2 часть
С этого момента моя жизнь разделилась на две части: жизнь до и жизнь после встречи с Лилей.
Мои дни проходили в ожидании встречи с Ли, и это происходило каждое утро на стоянке университета. Весь день она находилась под моей «опекой» исключая только время занятий. Но в те дни, когда не совпадали наши расписания, я видел ее только вечером, и это было очень мучительно.
Мы с Никитой передавали друг другу Ли, как фарфоровую статуэтку. Но я был счастлив. Ли полностью зависела от меня, и это в странной мере радовало меня. Ужасно эгоистично с моей стороны, но это было так.
Теперь я осознал, что рвусь в универ только ради встречи с Ли. Меня волновала только она. И дело было не только в чувстве жалости, которое я, безусловно, к ней испытывал, нет. Было нечто гораздо большее – я влюбился. По-настоящему влюбился, это когда только от одной мысли о ней бросало в жар, и сердце заводилось в груди, как мотор моей машины. Иногда я думал, что хорошо, что Ли не видит, как я превращаюсь рядом с ней в слюнявого идиота. Но я ничего не мог с собой поделать. Я любил ее, хотел заботиться о ней, всегда быть рядом и просто видеть ее, слышать ее веселый смех, держать ее за руку…ну вот, опять завелось мое несчастное сердце.
Каждый день наполнялся для меня новым смыслом, в моих мыслях была только Ли. Сам не знаю, как получилось, что наши жизни успели сплестись воедино за такое короткое время. Но наши отношения оставались платоническими, без малейшего намека на физическую близость. И это изводило меня. Пожалуй, труднее всего было держаться от Ли на «расстоянии», когда мне приходилось почти обнимать ее, помогая передвигаться в незнакомых местах и на улице. Меня трясло от безумного желания, и требовались нечеловеческие усилия, чтобы подавить его в себе. Меня останавливала лишь мысль о том, что одно неосторожное движение с моей стороны навсегда отвернет от меня Лилю. Этого я страшился больше всего – это был мой ночной кошмар. И действительно, мне часто снилось, что я теряю ее, Ли просто выскальзывала из моих объятий и исчезала, а я до самого утра метался в безрезультатных поисках… Этот сон преследовал меня еще больше заставляя нервничать. Теперь я понял Никиту, потому что сам находился в постоянном напряжении, но мои чувства к Лиле помогали держаться. Я знал, ради чего старался. Я боролся за наше будущее, за наши отношения.
Из желания радовать девушку, удивлять, я разрывался между экзаменами, работой и поисками идеального подарка. Покупая цветы, я искал самые пахнущие. Продавцы приходили смотреть, как я придирчиво нюхал все растения в цветочном магазине, даже из соседних отделов. Представляю, что они обо мне думали, но в принципе, это было не так важно, как то, что почувствует Лиля, когда я преподнесу этот букет.
То же самое происходило и в парфюмерных бутиках – я оказывался самым привередливым клиентом.
К сожалению, цветы, духи и еще музыкальные шкатулки были мои скудным арсеналом в выборе подарков для Лили. Я ломал себе голову, но ничего больше не мог придумать, что можно подарить слепой девушке. Я пытал Никиту, приставал с расспросами к Варваре, но тщетно, никто не мог помочь мне.
За этот месяц многое изменилось в моей жизни, да и сам я тоже изменился. Глядя на все через призму Лилиных переживаний, я начал по-другому относиться к жизни, понял, что по-настоящему важно, а что нет. Как шелуха отпали ложные истины, и осталась одна непоколебимая голая правда. И как бы ты не извивался, как не старался ее изменить в своей голове, все бесполезно. Цена жизни измерялась только любовью. И пусть я говорил и вел себя, как влюбленный школьник, но только сейчас я чувствовал себя настоящим живым счастливым и полноценным человеком. Мое сердце было наполнено до краев этим светлым чувством, и я знал, что моей любви хватит на нас двоих с Лилей. Я жалел каждый прожитый день, потому что он никогда уже не повториться.
И для меня явилось настоящим ударом то, что сессия подошла к концу. Один день – одни экзамен и наступали каникулы, приближался день разлуки. Раньше поездка домой воспринималась мной, как долгожданный праздник, теперь же я с тяжелым чувством ощущал приближение черного, почти траурного дня. Но я не мог не ехать, мои родители так долго ждали моего приезда, что я не мог огорчать их. Но теперь у меня была Лиля. Как бы я хотел, чтобы она поехала со мной! Но это было невозможно. Хотя бы потому, что я знал, как тяжело ей будет на новом месте с незнакомыми людьми, и даже мое присутствие не сгладит ее напряжения и волнения. Я же наоборот, старался оградить Ли от негативных эмоций. Но не все было мне под силу. Она же словно чувствовала нашу скорую разлуку, и однажды вечером, когда мы сидели на диване у нее в квартире, Лиля сама заговорила об этом.
- Завтра у меня последний зачет, - сказала она, хотя я ощутил в ее голосе особенно грустные нотки.
Ничего не ответив, я лишь обнял ее за плечи и слегка притянул к себе. Лиля доверчиво положила мне на плечо голову и вздохнула.
- Иногда, мне кажется, что преподаватели меня слишком жалеют и поэтому ставят хорошие оценки.
- А может, они все-таки объективны? Ты ведь усердно готовилась ко всем зачетам и экзаменам, - я знал, о чем говорил, так как сам читал вслух конспекты Лиле, - ты слишком придираешься. И потом, даже если тебе делают поблажки, то ничего в этом странного нет. Поверь мне, - я прикоснулся губами к ее волосам, понимая, что лишь начало разговора.
- Макс, у меня есть к тебе одна просьба, - медленно произнесла Лиля, дотрагиваясь пальцами до моей руки, на своем плече. – Не рассказывай дома, что ты встречаешься со слепой девушкой.
Я нахмурился. Интересно почему? Что тут такого?
- Ли, моя мама мировой человек, - после недолгой паузы, ответил я, - уверен, ты бы ей понравилась. Она не была бы против…
- Ты этого не знаешь, Макс, - упрямо возразила она. – Матери всегда хотят для своих детей лучшей доли. Поверь мне, слепая девушка, ею не является. Она будет против.
- Она не такая, - воскликнул я, защищая свою маму, хотя в душе, глубоко в душе не мог не согласиться с Лилей. Но все же повторил: - Моя мама не такая.
Но Лиля только хмыкнула в ответ.
- А что ты ей расскажешь, Макс? Что встретил симпатичную девушку, она тебе понравилась, но оказалось, что она слепая сирота, - вздернув подбородок, Лиля жестко выговаривала слова. – Но тебе не хотелось отступать, и теперь ты взял на себя опеку над несчастной. Вы везде ходите за ручку, потому, что она не может самостоятельно передвигаться, гуляете в парке, потом ты отвозишь ее домой – это все смахивает на эпизод из жизни восьмидесятилетней старухи и ее помощника, опекуна. Поверь, твою маму совсем не обрадует твой выбор, больше того она и все родственники насядут на тебя, открывая глаза на твою грустную несчастную и обездоленную жизнь и такое же обездоленное будущее.
Я сидел на диване, почти не шевелясь. Меня возмутило не то, что Лиля описывала моих родных, как жестокосердных и злых людей, а то, как она видела и воспринимала наши отношения и меня в частности.
Я медленно убрал руку с ее плеча и поднялся. Несколько минут я стоял, глядя, как за окном кружатся снежинки.
- Значит, ты считаешь, что я забочусь о тебе только из жалости? – с трудом произнес я слова, которые ножом резали меня по сердцу.
Лиля поджала под себя ноги, и села по-турецки с вызовом «глядя» в мою сторону.
- Ты трясешься надо мной, как Ника с Варей. А мне этого не надо!
Я развел руки в стороны:
- Так чего же ты хочешь, Ли?
- Хватит меня опекать и ухаживать, как за престарелой бабушкой, Макс, - вскрикнула она, всплеснув руками. - Я хочу, чтобы ты обращался со мной, как с обычной девчонкой.
- Так и есть, Ли.
- Нет, не так. И больше всего я боюсь, что ты носишься со мной каждый день из-за того, что наговорил тебе Ника.
Я стоял посреди комнаты не в силах пошевелиться. Казалось, что мою душу разорвали на две части, как лист бумаги, растоптали мое сердце. Осквернили самое нежное и чистое чувство, то, что я испытывал к Ли. Как она могла только подумать обо мне такое? Я с ней из-за страха, из-за угроз этого амбала? Как она могла…
В комнате воцарилась тишина. Я застыл, не в силах произнести хоть слово, а Лиля, поджав губы, тоже сохраняла молчание.
- Ты меня жалеешь? – наконец спросила она, взлохматив волосы.
Я насторожился. К чему этот вопрос? Я невольно взглянул на фотографию, висевшую на стене, и вновь повернулся к Ли. Глубоко вздохнув, я приблизился к дивану, и присев на корточки, взял ее руки в свои ладони.
- Да, мне очень жаль тебя, Ли. То, что ты пережила…это очень тяжело и несправедливо.
- Поэтому, ты здесь?
- Что за чушь? – взорвался я, снова поднимаясь. – Я, что похож на человека, которым движет только жалость?
- Я не…не знаю, - пролепетала она. – Но, сейчас я хочу знать, почему ты здесь?
Я закрыл руками лицо, стараясь успокоиться.
- Мне, конечно, очень жаль тебя, Ли. Но я не из благотворительной организации. Наоборот, я нагло использую тебя в своих эгоистических целях. А цель у меня одна - быть рядом с тобой. Я …я люблю тебя. Ты мне очень дорога. Дороже, у меня никого нет в этом мире. И жалость, это последнее из чувств, которое я к тебе испытываю.
- Значит, ты считаешь меня привлекательной? В смысле, как женщина?
Из горла у меня вырвался сдавленный стон.
- Более чем.
- Тогда, почему ты ни разу меня не поцеловал по-настоящему?
Я оторопел. Казалось, мое тело наполнилось свинцом, и я не мог даже пошевелиться. Меня словно поймали, как вора с поличным. Хорошо, что она не могла видеть, как вспыхнуло мое лицо, то ли от стыда, то ли от смущения.
- Ты молчишь?
Я молчал, я просто не мог говорить. Значит, ей хотелось, чтобы я поцеловал ее? И что ты стоишь? Ведь ты мечтал об этом с самого первого дня знакомства. Ты должен быть рад, давай действуй! Только не стой, как истукан, не то, Ли решит, что не так важна для тебя.
- Ли, - мой голос неожиданно охрип, - это мое самое большое желание c того самого момента, как я тебя увидел.
- Но…
- Но, я боялся, что ты решишь, что я просто воспользовался ситуацией.
Она поднялась и нерешительно шагнула в мою сторону.
- Макс, пожалуйста, воспользуйся ситуацией. Ведь обычную девушку ты бы поцеловал на первом свидании? Так не заставляй меня чувствовать себя калекой.
Или я слишком ждал этого момента или я просто с ума сошел от радости, но еще несколько мгновений я продолжал стоять, не веря в то, что происходит. В голове у меня происходила настоящая борьба внутреннего голоса с моим собственным телом. Я мысленно заставлял себя, приказывал поднять руки, обнять Лилю, притянуть к себе и впиться в губы страстным поцелуем. Но мое тело все еще не двигалось.
И лишь когда Лиля, протянув руку, дотронулась до меня, я очнулся. Мои ладони скользнули вверх по ее рукам, задержавшись на округлых плечах, и двинулись по шее к щекам. Обхватив пальцами ее лицо, я медленно склонился вперед. Наши губы встретились осторожно и нерешительно, обжигая друг друга горячим дыханием. Но страсть таившаяся внутри меня так долго вырвалась наконец наружу, и, прижав Лилю к груди, я дал волю своим истинным чувствам. Я словно сошел с ума, нет, мы оба сошли с ума! Нас закружил вихрь любовной страсти, и весь мир померк, он просто перестал существовать. Остались только я и она…
Этот поцелуй, несомненно, вошел в историю моей
|
Спасибо, Оксана, за Вашу жизненную позицию.