, неживой, но желающий казаться живым.

 Фредди, никак не отреагировав на прикосновение, продолжая свои поиски. Повинуясь какой-то странной силе, Эдвард тоже опустился на колени и стал что-то искать, перебирая руками по полу. На полу, кажется, ничего не было, но Эвард то и дело натыкался на странные предметы… Вдруг он увидел кролика, который, стремительно пробежав между ним и Фредди, тотчас же скрылся в темноте.
 Возле ноги Фредди он нашел пачку сигарет непонятной марки со странным зверьком на этикетке. У самого окна увидел очки Фредди, которые были уничтожены толпой сегодня утром, сейчас же они лежали абсолютно невредимыми. Эдвард хотел их взять, но ничего не получилось, очки будто бы сами отодвигались все дальше и дальше. Вдруг двери коридора распахнулись, и внутрь вошел шеф Эдварда, мистер Притчет. Он подозрительно посмотрел по сторонам и боязливо стал всматриваться в темноту. Эдвард буквально вжался в пол, стараясь быть незамеченным… Махнуться бы местами с этим кроликом…

 Спустя минуту мистер Притчет сам встал на четвереньки и принялся что-то искать, вертко выбрасывая в темноту то одну, то другую руку. И тут Эдвард понял, что видит их обоих, а они его нет, причем для них коридор пуст. Он хранит все, что было потеряно или уничтожено в течение дня. Коридор есть хранилище связей и смыслов, чувств и размышлений, переживаний и разочарований.
 Белый кролик опять стремглав пронесся по коридору и исчез… Фредди уполз куда-то далеко, того и гляди исчезнет из виду.
 В этой суматохе Эдвард совсем забыл про время. Оно, казалось, остановилось и приобрело прямо-таки мистический смысл, который сейчас не знает, наверное, никто… И он не знал тоже.

 Начальник, по всей видимости, оказался самым удачливым из присутствующих, так как, похоже, нашел желаемое и сейчас, сидя на полу, внимательно разглядывал какой-то предмет, то встряхивая его, то перебирая пальцами. Он то и дело останавливался, делая непродолжительные паузы, затем начинал все сначала, как бы что-то проверяя.
 Эдварда все еще тревожило чувство неловкости перед шефом… То ли от того, что он увидел его таким, то ли от того, что сам оказался в этом месте в это время… Путаница продолжалась и приобретала все новые и новые формы.

 Фредди, казалось, забыл про очки и пытался поймать снующего туда-сюда белого кролика, который почему-то бегал в очках Фредди, странным образом их не роняя… Вот сейчас он пробежал совсем рядом с Эдвардом и как будто бы коснулся его мягкой беленькой лапкой… А что если подсобить Фредди и поймать его – пустое…
 Шеф уже заскучал со своим кубиком Рубика и без энтузиазма, вяло и неторопливо продолжал все те же ритуальные действия… Помог бы хоть Фредди поймать неуловимого кролика, который явно ориентировался в коридоре лучше других… А может быть, им объединиться и изловить его вместе, глядишь, хоть какое-то дело удастся довести до конца…
 Фредди не хватало чуть-чуть реакции и сноровки, чтобы поймать кролика, который так нагло пробегал прямо перед ним. Прошмыгнув рядом с Фредди и в очередной раз уклонившись от его неловких рук, кролик оборачивался и, как строгая школьная учительница, смотрел на него поверх очков.
 Шеф дремал все в той же позе, сидя на полу и сгорбившись от усталости… Кубик беспомощно лежал у него на коленях в объятиях неподвижных скрюченных пальцев… «Какой же глупый у него вид, – неожиданно отметил для себя Эдвард… Он похож на маленького малыша, который уснул перед экраном телевизора, недосмотрев очередной мультфильм… Ему нужна не жена, ему нужна мама…».

 Легкий осенний холодок пробежал по спине Эдварда, и он почувствовал, как поток воздуха ворвался в коридор уверенно и смело. Он был явно кстати, следовало навести здесь порядок и освежить обстановку. Вместе со свежестью в коридор проник тонкий запах женских духов, ненавязчиво, но определенно возвещая о своем присутствии. Коридор обновлялся. Предметы на полу упорядочивались и приобретали привычные очертания. Можно было с легкостью определить, где что лежит и для чего это предназначено. Начальник по-прежнему спал, Фредди сидел с кроликом на руках и спокойно гладил его шестку… Рядом с ним лежали аккуратно собранные листы бумаги…
 Эдвард стал медленно продвигаться к двери, стараясь не нарушить наступившее спокойствие… Ему казалось, что он крадется как кошка, мягко ступая лапами. Приближаясь к двери, Эдвард заметил, что там кто-то есть, чья-то маленькая, изящная фигурка стояла возле самой двери.

 Приблизившись, Эдвард узнал ее. Это была Варвара – секретарша шефа, она стояла вся в черном с косой в руке… Лицо ее ровным счетом ничего не выражало. Неужели она охраняет выход из коридора, что она себе возомнила? Ей ли решать, кому выйти, а кому нет… Откуда у нее такие полномочия?
 Подавив в себе приступ негодования и ярости, Эдвард все же не рискнул проверять серьезность ее намерений и остановился в нескольких метрах от выхода…
 Варвара смотрела вперед не мигая и как-то исподлобья… У нее была странная челка, которой раньше Эдвард не замечал или ее попросту не было. Косу она держала вполне профессионально, уж больно уверенно ее руки были сжаты на деревянной рукояти… «Я думал, она просто стерва, всего-навсего стерва, а она смерть.., может быть, моя смерть» – пронеслось в голове у Эварда.

 Пока он пытался рассмотреть Варвару, фигурка начала медленное движение в сторону начальника. Сначала Эдвард этого даже не заметил, но потом отчетливо уловил еле заметное движение. «Куда это она направилась со своего поста?..» Эдвард стал медленно продвигаться к двери в надежде, улучив момент, выскользнуть из коридора.