Чёрный рынок

скрещёнными костями. Некоторые черепа имели очертания совершенно нечеловеческие. Родькин трицикл смотрелся мелкой мошкой рядом с этими звездолётами.
    Если здраво подумать, следовало убраться отсюда немедленно. Но он обещал бабушке. К тому же, сразу повернуть назад будет подозрительно. Он привлечёт к себе внимание, и фатальные последствия не заставят себя ждать. Одно утешает – большинство транспортных монстров как раз отчаливает по своим криминальным делам. Крошечным судёнышком и его рисковым пилотом пока что никто особо не заинтересовался.
    Надо продолжить путь, как ни в чём не бывало, а потом держаться поближе к своему транспортному средству. Но одно дело решить, а другое – быть в состоянии это осуществить.
    Родион послал запрос в диспетчерскую звёздной Тортуги, получил добро на посадку, благополучно загнал трицикл на парковку, выгрузился и отправился на поиски. Нужное ему помещение находилось далеко от ангаров и шлюзов, в самой глубине астероида. Пришлось воспользоваться монорельсом-узкоколейкой, пешком добираться было бы слишком долго.
    Пока добирался до своих, мимоходом рассматривал торговцев, покупателей и товар. Повинуясь нажатию кнопки, открытая капсула приостанавливалась возле просторных полупустых помещений. Поначалу Родька не видел ничего для себя интересного – контейнеры, которые поспешно грузили на большие транспортёры, продавцы и покупатели, в основном гуманоидного вида, с суровыми лицами. Чем торгуют, мимоходом не понять, но приближаться и любопытствовать не стоило. Родька изобразил такое же выражение лица, суровое и деловое, чтоб не прицепились, и поехал дальше.
    Занимались не только торговлей. В одном из помещений был бар. На какой-нибудь курортной планете, где до сего времени назначали встречи его подельники, Родька непременно заглянул бы в кабачок, попробовал местную выпивку. Но тут был отнюдь не курорт. Поэтому Родька проехал мимо, только хихикнул, разглядев робота-официанта, корпус которого был исписан матерными словами на всех языках Галактики, в коих имеются грязные ругательства.
    Не самый большой зал был битком набит народом. Все смотрели куда-то вглубь. Родька задержался, разглядел и передёрнулся – там были невольничьи ряды. Он собрался уехать, но тут зазвучала музыка, и с помоста в середине зала вспорхнула хрупкая фигурка – девочка, на взгляд издали вполне человеческого облика, начала танец на грави-поясе. Пластика и гибкость у неё были поразительные, она плела из своего тела цветы в воздухе, но при этом чувствовалось, что техническая новинка освоена плохо, не синхронизированы танцевальные движения и полётные пируэты.
    Родион напомнил себе ещё раз, что тут не курорт, бешено ударил по кнопке пульта, и капсула понеслась дальше на форсаже.

                                          6.

    Пока добирался до нужного места, даже начал ощущать усталость и раздражение. Снова в какой-то момент почудился  пристальный взгляд в спину. Родька заозирался, внезапно свернул в боковой ход и вырулил назад, но никого не застиг за слежкой.
    Свои были уже в сборе - весьма странные контрабандисты, которые в сделках обходились без денег, иногда отдавали товар по бартеру, а порой – вообще без оплаты. Впрочем, особая специфика товара предполагала доверие. Кажется, в древности такие изделия ласково назывались камушками, теперь их именовали кристалликами.
    Родька отыскал своего постоянного поставщика, получил товар, упакованный в тугой колючий свёрток, выдал взамен договорённое по бартеру, перебросился парой слов с другими завсегдатаями и поспешно отчалил. Раньше он непременно задержался бы и поболтал с собратьями по увлечению, но сейчас, ощущая неясное беспокойство, поторопился покинуть дружескую нелегальную компанию.
    В коридоре он обнаружил, что монорельс не работает. Родька встревожился ещё больше, сунул свёрток в один из подсумков на поясе, надел и загерметизировал шлем, и быстро пошёл, почти побежал по знакомому коридору в обратном направлении.
    Коридор был пуст, большинство залов, вырубленных в толще астероида – тоже.
    Он достиг зала невольничьих торгов, увидел толпу, запрудившую все ходы впереди. Кто-то кому-то крикнул на гала-пиджин:
    -Тревога! Облава!
    Я влип, понял Родька, до шлюзов теперь не добраться. Он остановился в растерянности. Надо предупредить контрабандистов, а потом забиться в какую-нибудь щель и отсидеться. Если полицейские застукают его здесь… Страшно даже подумать о последствиях.
    Впрочем, последствий не будет, внезапно сообразил он. Пиратскую базу, скорее всего, полностью зачистят, а потом взорвут, и от одного опрометчивого молодого человека даже следов не останется. Разумеется, при регистрации перед вылетом он соврал о пункте следования, назвал обычную курортную планету. Никто даже близко не узнает, где искать горсточку праха. Пропал в космосе, бывает…
    В любом случае надо бежать обратно, потому что вперёд не пробиться, а кто-нибудь из приятелей по мелкому криминалу, возможно, знает другой выход к шлюзу, да чем чёрт не шутит, сможет вывезти и его, Родьку.
    И он побежал.
    Сила тяжести изменилась, должно быть, нападавшие повредили аппаратуру, которая её создавала. Из глубины подземного лабиринта ему навстречу замедленными прыжками, как в кошмарном сне, тоже неслась толпа. Все, как и Родька, уже были в скафандрах с затемнёнными шлемами, он никого не мог узнать. Чтобы толпа не сбила его с ног, он бросился в первый попавшийся боковой ход. За ним кто-то побежал, странно шлёпая ногами по полу. Родька обернулся и увидел девчонку, маленькую, едва прикрытую клочками одежды, босую и с лучемётом в руках. Вероятно, пленница, которая воспользовалась суматохой и сумела сбежать с рабских торгов.
    -Дура! Тебе надо было хватать не оружие, а скафандр! – Родька бросился к девчонке и схватил её за руку повыше локтя.
    Девчонка что-то закричала на непонятном языке, попробовала вырваться, укусила Родиона за руку, весьма бессмысленно, скафандр был достаточно прочен. Родион отобрал у беглянки лучемёт и поволок её дальше, высматривая теперь не только выход к шлюзам, но и какой-нибудь аварийный запас.
    Девчонка вопила, вырывалась изо всех силёнок и мешала бежать. Родька встряхнул её, пытаясь заставить слушаться, потом испугался за хрупкие косточки и ослабил хватку. Девчонка с неожиданной силой вырвалась и побежала. И тут острое чувство опасности заставило Родьку шарахнуться в сторону. Над его головой вспорол воздух луч бластера, с шипением врезаясь в камень.
    -Стой! Стрелять буду! – рявкнул искажённый мегафоном голос.
    Но Родька уже свернул за угол. Пластиковая облицовка стен закончилась, вокруг был только грубо обработанный камень. Остро не хотелось стрелять в человека.

                                            7.

    Бежать было некуда, дальше, в полусотне метров, виднелся тупик. Родька прижался спиной к стене, надеясь переждать. Ну не дурак же полицейский. он не сунется сюда под выстрел.
    Он и не сунулся, просто выпалил снова. Луч срикошетил от стены и едва не угодил в беглеца. Внезапно Родькой овладел какой-то злой азарт. Ах, ты так,  да? Боевым шмаляешь вместо парализатора? Я тоже могу боевым, у меня теперь есть оружие!
    Он сорвал с себя пустой подсумок и швырнул в сторону. Полицейский повёлся на нехитрую уловку и, пока тот палил по мелькнувшей тени, Родька выскочил из-за угла и выстрелил. И попал. Тело в гибком скафандре подлетело вверх и беспомощно завращалось в воздухе, из прожжённой на боку дыры клубилась кровь.
    Родька огляделся. Вокруг никого не было, кроме них двоих, девчонка давно смылась. Он направился к полицейскому, присел возле неподвижного тела, достал из подсумка аптечку, расстегнул на раненом скафандр, снял шлем. И похолодел – бледное лицо с закрытыми глазами было ему отлично знакомо. Это был Терёха. У Родьки затряслись руки. Он торопливо, рассыпая содержимое аптечки, достал антисептический пластырь, заклеил рану, пытаясь остановить кровь, осторожно похлопал друга по щекам.
    -Терёха! Ты не вздумай помирать тут!
    -Не дождёшься…
    Терёха открыл глаза и слабо улыбнулся.
    -Эх ты, дурак. Если б я хотел в тебя попасть, то попал бы, будь уверен. Не беги никуда, а то подстрелят… Надеюсь, хоть теперь ты прекратишь свои вылазки и не покатишься по наклонной… Сиди тут, нас скоро найдут.
    Терёха говорил с трудом, в паузах стискивая зубы.
    -Да куда уж я денусь от тебя от такого… - Родька сидел на полу и плакал, и сам того не замечал. - Молчи ты, блин, береги силы…
    Их действительно скоро нашли. Понятно, Терёхину рацию засекли и вышли по пеленгу. Раненого забрали в лазарет на борту полицейского звездолёта, а Родьку… просто отпустили. Даже не обыскали.
    Он уселся на свой трицикл и полетел домой.

                                             8.

    Бабушка сразу заметила перемены в единственном внуке.
    -Что случилось? Не удалось раздобыть?
    -Удалось. Вот, держи, полная шкатулка.
    -А чего такой смурной? В историю какую влез? Я слышала, одну из пиратских баз накрыли. Но ты ж говорил, что вы в безопасных местах встречаетесь.
    -Так и есть, абсолютно в безопасных, даже курортных. Но… возможно, больше добывать сокровища не получится.
    Сказал и тут же пожалел о том, что сказал. У бабушки сделалось такое лицо… Она бережно прижала шкатулку к груди одной рукой, а другой – попыталась притянуть к себе Родьку.
    -Да что с тобой такое? Ты как не в себе сейчас! Никогда таким ещё не возвращался!
    -Со мной всё хорошо, ба.
    Баба Катя пытливо заглянула Родьке в лицо. Помолчала.
    -Ну и ладушки. Без сокровищ я обойдусь, лишь бы ты был живой и здоровый. Рисковать собой не смей. И не хмурься, сегодняшний мой праздник ты обеспечил, и его нам никто не отменял. Шкатулку даже открывать пока не буду, сперва девочек созову.
    Она взяла свой унибук и присела за стол на кухне, не спуская глаз со шкатулки. А когда смогла оторваться от этого зрелища, то включила прибор и вышла в чат. Все подруги были на связи, они ждали, и в ответ на короткое сообщение раздался дружный восторженный вопль.
    -Ну, сейчас прискачут. Всего натащат, так что устроим вечеринку по случаю захвата добычи.
    Первой появилась бывшая бабушкина сокурсница, она прискакала в буквальном смысле – верхом на местной разновидности бегового верблюда-дромадёра. Верблюд недовольно шипел и плевался – из двух тюков, которые он тащил, всадница выгрузила столько бутылок, кувшинов, фляжек и прочих сосудов, что стало понятно – она опустошила домашний бар полностью.
    Вслед за ней стали прибывать одна за другой остальные. Во двор вытащили столы, на них появились рыба и мясо, приготовленные на гриле, огромный домашний торт с малиновым кремом, свежее сдобное печенье, местные фрукты, салаты, пирожные… От изобилия блюд разбегались глаза и наполнялся слюной рот. Женщины разлили по искрящимся бокалам содержимое одной из бутылок, чокнулись за здоровье Родиона, единственного поставщика их главной радости. Бабушка торжественно вынесла во двор шкатулку, все сгрудились вокруг неё, открыли, заглянули, и воздух наполнился восторженным визгом, писком, охами и ахами.
    Сверкающие сокровища предстали во всей красе на свет