Норвежская кантата

     Когда Инна регулярно стала ездить в отпуск заграницу, она быстро влилась в число тех оголтелых туристов, которые, посетив все хрестоматийные достопримечательности нового места, на этом не останавливаются, а с путеводителем в руках и «со взором горящим» от желания познать, увидеть, а потом  рассказать, посещают дополнительно  музеи, галереи, храмы, театры, словом все, что не входит в обязательную туристическую программу. Самое интересное, что эти туристы, проживая в своем родном городе или поселке, как правило, не знают и половины достопримечательностей родных пенатов. Но выезжая за кордон, проявляют чудеса любознательности к  чужой истории и искусству.

      Это сейчас, спустя много лет, когда за плечами опыт путешествий и сенсорное голодание по новым местам утолено, Инна  понимает всю прелесть спокойного неспешного созерцания чужой страны. Хорошо  посидеть на теплом флорентийском камне у фонтана; уютно расположиться в парижском кафе; не спеша, покормить венецианских голубей на площади Святого Марка; полакомиться любимыми пирожными  красавицы Сиси в старинной кондитерской Будапешта;равнодушно смотреть на синее море с крепостной стены Дубровника; присоединиться к исполнению китайских медленных танцев ранним утром в Пекине; прикоснуться рукой к скульптурам на Карловом мосту; долго провожать взглядом мутные воды древнего Нила - вот настоящее счастье путешественника!

     Но тогда, приземлившись на землю грозных викингов и мифических троллей, она пребывала в состояние радостного возбуждения от ожидания очередного забега по историческим местам. Тут ее ждала маленькая неприятность  - чемодан арестовали на сутки для дополнительного досмотра. Еще бы! Она везла блоки сигарет, мешок русских таблеток, включая запрещенный цитрамон, и пакетики с лекарственными травами – все, что просили привезти в Норвегию ее друзья. Чемодан потом вернули  с большими извинениями и предоставили солидную скидку на полеты с этой авиакомпанией. Представитель компании, передававший чемодан был среднего роста, крепкого телосложения, со светлым ежиком на голове и смеющимися серыми глазами. « Вот настоящий потомок викингов, с крепкими мышцами и твердой волей»,- подумала тогда Инна, глядя с восхищением на спортивную фигуру норвежца.

     Берген, окруженный семью горами с выходом на море, ошеломил ее красотой природы, национальными обычаями, обилием сохранившихся исторических памятников, которые она была готова прочесывать с первого дня. Ее даже не смущало, что в сердце Норвегии люди практически не говорят по-английски. Вооружившись картой и советами ближних, Инна составила план своих походов. Обязательным Инна считала посещение церквей, их  в Бергене четыре, все действующие, а церковь Пресвятой Девы Марии стоит с начала двенадцатого века! В первые дни Инна побывала в трех  церквях, полюбовалась внутренним убранством соборов, витражами, послушала службу, но  самая старинная была закрыта. Она даже не могла отдать себе отчет в том, что она хотела увидеть в этой церкви, ведь все  они похожи, а самая древняя наверняка была и самой скромной по убранству, но в голове прочно засела мысль – посетить церковь Святой Марии, и желание попасть туда на экскурсию было неумолимо.

     На следующий день Инна погуляла по местной ганзейской набережной, побывала на  рыбном рынке, окунулась в архитектурную старину в древнейшем районе города  Брюген, посетила замок короля двенадцатого века, а  на обратном пути поднялась по узкой улочке к церкви Пресвятой Девы Марии.  Церковь была закрыта.
Не снижая туристической активности, Инна поднялась на фуникулере на смотровую площадку, откуда полюбовалась великолепной панорамой города и бухты, затем посетила Океанариум, один из лучших в Европе, посетила пару местных музеев по пути, а потом снова вернулась к средневековому собору. Церковь была закрыта.

     Следующий день  Инна  провела в Трольхаугене, где посетила дом-музей Грига, его кабинет на берегу моря, могилу композитора, в концертном зале послушала бессмертную музыку гения и опять вернулась к святому месту. Церковь была закрыта.

     Целый день посвятила Инна незабываемому путешествию по фьордам. Перед ее взором открывалась величественная картина гор, вырастающих, будто из глубин моря, многочисленные водопады струились по скалистым склонам, один пейзаж сменял другой, не уступая по красоте и гармонии предыдущему. Инна была в восторге от морского путешествия, но вечером ноги ее сами понесли в сторону церкви Пресвятой Девы Марии. Церковь была закрыта.

     Инна внимательно изучила церковное расписание, вывешенное перед входом в церковный двор, но никак не могла понять причину своих неудач. И когда уже до отъезда из Бергена оставались считанные часы, счастье улыбнулось ей. В этот день она решила с утра пойти к старинному собору. Главные ворота были закрыты, но в боковую калитку вереницей входили люди, и, пройдя через широкий двор, исчезали в проеме узкой боковой двери, из которой крутые ступени вели вниз.
     «Привезли туристическую группу на экскурсию! Ура!! Теперь я точно попаду во внутрь»,– подумала Инна,  пристраиваясь к группе посетителей. Кто-то ей что-то говорил или спрашивал по-норвежски, не понимая ни слова, Инна только счастливо улыбалась в ответ. Вместе со всеми Инна спустилась по крутым ступеням вниз и оказалась в узком, плохо освещенном подземном коридоре, который начал петлять. Наконец, коридор закончился такой же крутой лестницей, ведущей вверх. Группа, ослепленная ярким светом, вышла на площадку, с которой открывалось внутренний зал церкви, и выстроилась двумя неровными рядами.
     Инна оказалась в центре первого ряда. Перед ней, как из под земли возник сухой старичок в черном одеяние с узким ослепительно-белым воротничком и тонкой деревянной палочкой в белых пальцах. Он взмахнул палочкой, и зал наполнился многоголосьем, стоящие рядом с Инной люди старательно распевались, Инна тоже начала открывать рот, не издавая не звука. Она поняла, что судьба забросила ее на репетицию церковного хора, ей ничего не оставалось, как принять участие в работе хора.
     Как всякий человек, не имеющий голоса и музыкального слуха, Инна очень любила петь, но проделывать это ей приходилось в  одиночестве в ванной, дабы не оскорблять слух музыкальных родственников. Поэтому сейчас, зная о своих способностях, Инна не решилась издавать звуки, а только открывала рот. Внезапно пение закончилось, и старичок  капельмейстер, увидев новое лицо в своем хоре, вплотную подошел к Инне и взмахнул своей палочкой прямо у нее перед носом, приглашая выступить сольно, чтобы оценить вокальные данные  нового участника.
     Инна вздрогнула, раскинула руки в стороны и затянула фальшиво хриплым от хронического ларингита голосом:
     – Из-за о-о-строва на стре-е жень, на простор речной волны-ы…
     Никогда не слышали старые стены древней церкви печальной истории про Стеньку Разина. Если бы в зале на темной старинной скамье сидела сама Пресвятая Дева, она бы уронила пару слезинок, жалея молодую княжну, безвременно погибшую в набежавшей волне, ведь она была женщиной доброй. Но у старичка капельмейстера от возмущения на лысине выступили крупные капли пота, а очки в золотой оправе сползли на самый кончик носа.  От напряжения он стал похож на готового к атаке сухого жука-богомола. Он  с раздражением что-то сказал Инне и опять взмахнул перед носом своей палочкой. Инна испуганно отшатнулась и тоненько  запела:
     – Миллион, миллион, миллион алых роз…
  Она услышала громкое шушуканье и приглушенный смех за спиной и в это мгновение Инна увидела ступени, ведущие вниз. Пережив «минуту славы», новоявленная солистка быстро спустилась по ступеням и исчезла в темноте за колоннами. Хор еще немного пошумел, а через минуту величественные звуки Аве Марии неслись под купол собора и таяли в звенящей тишине.

     А Инна, отдышавшись от сольного выступления, начала думать, как ей незаметно выбраться из церкви. Центральный вход был закрыт, идти через хор она не хотела. Когда ее глаза окончательно привыкли к полумраку, она увидела старенького служителя, копошащегося в углу церкви. При помощи выразительных жестов Инна, как ей казалось, доступно объяснила, что ищет выход. Старичок понимающе кивнул и подвел ее к тяжелой, окованной железом боковой двери. Инна с трудом открыла ее и оказалась в узком крохотном коридорчике, из которого вела еще одна дверь. За дверью оказался вполне современный унитаз и окно с распахнутой форточкой. Не воспользовавшись удобствами, Инна поспешила вернуться назад, но тяжелая входная дверь оказалась закрытой. Как ни билась, ни кричала Инна, ее не было слышно через толстую, почти полуметровую кладку древних стен.
     Ей ничего не оставалось, как попытаться вылезть из ловушки через форточку. Где-то она слышала, что если в отверстие пройдет голова, то пройдет и все тело. Взобравшись на бачок унитаза, она легко высунула голову в форточку, подтянулась – прошли и плечи, но вот самая широкая часть ее фигуры прочно застряла в проеме форточки. За последние несколько лет «нижний ярус» ее когда-то стройной фигуры заметно отяжелел, и сейчас Инна зависла в нелепой неудобной позе, не способная двинуться ни вперед, ни назад.
     «Вот они, пирожные с кремом, сладкие пирожки, десерты с взбитыми сливками – все осели на боках!»,– с горечью думала Инна, дергаясь в безуспешных конвульсиях, злые слезы бессилия выступали у нее на глазах.

     Вдруг она заметила группу людей, выходящую из церкви, видимо на репетиции объявили перерыв, Инна что есть силы начала кричать, звать на помощь. От группы отделилась фигура мужчины, он явно шел на ее крик. Когда он приблизился, Инна узнала в нем того самого «викинга», который привез ей чемодан, видимо, он тоже был любителем хорового пения. Мужчина  быстро оценил обстановку, ободряюще кивнул Инне и решительным шагом двинулся к собору. Через несколько минут тяжелая дверь была открыта и русскую туристку, мать двоих детей, кандидата наук, извлекли из узкого проема окна исторической постройки двенадцатого века.
     Инна отряхнулась, душевно поблагодарила спасителя, в серых глазах которого она прочитала  вместе с нескрываемым недоумением искреннее восхищение. Суровое сердце норвежца дрогнуло перед загадочной русской душой  прекрасной незнакомки, поющей непонятные песни, везущей подозрительную поклажу и находящей выход из безвыходного положения.
     А Инна уже спешила по узким улочкам Бергена, радость пела в ее душе заливистым соловьем – план по посещению норвежских достопримечательностей был полностью выполнен.