Юлька

самый первый рассказ из сборника "Имена" (хотя теперь можно смело писать про этого человека новый рассказ, так как многое изменилось, но что-то осталось все-таки неизменным....)

Осень расстелила свой ярко-желтый подоконник, усадила на него лунный свет и заглянула в засыпающую комнату стареньким фонарем. Осветил старый забияка самую простую комнату, хотя назвать ее простой нельзя, ведь эта комната хранила в себе множество тайн. Тайн, которые хранила в своем огромном сердце Юлька.  
Юлька сидела на подоконнике, всматривалась в яркие блики старого одноглазого знакомого и мечтала, собирая в ладони звезды, пыталась дать определение счастью. Усталые мысли бродили по комнате, погружая все вокруг в атмосферу ночного уюта.
Юлька… появилась на свет 19 лет назад. И что было до этого, она не знала и могла только догадываться. Детство пролетело слишком быстро. Детство с букварем, первыми радостями и огорчениями, первыми впечатлениями, первыми стихами… оно ушло, позабыв оглянуться. Вроде все обычно, как у всех. Но уже тогда зарождалось в ее сердце что-то «краткое…», теплодыщащие, присущие только ей. Зарождалось то, что она пронесет через всю жизнь, не отдавая себе отчета, в чем же именно ее особенность.
Юлька сидела на подоконнике, прислонившись к оконному стеклу, она выдумывала новую повесть своей жизни, новую букву своей «азбуки».
И вдруг дверь тихонько скрипнула, приоткрылась, послышались легкие, едва слышные шаги. По стене заскользили воспоминания. В комнату медленно входила память, раскидывая по полу вчерашние ощущения. Юлька обернулась, перед ней стояла первая любовь. Ее холодные пальцы сжимали теплое сердце, ее пронизывающий взгляд смотрел глубоко внутрь. Ночной ветер тихо вторил ей, подпевая старинную красивую песню, колыша при этом затухающие воспоминания.
Первая любовь со звучным именем Александр… хотя тогда вряд ли это было так официально, эхо разносило по округе шипящее, глухое «Сашка» и сердце Юльки замирало каждый раз. «Сашка» хотелось повторять снова и снова. «Сашка» – хотелось кричать всюду. «Сашка»…
А что это было? Была ли любовь? Что сегодня сидело рядом? Юлька всматривалась в усталые глаза вчерашних ожиданий и не могла уловить тех ярких вспышек счастья, которые еще вчера заходили на чай, заходили погреться у Юлькиного огонька.
Время хаотично выстукивало бешеные ритмы, ночь подводила итоги, забирая собой ворвавшиеся воспоминания и оставляя уже знакомое Юльке что-то «краткое…» .
Утро чертило мелким дождем по асфальту, а Юлька торопилась в университет, вычленяя, выдергивая из толпы знакомые лица, выписывая из потока фраз те особенные, которые так много значили для нее сегодняшней. И собрав вокруг себя своеобразный хоровод людей, мыслей Юлька отыскивала среди первых глаза, те единственные глаза, что неожиданно запали в душу, среди вторых, те слова, что были услышаны от обладателя единственных глаз. Да, Юлька, конечно же, знала, что это всего лишь еще шаг навстречу будущему, но сегодня ей так хотелось зачеркнуть прошлое, выделить настоящее, забыть обо всем на свете и подчинить все только тому, кому она нечаянно, случайно дала имя Антут.
Юлька… словно боялась что-то упустить, она бежала по жизни, записывая каждый даже малозначимый эпизод. Словно составляла из обрывков ту картину, где была лишь она, где все принадлежало только одной ей, даже самый близкий человек не мог быть допущен в этот тщательно вырисовываемый мирок, где обитает ее, только ее, а не чужое «краткое…».
Юлька окончила школу, поступила в институт.… В ее недавние, еще не остывшие островки воспоминаний врывалось новое незнакомое, врывалось то, что вскоре будет называться «краткое…».
Юлька, так же как и все шагала по жизни, мечтая подчинить себе время, мечтая завладеть судьбой. Она шагала через годы, через снег, через зной… порой, не замечая событий, не замечая лиц… может в этом, порой не было необходимости? Ведь каждый сам придумывает себе историю жизни, как может, как умеет. Вот и Юлька чертила на весеннем, едва просохшем асфальте свое большое огромное счастье…
Юлька… выписывала его в каждом новом письме, что отправляла в далекий, как казалось Юльке, Озерск. А в том маленьком городке, Юлька незаметно для себя самой поселила часть своего «краткого…». Там с нетерпением ждали ее очерков, ее потоков, ее новых осколков чего-то «краткого…»
Юлька… умела во всем видеть чудесное, доброе. Умела верить, что на смену черному всегда придет белое, а слезы… лишь от радости. Тщательно скрывала она их в складках старой подушки, рассказывая о плохом лишь любимой подружке «зацелованной кружке».
Юлька… покоряла своей наивностью, своей беспечностью… своим неумелым желанием научиться жить, перенять опыт старших. На основе всего увиденного, услышанного узнанного Юлька и создавала то свое, то особенное, которому я смело дала название «краткое…». Впрочем, это ее же название, название рассказа, который неслучайно поселился в моей тетради 24 июня 2006 года.
Юлька… всегда отличалась неординарным подходом к жизни. Она существовала в своем особенном мире, где правят «кактус, пыль на книжных полках, манная каша и камин…», а также «студенчество, уборка, запах краски, тряпка, чтобы стереть с доски…». Допускались в этот мир лишь избранные, избранным открывались тайны, маленькие бесчисленные тайны большого Юлькиного сердца. Хотя, наверно никто ни когда не узнает в чем же заключался смысл того избранного, кому может быть дано право быть допущенным в мир Юльки. Неизвестно также, что нужно сделать, чтобы стать избранным. Это понятно только Юльке, это неотъемлемая часть ее «краткого…».
И каждый вечер, когда Юльку встречал усталый подоконник. Она обнимала ночь… сжимала расстояния в горячих ладонях и писала новые строчки прожитых, но не ушедших ожиданий…
Время шло, да нет не шло, а бежало, унося с собой в неизведанные дали все, что замечало на своем пути. Все менялось после этих мимолетных набегов… менялась и Юлька.
Менялись ее взгляды, мысли, ощущения… менялись люди, лица вокруг нее… менялись темы для разговора… менялись улицы, города, подоконники… неизменным оставалось лишь ее «краткое…», то присущее только ей умение привязывать людское тепло прочной нитью к сердцу и хранить долго, даже вечно, ведь у Юльки «память подруга верная, не подводит ее…». Неизменным оставался тот поток сознания, которым Юлька делилась в письмах с той далекой и близкой одновременно, с той, в чей тетради неслучайно появился рассказ под названием « и краткое».
Юлька… островок большой любви в простуженном Челябинске. Островок счастья в холодном на чувства мире.
Юлька… найденная в том далеком сентябре.
Юлька… смешивающая тайны свои, мои, наши общие, хранящая их, лелеющая их, трепещущая над ними, выписывающая алыми буквами на обледенелом сердце, растапливающая его.
Юлька и ее «и краткое» – неотъемлемая часть моей жизни. И уже неважно, что же будет потом, через время, через расстояния мы пронесем то самое теплое, самое яркое.
Юлькино «и краткое» – это дружба, это любовь, это то, что сближает, объединяет. Это то во что хочется верить, на что постоянно надеешься, о чем мечтаешь. Это то, что придумываешь бессонными ночами, уставившись, на заглядывающую в окно луну.
Юлька… будь самой счастливой!
Ради меня, ради того, что пролегло между нами, ради самой жизни,  ради того, чтобы увидеть «что-то краткое наших детей, чтобы объяснить тем будущим плодам любви «про кактус, пыль на книжных полках, манную кашу, камин и запах краски», про те неотъемлемые составляющие нашего с тобой  «краткого…». И может они через много лет создадут свое, новое, может - это будет «что-то длинное…» как противоположность, антитеза. А написано это все будет непременно 24 июля. Вот только год измениться.