бояться, но заявление, всё же, написала. И вскоре забыла про него. Потому что пришла беда похлеще этой. Началась перестройка, и наступил всеобщий чёрный день.
Деньги, накопленные моими родителями, исчезли, а вскоре за ними ушли в мир иной родители, не выдержав горечи утраты. За ними следом ушел дедушка, и я осталась одна круглой сиротой. Тут, сами понимаете, не до заявлений в милицию.
Вскоре появилась семья: дети и муж, который всегда на заработках, да и деньги на автобус мне тратить не хотелось.
А недавно я решила навести в доме порядок и нашла половинку от старого заявления. Бояться мне уже нечего: дети выросли, муж-таки в городе, и я решила снять грех с души.
Приняв из рук заявительницы листок, я положил его в папку и отпустил пожилую женщину домой, пообещав, что обязательно разберусь с изложенными фактами.
В этот вечер я долго сидел в кабинете, курил и думал. Если верить заявительнице, то на участке в то время, когда ваш покорный слуга только родился, произошло двойное убийство, о котором никто, кроме участников и заявительницы, не знает. Нужно подать запрос: не пропадали ли туристы в нашем районе?
Вскоре из областного архива пришёл ответ с подтверждением, что в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году пропали два велотуриста. Оба были студентами областного юридического университета.
Выезжали в поход вшестером, а вернулись четверо. Вернувшиеся студенты подали заявление об исчезновении товарищей. Якобы после первой ночёвки в лесу они поругались, и двое уехали от них в неизвестном направлении. Розыск ничего не дал. Четверо подозреваемых придерживались одной версии, и их вскоре отпустили за недоказанностью причастности к исчезновению сокурсников.
А что если трупы пропавших студентов и по сей день лежат на дне того озера, на берегу которого тётя Соня Руль исполняла аиста?
Не откладывая дела в долгий ящик, я на своём стареньком уазике подъехал к дому Цукерманов и пригласил тётю Соню в автомобиль. Старая женщина, тяжело дыша, с трудом влезла на сиденье рядом со мною, и мы, проехав чуть меньше пятисот метров, уперлись в берег озера.
Тётя Соня уверенно показала поляну, на которой она изображала птичку, и где затем произошло двойное убийство.
Выход с этой поляны на берег озера был один. К нему вела едва заметная тропинка, по которой к воде спускаются местные любители рыбной ловли.
- Если трупы лежат на дне, то их не могли опустить в воду далеко от берега. У туристов не было лодки. Скорее всего, с ними на дне и их велосипеды. Приятели убитых, студенты юрфака, отлично понимали, что малейшая зацепка могла указать на них. Поэтому они всё спрятали под водой, – думалось мне.
- И где мне брать водолазов?
Официально их никто не пришлёт. Да и дело уничтожат в самом зародыше, так как, по моим справкам, те оставшиеся четверо туристов вот уже не один десяток лет занимают руководящие посты в области.
Выход из этой ситуации пришел в голову сам по себе. Раздевшись, я залез в воду. Стояла середина лета и вода была приятной температуры, лёгкой прохладой остужая моё разгорячённое от волнения тело.
Не сказать, что быстро, но мои ноги, всё-таки, нащупали раму велосипеда. Я пытался поднять то, что осталось от велосипеда и того груза, который был привязан к нему. Но усилия оказались напрасны. Всё затянуто илом, который крепко держал добычу.
Передо мною встал вопрос: поднимать груз со дна или пусть озеро дальше хранит эту тайну?
