Около двенадцати в моём кабинете появился замдиректора с загадочной улыбкой на лице: так могла бы улыбаться Джоконда, будь у неё усы. Он грузно уселся на единственный пустой стул (все остальные были завалены папками с документами) и смачно, с размаху припечатал об стол лист бумаги.
- Г-н Крутицкий, подпишите, что ознакомлены с приказом, - с торжествующим ехидством сказал он, продолжая улыбаться.
- А чего через секретаря не передал? – поинтересовался я, чувствуя подвох.
- А как бы я тогда увидел, какое у тебя будет лицо, когда ты его прочитаешь? – вразумительно пояснил зам.
Наверное, зрелище того стоило. В связи с убытием в командировку сроком на десять дней заместителя директора НИИ «Радуга» Лопатова Ивана Сергеевича, мне предписывалось временно исполнять его обязанности. В этом не было бы ничего особенного, если бы в настоящий момент сам Лопатов не исполнял, в свою очередь, обязанности директора, убывшего в командировку на месяц.
Я поднял глаза на Сергеича и увидел, что моё лицо его не разочаровало.
- Да-да, - подтвердил он, - само собой, обязанности директора тоже исполняешь ты.
- Какой стремительный карьерный рост! – фальшиво обрадовался я. – Никогда не сомневался, что меня оценят и начнут продвигать по службе! А где же приписка для бухгалтерии о том, что я теперь буду получать сразу три оклада?
Вот тут-то и выяснилось, что мой друг Ваня знает меня очень неплохо: этих слов он, оказывается, и ждал!
- Ты, наверное, друг мой, хотел сказать: четыре оклада? – он уже просто лучился от счастья. – Потому что НЕ получать ты будешь три: шефа, мой и серёгин, ибо Серёга уезжает вместе со мной. Этого я уже в приказе писать не стал, но ведь и ёжику понятно, что кто-то должен подхватить и его вопросы тоже!
- Ага, значит, ещё и зама по производству… Весело. Слушай, а ты такой вариант не прикидывал: я успешно справляюсь со всеми вашими обязанностями, и тогда у коллектива и руководства возникает естественный вопрос, для чего ему вы, когда достаточно одного меня?
- Насчёт этого не переживай, - Иван, наконец-то, устал ёрничать и стал говорить серьёзно, - не справишься. И уже завтра.
- Опять лаборатория 9А, - уныло догадался я. - Кто на этот раз?
- Ну, зачем же я сейчас буду это тебе говорить? – снова развеселился он. – Тебе потом неинтересно будет!
И, подмигнув мне и сочувственно пожав руку, вышел из кабинета, очень, разумеется, довольный, что на этот раз выкручиваться и изворачиваться придётся не ему, а заму по АХЧ, то есть, мне.
Оставшись один, я в сердцах хлопнул по столу папкой, которую держал в руках. Естественно, документы, находившиеся в ней, не преминули этим воспользоваться и, радостно шурша, покинули место своего заточения, густо усыпав солидный участок пола. Это не добавило мне настроения: я выругался и, игнорируя строжайший приказ шефа, закурил прямо в кабинете, горько размышляя об этой проклятой истории с лабораторией 9А.
Началось всё около двух лет назад, в ноябре 2015-го, и началось очень буднично и рутинно, а развивалось стремительно и неудержимо.
Сразу после ноябрьских праздников к директору института Евсееву Родиону Сергеевичу пришёл зав. лабораторией № 9 Черных Аркадий Николаевич и в дружеской беседе сказал, что нуждается в дополнительных площадях для свой лаборатории. Аркадий Николаевич находился в нашем институте на особом положении: на долю его лаборатории приходилось подавляющее количество сенсационных научных открытий и функциональных изобретений, но, несмотря на это, директор с сожалением ему отказал, так как площадей катастрофически не хватало: некоторые лаборатории уживались в одном помещении вдвоём, а то и втроём.
Черных зацикливаться на этом не стал, довольно равнодушно махнул рукой и сказал, что, ладно, отвлечётся на недельку от основных исследований, оборудует себе виртуальную лабораторию и разместит в ней виртуальную же аппаратуру.
Слово у него никогда не расходилось с делом, и к концу ноября виртуальная лаборатория под условным названием «Лаборатория 9А» начала функционировать.
Факт этот стал широко известен в городе благодаря корреспонденту псевдонаучной газетёнки «Что и как» Битюгову, который постоянно пасся возле Черных в ожидании чего-нибудь не очень секретного, что можно было бы разместить на страницах своего сомнительной научности издания.
Номер вышел в начале декабря, и уже на следующий день ко мне явился специалист из БТИ с целью инспекции, как он выразился, «произведённой реконструкции здания» и замера «вновь образовавшихся площадей».
Меня нельзя причислить к наиболее тупым людям столетия – я и в тридцатку-то вряд ли войду – но специалист наверняка думал иначе, в течение получаса терпеливо разъясняя мне, почему это необходимо: во-первых, нужно установить, не повлияет ли выполненная пристройка на безопасность конструкции здания и не будет ли способствовать его обрушению, во-вторых, дополнительные площади следует внести в договор об аренде для дополнительной же арендной платы. На мой робкий вопрос, каким образом он собирается установить конфигурацию виртуальной лаборатории, а, тем более, произвести её замер, специалист усмехнулся и пояснил, что работает в инспекции 20 с лишним лет, поэтому установить и замерить может всё.
Что тут возразишь? Я повёл его в лабораторию.
Аркадий Николаевич, когда мы явились к нему с визитом и изложили суть, откровенно расхохотался. Да и всю историю эту он поначалу воспринял как жизненный анекдот, над которым можно будет весело поржать в различных дружеских компаниях. Продолжая хохотать, он отсканировал инспектора, сам изготовил его виртуальную копию и отправил её в лабораторию 9А. Насколько помню, больше после этого ему не то, что хохотать – улыбаться не доводилось. Копия вернулась минут через двадцать и соединилась с оригиналом, который уже через полчаса работы в моём кабинете предъявил нам с Черных чертёж и все расчёты. Просматривая их, Аркадий Николаевич был вынужден признать, что всё это полностью соответствует и его собственным представлениям о лаборатории. Пользуясь тем, что мы с Черных были в полном обалдении, специалист легко заполучил под документом наши подписи, вежливо попрощался и ушёл.
Через два дня из кабинета директора по всему зданию прокатился громкий матерный крик. Кричал сам Родион Сергеевич, просмотрев проект арендного договора на следующий год. Поскольку в размерах виртуальной лаборатории Аркадий Николаевич себя не ограничивал, новая арендная плата грозила пробить в бюджете института такую мощную чёрную дыру, которая без труда могла поглотить не менее десяти процентов средств, предназначенных для научных исследований.
Взбешённый Родион Сергеевич немедленно обратился с заявлением в суд, после чего постепенно успокоился. В суде работают грамотные и трезвые люди, которые призовут к порядку распоясавшихся хапуг и бюрократов – об этом он говорил нам на всех без исключения совещаниях и даже на новогоднем корпоративе в качестве первого тоста.
Суд разобрался с делом очень оперативно. В его решении говорилось, что, поскольку земельный участок, равно как и здание института, на нём построенное, принадлежит муниципалитету, то и любые пристройки по определению являются его же собственностью, следовательно, подлежат со стороны съёмщика арендной оплате. В примечании дополнительно разъяснялось, что любые попытки ликвидировать означенные площади будут рассматриваться как умышленное уничтожение чужого имущества и преследоваться по закону.
Только огромным научным и общественным авторитетом Евсеева и дружескими связями Лопатова можно объяснить тот факт, что им удалось заполучить дополнительное финансирование, которое покрыло значительную часть непредвиденных издержек. Шеф и Лопатов чувствовали себя униженными и оскорблёнными, а главбух к тому же и обворованным, но так или иначе ситуация разрулилась, и все старались поскорее о ней забыть. Никто и не предполагал, что это только начало.
Судебное решение сыграло роль свистка футбольного судьи, извещающего о возобновлении матча после его временной остановки. Пас, отданный специалистом БТИ подхватил инспектор пожарной охраны. Он явился к нам с предписанием о несоответствии нового помещения мерам пожарной безопасности. В результате Черных вынужден был оторвать всех своих сотрудников от научных исследований, чтобы заставить их решать задачу, каким образом можно разместить в виртуальной лаборатории вполне реальные огнетушители (проблема с установкой противопожарной сигнализации решалась легко и просто). Когда сотрудники путём невероятных умственных и физических усилий и не без помощи сторожа и дворника сумели-таки найти выход (огнетушители просто расставили в тех местах, где на плане БТИ было обозначено помещение новой лаборатории), их повергло в полный шок следующее требование пожарника: немедленно снять с окон все решётки, так как это может помешать эвакуации сотрудников в случае пожара. На робкие уверения Черных, что он и не думал ставить на окна решётки – надо быть идиотом, чтобы ставить их в виртуальную лабораторию – инспектор предъявил всё тот же чертёж БТИ, где эти решётки были чётко и даже очень художественно изображены.
Наивный в житейских вопросах Аркадий Николаевич попробовал было упросить инспектора БТИ убрать решётки с чертежа, но тот вразумительно и твёрдо заявил, что раз виртуальное помещение пристроено к первому этажу, значит, и само первым же этажом является; следовательно решётки на окнах быть должны, чтобы воспрепятствовать несанкционированному проникновению в помещение разных там нечестных людей. Словом, пожарник требовал убрать, БТИ – оставить, и ситуация казалась неразрешимой, но тут вмешался хитрый Лопатов. Потрясая судебным постановлением, он доказал пожарному, что снимать решётки не имеет права, потому что это будет расценено как попытка причинить материальный ущерб чужому имуществу. Таким образом ему удалось стравить БТИ и пожарников, те стали грызться между собой, а нас на время оставили в покое.
Единственным светлым пятном того периода могу назвать визит инспектора санэпиднадзора, которая написала восторженное заключение о невероятной чистоте в виртуальной лаборатории, а также о высокой степени её освещённости.
Нам это показалось эффектной финальной точкой в абсурдной ситуации – так мы считали до июня прошлого года, когда к нам пожаловал инспектор ГИБДД. Он потребовал переориентировать в пространстве злополучную лабораторию, ибо в своём нынешнем виде она выходит на улицу и перегораживает едва ли не всю её проезжую часть, что уже стало причиной дорожно-транспортного происшествия: врезавшийся в молочную цистерну автомобилист заявлял, что у него не сработали тормоза потому, что место торможения пришлось на участок, занимаемый лабораторией, в которой наверняка было разлито на полу что-то маслянистое. Лабораторию Черных переориентировал за 15
