ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Поздняя осень, погода была ужасная. Шквальный западный ветер гнал с Финского залива нагонную волну. Вода поднялась выше  ординара и как обычно заливала набережные питерских рек, проток и каналов, но не на столько,  чтобы это стало катастрофой. Настроение было хуже некуда, когда  в кармане не гроша, только что – то  из ряда вон выходящее может его поднять. Они в вчетвером  стояли на углу Ефимова, курили и уже собрались разбегаться по домам, как неожиданно, прямо из под  земли перед ними вырос Сэм.  Кличка  у него такая была, а получил он её, потому - что  из принципа всем взрослым  «отморозкам» говорил: « Америка великая страна!». Такой он был Сэм.  Он же в настоящем:  Григорий Крутилов, свой пацан в доску. В одной школе прозябали, знания пытались черпать, не всегда правда получалось, но пытались,  так что кличка ему в самую  пору подошла. Сэм после седьмого класса школу бросил, фарцовкой занимался в Гостином дворе на галерее - спекуляцией тогда это называлось.  Большой  риск загреметь в ГУЛАГ был всегда.  В настоящее время трудно в это поверить, но в то время,  шариковых ручек и тех не было, за всё остальное лучше не говорить... Трудно осознать, что за «сраные» джинсы, люди месячную зарплату отдавали. Такая советская жизнь была, но кабаки работали.
- Парни! Как я рад, что вас увидел, думал, что в такую погоду никого не встречу – радостно говорил Сэм, пожимая всем руки.
- Смотри ты какой радостный, без пол-литра  не разберёшься – сказал Володька – ты давай по делу, а то у него голос  радостный, а мы тут стоим, продрогли до костей.
- Приглашаю вас всех – сделав паузу, счастливым голосом, не сказал, а пропел Сэм – на свой  День рождения. Все  молча, переглянулись. Это было, что – то новое, от Сэма ни кто этого не ожидал  Все знали какой он зажимистый. В долг брать любил, отдавал с трудом.  Менты всё вытрясают, объяснял он всем. Жизнь говорил он  у него не малина, а сплошная каторга,  но на галереи в «Гостином дворе»  тасовался   каждый день.  В кармане у него всегда была справка « то понос, то золотуха».  Это пролазило, менты не трогали, но настоящая правда заключалась в том - подмазывал по мелочи.
- Ну…  - хотел, что –то спросить Володька, но Сэм его перебил.
- Восемнадцать  мне сегодня стукнуло – радостно сообщил он – решил, кого встречу в кабак пригласить – он замолчал и рукой показал в сторону ресторана « Балтика». Сейчас там «Макдональдс»:  – Не «Метрополь», но мы там всё знаем, оркестр путёвый – джаз-банда посидеть можно кайфова.  Парни согласны? Всё за мой счёт.
- Наконец - то решил раскошелиться – подал реплику  Володька на предложение Сэма, самый авторитетный в компании.
- Ну тогда вперёд – ответил Сэм на Володькину  реплику – идём друзья  меня  в  сознательные граждане посвящать. Он первый двинулся к  входу за ним молча, потянулись все. Несколько ступенек вверх и они дружненько зашли в небольшой вестибюль  ресторана, разделись в гардеробе.
«Балтика» ресторан  был  небольшой, всего два зала, один банкетный, а другой большой общий в углу находился джаз оркестр. Власть была против джаза, но в ресторанах разрешалось. К ним сразу подошёл метрдотель.
- О, знакомые все лица – улыбаясь, сказал он  - что за праздник у нас сегодня?
- У меня день рождения! – ответил Сэм.
- Поздравляю!
- Нам пусть круглый стол поставят, чтоб впятером сесть  и обслужат  по высшему. Я плачу!
- Я вас понял – ответил метрдотель, подзывая к себе официанта. Гена обслужи ребят, стол им большой круглый поставь.
- Будет сделано, через пять минут - ответил официант. Не прошло и пяти минут, как стол стоял на самом почётном месте в пяти метрах от оркестра. Все довольные расселись, предвкушая хороший вечер.
- Что будем пить и кушать? -  спросил официант, доставая блокнот и карандаш, чтоб записать заказ. Сэм  взял в руки меню и не глядя в него, стал заказывать.  Тогда все в основном молодые,  были из ранних, рано повзрослевших. С 15 – 16 лет большинство работало...
У нас  всё просто,  по – рабоче -  крестьянски -   в расслабленной позе расстегнув свой клубный пиджак, неизвестно какого английского клуба, откинувшись немного назад,  голосом бывалого завсегдатая, говорил  Сэм – для начала три пузыря столичной в экспортном варианте. Парни вы не против? – все молча, кивнули головой -  под водочку огурчиков с помидорчиками, лимонад «Дюшес» для запивона, обожаю лимонад. Сыр, колбаска, салат пролетарский – имелся в виду «Оливье» -  горячие, котлету на ребре.
- Это, что ещё за котлета? – удивленно  спросил официант.
 Ну ты и дуб, а ещё в халдеи пошёл – ответил Сэм - «антрекот» это по аля – франце.  Гарнир на собственное усмотрение, горячее  принесешь, когда мы пару рюмок пропустим. Уловил? – Сэм внимательно посмотрел на официанта.
- Всё, как скажите – ответил официант. Видом не показывая, что его задели слова Сэма.
- Хорошо обслужишь, подарю шариковую ручку – сказал Сэм, доставая из внутреннего кармана авторучку. У официанта загорелись глаза. Это было лучше всяких чаевых, а ради них все и работали – Вперёд халдей! – закончил Сэм.  Долго ждать не пришлось.  Официант старался, рюмки салат и водочка « Столичная» появились мгновенно.
- Не будем тянуть парни, выпьем за меня и чтоб мне повезло, хочу от армии откосить – сказал Сэм наливая водку.
- Да это запросто, мы тебе поможем – сказал Виктор – приходи к нам на завод. Мы тебе яйца отрехтуем. Будут квадратные,  не в одну армию не возьмут. Все заулыбались, а Сэм насупился.
- Я серьёзно, мне это как край надо, не хочу служить в стройбате – ответил, он  тяжело  вздохнув – давайте  ещё по одной – добавил Сэм – Вовка наливай. Володя налил всем по полной и произнёс короткий тост.
- Всё кругом банально. Я ничего нового не скажу, но Сэму пожелаю в руки к ментам не попадаться.   Пусть фарцовка кормит его. Ну и конечно  в стройбате ему не служить. Все дружненько подняли рюмки, чокнулись, выпили, только огурчики хрустели. Дым в ресторане  стоял коромыслом, но к этому с детства все были привыкши. По тем временам все курили и вредным это не считалось.
- Парни! – громко сказал Сэм -  хочу для вас спеть, что - нибудь  из своего любимого. Согласны? Все захлопали в ладоши,  знали какой у Сэма голос и как он умеет петь.  Аж  Виктор, которому  было давно за двадцать,  привстал со стула и за плечи  приобнял Сэма,  назвал его по имени: - Григорий мы тебя уважаем и отца твоего помним, настоящий был мужик.
Жил Сэм с матерью, отец у него погиб на лесоповале,  десятку  схлопатал за то, что кому – то в лобешник заехал, а ему статью  58. Потерпевший  комунягой  оказался и очень обидчивый.  Все  знали, что  отец  Сэма, просто так  мухи не обидит – справедливость для него была превыше всего.  Он был бывший детдомовец,  воспитывала  его  пробабушка Сэма,  мать деда штаб-с – капитана  Российской Императорской армии, который присягу не нарушил, сопротивлялся большевикам и вместе с женой, эмигрировал во Францию…, Сэм гордился своими предками, хотя в детстве не от ребят от взрослых часто слышал в спину: «Дворянский  ублюдок».
Сэм встал из – за стола и подошёл к певичке. В те времена  в кинотеатрах и ресторанах были не  только оркестры, но и солисты из Ленконцерта, которые подрабатывали таким способом. Они  о чём- то пошептались,  и солистка объявила в микрофон.
- Уважаемые гости! Сейчас перед вами выступит один из наших гостей и споёт для вас песню на стихи Александра Вертинского « Жёлтый ангел» Сэм взял в руки микрофон и добавил: - Не полностью на стихи Вертинского с небольшими изменениями. Он  махнул рукой, оркестр заиграл.  Музыканты были одеты в смокингах, вместо галстуков чёрные бабочки. У саксофониста  красная бабочка.  В  джаз – оркестре  саксофон главный,  особый  инструмент -  « король джаза»  и  саксофонист своим внешним видом, это подчёркивал.  Голос у Сэма был, что надо: сексуально – бархатистый баритон. Женщины, когда слышали, попискивали от восторга. Сэм прокашлялся и запел.

                                                  В Парижских балаганах,
                                                  притонах и шалманах.
                                                  В дешёвом электрическом раю.
                                                  Шумят, гремят,  джаз – банды.
                                                  Танцуют эмигранты
                                                  и там пропил я молодость свою.

                                                  Там каждый день от скуки
                                                  «ломают бабам руки».
                                                  Чарльстоны!
                                                  Словно ангелы в раю.

                                                   А я седой и пьяный
                                                   сижу за фортепьяно.
                                                   И что – то людям
                                                   жалобно пою.

                                                   Я помню вечер ясный.
                                                   Я помню миг ужасный
                                                   ворвались три бандита в балаган.
                                                   Свет сразу потушили...

                                                    И в этом балагане
                                                    всё встало вверх ногами
                                                    Взметнулась в воздух
                                                    пара женских ног.
                                                    А я, седой и пьяный,
                                                    лежу под фортепьяно.
                                                    Без новеньких штиблетов.
                                                    Без…


И всё в том же духе. Сэм к шансону относился с любовью, спел ещё пару песен, а на закуску « Одесский розыск рассылает телеграммы». Зал захлёбывался от восторга. Он отдал микрофон солистки и сел за стол. Женщины не слушая своих ухажёров пытались взять у него  автограф. Ему это льстило, но автограф, ни кто не получил. Сэм в этом вопросе был принципиален  и всем отвечал одинаково: -  Следы ни где не оставляю. В это время принесли  горячее. Настроение у всех было праздничное, словно  Новый год! на дворе. Выпивали и закусывали с огромным удовольствием. Сэм смотрел на всех с улыбкой на лице,  и по нему было видно как ему хорошо, что всем им тоже хорошо. Подошёл официант и напомнил о счёте.
- Не мешай получать людям удовольствие – с  улыбкой на лице ответил ему Сэм и все поддержали его. Официант отошёл. Сэм закрыл глаза о чём – то думая про себя, потом открыл их и  грудью наклонился к столу.
- Парни вы дольны? – спросил он – все дружно закивали головой прожевывая  антрекот  - у меня для вас есть новость, надеюсь оцените и поймёте правильно, давайте поближе – все придвинули головы – я сейчас встаю и ухожу. Вы за мной, вопросы не задавать ответ простой. У меня нет денег. Сэм  встал из –за стола  и пошёл к выходу из зала,  его ни кто не задержал, все думали человек в туалет захотел. Ребята услышав эту потрясающую новость сидели окаменевшие. Один Володька выдохнул:  - Во б** попали. Все сидели с открытыми  ртами и не произносили ни звука. В их сторону шёл метрдотель в окружении официантов.
- Товарищи! Платить собираетесь? – спросил,  он ехидно усмехнувшись.
- А, что наш товарищ, разве вам не заплатил – ответил за всех Владимир.  Он был находчивый пацан.  Метрдотель слегка опешил от этого ответа, но взял себя в руки: -  Ваш товарищ исчез, уже милиция вызвана, придётся отвечать.
- Прокатимся -  ответил Владимир – парни не ссыте, мы ни в чём не виноваты. Милиция  появилась быстро. Всех погрузили в воронок и отвезли во второе отделение. Встретили их без кипиша. Менты поглядывали на них и посмеивались.