сестрёнка, он стукнул по кольцу ещё раз и оказался в тёмном, сыром, дощатом сарае.
По бокам сарая в два яруса располагались широкие деревянные полки. На них, ногами в проход, а головой к стене спали люди, укрывшись какими-то тряпками. Пахло потом, немытыми телами и ещё чем-то неприятным. Макар понял, что в темноте он не узнает родных, а будить всех ему не хотелось, начнётся переполох. И как бы его в этом переполохе не поймали охранники, ведь узников, скорее всего, охраняют.
Мальчик попал, примерно в середину сарая. Он решил пройти в один конец, посмотреть есть ли там выход, а потом в другой конец сарая. Достав из кармана крохотный брелок-фонарик, который всегда носил с собой, Макар оглядел пол. Под нижним ярусом стояла обувь. Макар пошёл в одну сторону. Дойдя до конца, он упёрся в стену. Никакого намёка на двери или окна не было. Мальчик пошёл в обратную сторону. По приблизительным подсчётам Макара, в сарае находилось человек четыреста.
Он дошёл до конца и увидел дверь. Макар осторожно толкнул её, дверь открылась. Он хотел уже было шагнуть, но успел заметить, что внизу пропасть. Охраны не было, незачем охранять, если дом висит в воздухе над пропастью.
Макар вспомнил, что рассказывал Царкур и решил поговорить с сараюшкой. Он тихо прошептал:
– Царца, это ты? Ты меня слышишь?
Доски сараюшки чуть затрещали и раздался негромкий голос:
– Откуда ты знаешь моё имя?
Макар рассказал ей о Царкуре. Избушка выслушала и ответила:
– Я устала. Меня очень сильно растянули, да ещё подвешивают каждую ночь на цепях над ущельем, чтобы никто не сбежал. Наверное, я скоро просто развалюсь.
– А ты не можешь убежать?
– Могу, но мне сказали, что если я сбегу, то мой сыночек погибнет, поэтому я здесь.
– Ничего с ним не случится. Надо бежать.
– Сейчас я не могу. Только утром, когда меня вытянут из ущелья и на землю опустят.
– А куда люди днём деваются?
– Рано утром здесь появляется баба яга. Она будит всех, одевает, с помощью колдовства в специальные комбинезоны, чтобы они не смогли дотронуться до ведьминого камня голым телом, и выталкивает в дверь. В дверях Кощей открывает порталы. Всех узников раскидывают по разным измерениям. Где они камень добывают. Когда всех отправят, меня вытаскивают. А вечером меня опять подвешивают над пропастью и из порталов появляются люди. Они едят хлеб с водой и сразу спать ложатся.
– Плохо.
– Да уж, ничего хорошего.
– А ты знаешь, где мы сейчас находимся?
– Да. Это измерение Бабиягов. Висим над ущельем костяных ног на призрачных цепях. Короче, в самом гиблом месте на всём этом, том и другом свете.
– Давай договоримся. Ты ещё денёк потерпи. А я пойду за помощью.
– Хорошо. Передавай там моим привет.
Макар стукнул по кольцу и оказался в мире снов. Он без труда нашёл Вероничкин сон, теперь он увидел пушистых зайчиков, танцующих с лисятами, стукнул по красному камню на колечке и оказался в центре танцующих зверушек, потом стукнул ещё раз и очутился на полянке перед Царкуром, где мирно спали львы, коты, собака и Вероничка. Тут сон сморил мальчика. Он прилёг рядом с сестрёнкой и закрыл глаза. До рассвета оставалось четыре часа.
Лишь только первые лучи солнца начали путаться в верхушках деревьев, Амос потянулся во сне, открыл глаза и медленно поднялся, оглядел спящих, увидел Макара и удивлённо рыкнул. От его рыка затрепетали листики на ближайшем грушевом дереве, и упали несколько груш, одна из них стукнула Кора по хвосту, а вторая зацепила по носу Лама. Оба льва проснулись и ответили недовольным рыком. Вскочили коты и, не поняв, что произошло, зашипели. Чебурашка нехотя перевернулась с боку на живот и встала. Вероничка тоже проснулась, увидев Макара, звонко захлопала в ладоши и радостно засмеялась. Макар вскочил, заоглядывался по сторонам, увидя, что рядом друзья, успокоился и заулыбался.
– Ты как вернулся? – поинтересовался седой лев.
Макар показал кольцо Энкара и рассказал всё, что с ним случилось.
– Да… дела… – протянул Лам, – Что делать будем?
– Сейчас подумаем, – важно ответил Амос.
Но подумать им не пришлось. Сверху что-то зафыркало, захлопало и упало на полянку. Вся компания едва успела отпрыгнуть в стороны.
Посреди поляны восседал самый настоящий трёхголовый змей горыныч. Только вид у него был не очень воинственный. Правая голова змея горыныча шипела и трясла голубым хохолком из волос, перевязанным миленьким розовым бантиком. На шее у головы было надето много разноцветных бус. На средней голове по бокам болтались две чёрные косички, внизу зацепленные заколками в виде огромных малининок, а на шее болтались кожаные шнурки с деревянными побрякушками. На левой голове волосы торчали дыбом и были разноцветные, рыжие, белые и зелёные. На шее левой головы было надето неимоверное количество цепочек с кулончиками. Головы плакали. Сам змей горыныч был ярко-голубого цвета. По спине его шёл ступенчатый серебристый гребень. Крылья были прозрачные с сиреневыми прожилками. Пальцы передних лап были унизаны кольцами и перстнями, на запястьях висели браслеты. Длинные когти блестели свеженьким маникюром. На задних лапах были премилые башмачки на каблучках. Из носов туфелек торчали длинные когти, по-видимому, с педикюром. Чуть ниже крыльев располагалось некое подобие пышной юбки ярко-красного цвета с сиреневой оборкой. В левой передней лапе это чудо держало что-то, напоминающее дамскую сумочку, размером в два человеческих чемодана. В правой лапе находилась простынка, с кружовчиками по краям и монограммой в уголке, ей змей протирал слёзы на глазах всех трёх голов.
– Вот это да! – воскликнул Амос, – Горынычиха пожаловала. Здравствуйте, уважаемая! Если честно, женскую особь Вашего племени вижу впервые.
– Здравствуйте, – то ли рыкнула, то ли рявкнула горынычиха, – Я к вам за помощью.
– Чем же мы помочь Вам можем? – пропищала Вероничка, – Вы такая большая, а мы маленькие.
– Вы обязаны мне помочь! Баба яга похитила моего сына, моего маленького змейчика Тихона Горыныча, и держит его в тюрьме. До меня дошли слухи, что она заставляет его есть людей, а у бедного малыша с рождения от мяса несварение желудка, как, впрочем, и у меня. Вы должны немедленно найти мою кровинушку и спасти его.
– Где же мы его найдём, ведь он большой? Если бы был здесь, мы бы его уже увидели, – сказал Макар, – а где искать, мы не знаем.
Тут Вероничка обошла горынычиху вокруг, а потом сказала:
– Посмотрите на её гребень! Вам он ничего не напоминает?
Все подошли и начали рассматривать змеиху.
– У меня что-то не в порядке? – заволновалась змеиная дама.
– Нет, нет, всё в порядке! – успокоил её Амос, – Я тоже где-то подобное видел.
– И я!
– И я видел!
Чебурашка тоже присоединилась к разглядывающим и внимательно смотрела, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Вдруг она протявкала:
– Она похожа на лестницу в доме, которая всё время бежит и пахнет почти также.
– Точно! Эскалатор в доме такого же цвета.
– Какой экскаватор? – недоумённо зафыркала змеиха, – И совсем я не экскаватор! Я очень даже стройная и фитнесом занимаюсь.
– Вы сама стройность, уважаемая, и привлекательность, – успокоил горынычиху Амос, – Мы хотим Вам кое-чего показать, – седой лев повернулся к домику, – Царкур, надо бы дверь входную пошире открыть.
– Хорошо! – прокудахтала петушиная голова и дверной проём заметно расширился.
– Уважаемая, – позвал Амос, – К сожалению, не знаю, как Вас зовут.
– Матильда, можно без отчества. Я ещё очень молода.
– Уважаемая Матильда, не могли бы Вы просунуть голову в дверь, потом после коридорчика налево и посмотреть на лестницу, ведущую на второй этаж, может, кого-нибудь признаете.
– А это не опасно? – засомневалась змеиха, заговорив сразу всеми тремя головами, – Вдруг мне там голову отрубят? А знаете, как это больно? А потом, когда новая голова растёт, чешется очень сильно.
– Да лезьте уже! – поторопила змеиху Вероничка, – Может, сына унюхаете!
Горынычиха встрепенулась, развернулась и сунула левую голову в дверь. Через несколько мгновений раздался её радостный визг, а потом плач. Голова вылезла и залезла другая. Потом третья полезла и запричитала:
– Сыночка мой, родненький! Что с тобой супостатиха сделала? Поймаю пакостницу, на кусочки покромсаю! Как же достать тебя оттуда, Тишенька?
– Ну, кромсать бабу ягу совсем не обязательно, – хохотнул Лам, – А то без неё мы в её колдовстве, боюсь, не разберёмся. А вот поймать, да порасспросить с пристрастием, не помешает!
– А где же тогда внучка деда Семёна Сонечка? Если змей горыныч – эскалатор! – задумчиво произнесла Вероничка.
– Хороший вопрос! – в свою очередь задумался Амос, – Девочку тоже надо найти!
– Давайте думать, как спасать узников будем и Царцу, – предложил Макар.
– Если уважаемая Матильда согласится нам помочь, то мы сегодня вечером спасём узников и избушку, – ответил седой лев.
– А чем я могу помочь? – удивилась змеиха, – И зачем?
Амос кратко поведал горынычихе обо всём, что произошло. Змеиха несколько раз, по ходу рассказа прослезилась, несколько раз поохала и несколько раз зло порычала. И согласилась помочь.
Неожиданно посреди полянки что-то заклубилось, то ли облако, то ли дым. Далее оно превратилось в туманное вертящееся кольцо. И из кольца выпал спиной вперёд Энкар. Он смешно закувыркался по полянке, захлопал крыльями и уткнулся в бок Матильды. Змеиха вскрикнула от неожиданности и присела, придавив дракончику попавший под неё хвост. Энкар взвизгнул. Змеиха подпрыгнула. Хвост был свободен. Энкар отпрыгнул подальше. Портал на полянке ещё чуть покрутился и рассеялся.
– Тебя выпустили? – улыбнулся Лам.
– Куда бы они делись! Хотя, хотели лишить всех возможностей передвижения и посадить под домашний арест, как это сделали с Цинусом.
– Ну, Цинус, пакостник ещё тот, с ним ясно! А тебя-то за что?
– За то, что забыл о благоразумии и чуть не загрыз брата.
– Но ты же выпил напиток благоразумия в Гималаях? – спросил Кор, – Неужели не помог напиточек?
– Да если бы он его не выпил, – усмехнулся Лам, – Наверное, съел бы братика живьём.
– А я его и не пил! – захохотал дракон, – Я вылил его. Зачем мне благоразумие. Оно мне не к лицу, – Энкар, кривляясь, прошёл по полянке.
– Сильно от родителей попало? – участливо спросил Амос.
–Не очень. Отец прочитал воспитательную лекцию, – Энкар, передразнивая отца, встал в позу и прорычал, – Сын, тебе уже десять вечностей, а ведёшь себя так, как будто только вылупился из яйца. А мама прыгала вокруг, охала и махала крыльями, – дракон передразнил свою маму, – Сыночек, зачем ты братика покусал? А потом Цинуса лечить убралась. Хотели меня запереть, но я сказал, что моим друзьям нужна помощь, и Амосу в том числе. Тогда меня отпустили.
– Хитёр ты, Энкар, ох, хитёр! От напитка благоразумия зря отказался. Он бы тебе не помешал!
– Это в твоём возрасте, Амос, пора быть благоразумным, а мне ещё рано.
– А сколько это, десять вечностей? – спросила Вероничка.
Львы и дракон задумались. Ответила Горынычиха:
– Ну, вот вы, люди, возраст меряете в годах. А мы – в вечностях. Одна вечность – это несколько ваших эпох. Вот мне семьсот вечностей. Я ещё молода. А седому льву, наверное, несколько тысяч вечностей, он уже взрослый и мудрый, по вашим меркам пожилой.
– Мне больше семисот тысяч
