"Нотариус из Квакенбурга"

хотела сначала совершить большое путешествие вместе с Тоби, увидеть мир, а потом поселиться в большом красивом городе, где-нибудь на юге, например, в Портобелло.
— Что же вам мешает так поступить? — спросил мой шеф, усаживаясь обратно в кресло.
— К сожалению, мой Тоби беден. Я тоже полностью завишу от отца. Поэтому в лучшем случае нам придется снять домик в Кроне. И то, если отец согласится, — Валерия отхлебнула из бокала и продолжила с горечью: — Раньше я надеялась, что отец разделит наследство между всеми детьми, и я с Тоби когда-нибудь вырвусь отсюда, но теперь, когда он изменил завещание, у меня и этой надежды не осталось!
Под их негромкую беседу меня неудержимо стало клонить ко сну. Крепкая настойка способствовала тому, что глаза слипались всё сильнее и никакие понятия о приличиях не могли удержать меня от зевоты. Валерия, видимо, заметила мои мучения и тактично предложила идти отдыхать.
— Действительно, уже поздно, почти полночь, — удивился мой шеф, посмотрев на большие напольные часы.
Попрощавшись с девушкой, мы разошлись по своим комнатам. Дождь за окном прекратился. В тёмном небе над мокрыми замковыми башнями кружили вороны и тоскливо каркали. Я так устал, что совершенно забыл о своём решении написать письмо Таис с признанием в любви. Еле раздевшись, я улёгся на кровать и мгновенно уснул. Собака больше не выла.



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой Мельхиор видит покойника

Ранним утром, когда в замке все ещё спали, мы с нотариусом позавтракали в пустой столовой и, захватив свой скромный багаж, вышли во двор. Экипаж уже ждал нас. Сонный дворецкий помог уложить наши саквояжи, мы заняли свои места, и карета тихонько тронулась в обратный путь. Мой шеф откинулся на мягкие подушки, надвинул на нос свою огромную шляпу и приготовился подремать. Я сидел напротив него, коря себя за то, что так и не успел признаться в своих чувствах Таис. Однако далеко уехать нам не удалось. Вскоре нас догнал посыльный из замка.
— Вам необходимо вернуться! — крикнул он нам, загородив своим конём дорогу.
— Что случилось? — удивился нотариус, выглянув из окна кареты.
— Произошло несчастье. Его сиятельство старый граф ночью умерли. Поворачивайте назад, а мне ещё нужно в город, вызвать полицию.
С этими словами посыльный пришпорил коня и ускакал.
Мрачный дворецкий проводил нас в гостиную, где собрались обитатели замка: Патриция с Ники, Таис, Себастьян, Озрик и Валерия. Когда мы вошли все разговоры смолкли. Вид у присутствующих был растерянный, одежда в беспорядке. У мужчин — бледные, встревоженные лица, у женщин — заплаканные глаза. Было видно, что страшная весть застала их врасплох, ещё в постелях. Только гречанка была, как всегда, аккуратно причёсана, в голубом, отделанном блёстками, нарядном платье.
— Что случилось? — повторил свой вопрос мой шеф, обращаясь к Озрику, вставшему навстречу нам с кресла.
— Случилась беда. Отец умер. Сегодня утром его обнаружили мёртвым в спальне.
— Какое несчастье! — сочувственно произнёс нотариус. — Отчего он умер?
— Этого никто не знает, — ответил за брата Себастьян, помятый вид которого сразу напомнил мне о его вчерашней попойке.
— Мы послали в Крон за полицией и доктором Адамом, — сообщила Патриция. Она была одета в чёрный с серебром халат и нервно прохаживалась по комнате. — Понимаете, мы в определённой растерянности. Никто толком не знает, что делать. Мы просто заперли спальню и оставили всё как есть.
— Вы поступили правильно, — кивнул нотариус. — Сейчас нужно дождаться полиции.
— Я полагаю, что вы первая узнали о случившемся? — обратился мой шеф к Таис.
— Вы правы, но я не понимаю, как вы об этом догадались? — удивилась девушка, глядя на Мартиниуса своими огромными тёмными глазами, в которых застыл ужас.
— Это же очевидно! — пожал плечами маленький нотариус. — Судя по вашему виду, у вас было время привести себя в порядок, тогда как остальные были подняты со своих кроватей в большой спешке.
— Да, конечно, так оно и было, — подтвердила Таис. — Его сиятельство всегда встаёт очень рано, не позже шести. И моя обязанность ещё до завтрака зайти к нему и узнать о поручениях на день. Сегодня утром я как обычно зашла к нему и увидела, что он мёртв… — девушка замолчала, закрыв лицо руками. Мартиниус сочувственно погладил её по плечу. Все молча ждали. Через несколько минут Таис справилась с волнением, отняла руки от лица и продолжила рассказ: — Это было ужасно! Его сиятельство лежал в постели — глаза открыты, лицо опухло и посинело. В первый момент я чуть не потеряла сознание от страха, а когда пришла в себя, кинулась к нему и проверила, есть ли пульс, дыхание, но никаких признаков жизни не было. Тогда я побежала к госпоже Патриции и сообщила ей о том, что случилось.
Девушка снова замолчала и взглянула на Патрицию. Та продолжила:
— Я, разумеется, тут же подняла на ноги всех. Послала гонца вслед за вами, месьер нотариус, и в город за врачом и полицией.
Вошедший дворецкий объявил о прибытии инспектора полиции Вейша. С ним также приехал доктор Адам и несколько стражников в форме.
Инспектор гведской королевской полиции Адольф Вейш оказался седоусым человеком, одетым в чёрный сюртук с чёрным жилетом и серые брюки. Его высокая костлявая фигура напомнила мне покойного графа. Тонкие, плотно сжатые губы и недоверчивые глаза под грозно насупленными бровями говорили о суровом и упрямом характере.
Себастьян, как старший в замке, представил всех инспектору, и Таис снова повторила ему свой короткий рассказ. Молча выслушав девушку, Вейш попросил моего шефа присутствовать в качестве душеприказчика при осмотре места происшествия, а доктора Адама — исполнять обязанности судебного врача. В свою очередь Мартиниус предложил инспектору, чтобы при осмотре также находились я, как его помощник, и Таис, первая обнаружившая тело. Вейш секунду подумал и милостиво разрешил нам с гречанкой присоединиться. Затем в сопровождении Себастьяна и пары констеблей все отправились в спальню графа Бертрама Де-Бурга.
Спальня покойного хозяина замка находилась в Донжоне — главной башне. Пройдя мимо кабинета, в котором позавчера было составлено новое завещание, мы гуськом поднялись по узкой каменной винтовой лестнице на третий этаж. Себастьян отпер ключом дверь, и мы вошли в полумрак, царивший в комнате. Себастьян осторожно прошёл вдоль стены к окну, раздвинул тяжёлые бархатные шторы. Бледный утренний свет ворвался в спальню, осветив страшную картину.
Посреди помещения находилась широкая, почти квадратная, кровать из красного дерева, украшенная высокими вычурными резными спинками. На кровати, наполовину укрытый одеялом, лежал граф Бертрам. Его лицо было серым, как свинец, и каким-то вздувшимся. На лбу покойника резко выделялись тёмно-голубые вены, на губах засохла пена. Полуприкрытые налитыми кровью веками, глаза неподвижно смотрели в потолок.
Таис побледнела и покачнулась. Я подхватил её под руку и усадил на стул, стоявший у двери. Я и сам чувствовал себя не лучшим образом, но благодарная улыбка красавицы-гречанки, обращённая ко мне, придала мне сил.
Тем временем инспектор приступил к осмотру комнаты, а доктор занялся трупом. Мартиниус подошёл к окну и оттуда внимательно следил за всем происходящим. Его острые глазки-буравчики так и бегали, замечая любую мелочь. Вейш обратил внимание на высокий стакан с каким-то питьём, стоящий на прикроватной тумбочке.
— Что это может быть? — спросил он Таис, указывая на стакан.
— Это настой из трав, который я прописал графу, — ответил врач за девушку.
— Да, это так, — подтвердила гречанка. — Каждый вечер я наливала ему это лекарство в стакан и ставила на тумбочку, чтобы его сиятельство не забыли выпить его перед сном.
— Судя по всему, вчера вечером граф своё лекарство не выпил, — заметил Вейш. Потом он обратился к доктору Адаму: — Ну, что у вас, доктор? Вы можете назвать мне причину и время смерти?
— Да, пожалуй. Смерть наступила вчера вечером, не ранее восьми и не позднее двенадцати часов. Видимо отравление синильной кислотой или одним из её производных. После вскрытия я смогу сказать более точно.
— Ну и каким же образом граф отравился? — спросил инспектор врача. — Я не вижу здесь никакой посуды для яда. Разве что яд был добавлен в стакан с лекарством?
— Нет, вряд ли, — ответил доктор, осторожно осматривая и нюхая стакан.  Я, конечно, возьму стакан на исследование, но синильная кислота издаёт довольно сильный запах горького миндаля, а настой в стакане этого запаха не имеет. А вот от disjecta membra• покойного как раз пахнет горьким миндалём!
Себастьян, всё это время неподвижно стоявший у окна возле нотариуса, сказал:
— Насколько я понимаю, если бы отец выпил такой сильный яд, он бы мгновенно умер и не смог бы поставить стакан на тумбочку.
— Вы ошибаетесь, Себастьян, — ответил Адам. — Дело в том, что мгновенных ядов нет. Например, цианид убивает в течение нескольких минут. Если принять летальную дозу — от двенадцати до восемнадцати сантиграммов, то симптомы отравления проявляются уже через десять секунд. После полного впитывания паралич наступает мгновенно, но смерть может наступить и через две-три минуты, и через полчаса. Всё зависит от дозы.
— Так каким же образом граф принял яд? — снова спросил инспектор.
Доктор пожал плечами. Нотариус негромко заметил:
— Возможно, кто-то унёс посуду из-под яда.
После этих слов все посмотрели на Таис, безучастно сидевшую на стуле. Увидев устремлённые на неё взгляды, девушка испуганно улыбнулась.
— Скажите, мадемуазель, — строго обратился к ней Вейш, — вы ничего отсюда не уносили утром?
— Нет-нет, — запротестовала гречанка, — я ничего не брала! Я, как обычно, вчера после ужина налила настой из бутылочки в этот стакан и поставила его на тумбочку. Утром, когда я вошла, он так и стоял на том же месте. Больше я ничего не знаю.
— Ну, что же, — подытожил инспектор, — значит, некто неизвестный унёс посуду. А раз в спальне был кто-то ещё, то вполне возможно, что этот неизвестный не только унёс посуду из-под яда, но и мог дать графу Бертраму этот яд. Проще говоря — отравить его!
После этих слов в комнате наступила тишина. Вдруг Себастьян возмущённо воскликнул:
— Вы хотите сказать, инспектор, что отца могли убить?!
— Да, именно это я и хочу сказать! — отрезал Вейш и жёстко взглянул на нас из-под насупленных бровей. — Я считаю, что граф Бертрам Де-Бург, возможно, был отравлен кем-то из тех, кто вчера вечером находился в замке.
Себастьян ничего не ответил, доктор вздохнул и пожал плечами, а мой шеф согласно покивал головой, переводя задумчивый взгляд с испуганной Таис на стакан и обратно.
Когда мы вернулись в гостиную, в ней кроме Патриции, Николауса, Озрика и Валерии находился и Тобиас, только что приехавший из города. Инспектор Вейш объявил собравшимся, что в интересах следствия, мы все пока не должны покидать замок. У ворот будут дежурить полицейские стражники с приказом никого не выпускать. Это требование вызвало возмущение у Патриции:
— Инспектор, что значит «пока»? Сколько времени мы будем сидеть под арестом?
Полицейский повернулся к ней и окинул женщину тяжёлым взглядом.
— Столько, сколько понадобится, уважаемая госпожа.
Озрик, молчавший до сих пор, прямо