якобы, исполнял волю Всевышнего, уничтожая грешников. А евреи его фигурально распяли, как Христа. А поскольку прах его не погребен, то он не успокоится, пока не будет отомщен. Так вот. Он, дескать, возродился, как феникс из пепла, и вознесся к Всевышнему. Полная чушь, но... Кому-то это очень на руку - Сатану совмещать с Богом. Но мы боремся. Так как Бог - это бог, а Сатана •сатана. Всему есть имя свое. И этот шрам напоминает мне о нашей борьбе. Можно сигарету?
Алекс протянул Берту сигареты, щелкнул зажигалкой.
•Берт, что ты делаешь?! •Мирьям негодующе взглянула на мужа.
Ничего, Мир. Одну можно. Случай такой. Не повредит. Он с наслаждением затянулся.
Чтобы разрушить тяжелую паузу, я спросил:
Вы не хотели бы пройти в бассейн? Погода очень располагает.
О, нет, - оживился Берт, - Столько еще нужно успеть. Да, Мир? Ну, хватит дуться, - он затушил сигарету, - Мы выезжаем на Хермон. Потом в заповедник.
И в Тверию, - оттаяла Мирьям, - Святые •места . Они встали.
- До вечера, Алекс. До вечера, Дани. Если будет желание, спускайтесь. Поговорим.
Я остался один. День разгорался. Голубая вода бассейна манила прохладой; звала. И, решив не сопротивляться зову водной неги, направился в бассейн. Вода баюкала, расслабляла. Какое счастье забыться в ней, забыв обо всем. Хотя бы на скоротечный миг.
Ближе к полудню я, разморенный, валялся в кровати, слушал компакт-диск и думал: какой же все-таки кайф вот так валяться в безделье и предощущать еще пару дней оторванности от повседневных забот. Работа, ссуды, выплаты, ушли на второй план,.скрывшись за отрогами гор. Но кончилась музыка и захотелось двигаться. Видно; тот, оставленный внизу ритм еще не давал покой сердцу, заставлял что-то предпринимать. Но что? Телевизор можно посмотреть вечером, Читать тоже не хотелось,
Я взял тур проспект по Голанам и Галилее. Не совершить ли разведку окрестностей? Так; вот зто, пожалуй, подойдет. Крепость Нимрода. Вернее, развалиньr крепости. И всего-то. на машине минут•пятнадцать-двадцать .. Быстро собравшись и купив пару сэндвичей; в •автомате, я вышел на стоянку. Мой фордик умытый и посвежевший, нежился на солнце.;;Не за быть бы поблагодарить Алекса, подумал я.
Неохотно заурчал разленившийся мотор. И... по крутому серпантину пустынных•дорог
Мы покатили в сторону крепости. Дорога, извивалась, уходила то ввысь, то, казалось в самую
бездну. Мелькали редкие запьrленные машиньr, ленивые. стада •баранов, пощипывающих
жухлую травку, подростки - то ли арабы то ли друзы - безразлично взирающие на проезжающие машиньr. Один раз, громыхал, промчался маленький, запьrленный армейский джип с
промелькнувшими потными, усталыми лицами•резервистов, вынужденных, не смотря на не•совсем юный возраст, тянуть армейскую лямку. •
Но вот дорога пошла вниз•к островкам зеленеющих смоковниц и кипарисов. Крепость я увидел еще издали. Она казалась совсем рядом на одном из холмов. Часть строений .терялась в дымке подступающих вплотную облаков. Но это только казалось: Изрезанный ландшафт создавал иллюзию сокращения пути. Но как изрек когда-то наш мудрый царь Шломо-Соломон, что, мол, и это пройдет.• . . . . ,
У шлагбаума в небольшой будке-пристройке купил въездной билет и по крутому подъему проник на территорию.
Смотровая площадка-стоянка открывала впечатляющий.вид на долину, будто с высоты птичьего полета. Здесь становилась осязаемой фраза- дух ,захватывает. И действительно; подойдешь к кромке и кажется, что душа твоя отрывается от земли и вот она уже парит между горными отрогами летит, летит...
Народу, к счастью, было немного.. Несколько туристических групп и горстка одиночек, толпящихся у небольшого кафе. Затем туристы разбрелись по округе, а я, присоединившись к одной из групп, проник в чрево. истории через старинные ворота- арку: ••
Если бы я был гидом или тур агентом, то вряд ли смог бы передать всю неоднозначность увиденного . С.той магией тайны, представшей передо мной. Не зря в свое время турки сделали тут тюрьму, Не убежишь отсюда, разве что улетишь на крыльях надежды. Узкие бойницы, низкие ниши и переходы. Мрачные своды и внутренний водоем, затянутый зеленой ряской. Ощущение присутствия незримых теней узников и стражей. Надежды и отчаянья. Время. Его можно ощутить и понять .только на развалинах прошлого. Оно и волнует и- успокаивает одновременно, не заботясь о несовместимости понятий.
Еще у входа в. крепость я заметил знакомую фигуру, мельком увиденную мною сегодня утром. Таинственный постоялец скрипач, играющий по ночам и куда-то исчезающий после поспешного. завтрака. Да, это .был он. Он стоял, прислонившись к.древним камням в тени
Деревьев и играл. В раскрытом футляре уже .скопились какие-то небольшие деньги, - Не желая его сму
мешать, я проскользнул вовнутрь. И вот теперь, возвращаясь по противоположной стороне, увидел его вновь, сидящего на большом валуне , жующего бутерброд и запивающего из пластиковой бутылки «Спрайтом» Я остановился рядом, мимо пройти было невозможно. Он посмотрел на меня из- под козырька матерчатой бежевой кепки.
- Я вас сегодня видел, когда вы въехали в пансионат. Верно? Я обрадовался, что не пришлось начинать .разговор первым,
•- Да, я поселился утром•и вас тоже видел.
-В глушь потянуло?.•он усмехнулся,••Рано или поздно это происходит. Наверное, со
всеми. . . • . .
Он аккуратно сложил использованную бумагу в сумку. Вынул зеленую пачку дешёвых
крепких сигарет «Ноблес» Размял в костлявьrх пальцах сигарету, закурил.
, -Хорошо тут. Спокойно.•
- Надолго сюда?- задал я глупый вопрос, но, о чем еще rоворить со скрипачом, я не знал.
-•Надолго? - переспросил он. -Кто знает; что такое долго? Отдыхаете? •
Я кивнул.
-Это хорошо, - продолжал он, душа должна отдохнуть, Нельзя ее все время взнуздывать. Душа, она дама нежная. Он выпустил .дым. - Чем на хлеб добываете? В смысле...
•Я nонял. Сторожу. Моя специальность тут не востребована. А из двух зол выбирают меньшее. Завод или работа сторожем;
- Нудно, -изрек скрипач,
.• - Нудно, согласился с ним я., ,• Но, по крайней мере, есть иллюзия свободы. Никто над головой не стоит.
- Вы извините, •скрипач посмотрел мне в глаза. •А тоска не берет? Вот и меня берет.
Спасаетесь как-то?
-Пытаюсь,• я достал трубку, набил табаком, закурил, •лабудой всякой книжной. Серьезное сначала читал, Так от серьезного еще больше думать тянет и ярче бессмысленность вырисовывается. Такая безысходность от такого времяпрепровождения берет, что выть хочется.
Выть, - задумчиво протянул он, - я понимаю.
•Обидно .становится, что я, еще полньrй сил и знаний, бесцельно проживаю еще один день. Мысли всякие возникают. Нехорошие мысли. Вот и я сбежал от себя на пару дней.
-•От себя не убежишь, но я понимаю.
Можно, конечно, позавидовать человеку»станка», - продолжал я .-Что для него меняется? Та же привычная работа, разве что условия лучше. А тут как ярмо. Давит, терзает, тре- бует чего-то.
Вот именно- чего-то, - согласился скрипач. •Проходили. Я в разных оркестриках играл
, их закрывали, шел на улицу. Сломал в себе что-то. А потом •понял, что не в месте
смысл, а в себе. Играю, ухожу в музыку и плевать на то, где я стою. На сцене или на перекрестке. Слава, престиж. Ерунда. Главное, что ты сумел не растерять то, что тут, в тебе. Но и это до поры. Устал от всего. Смысла нет ни в чем и нигде. Некоторые на страну пеняют. А что страна? Красивая у нас страна, разная: Может в красоте суть? - он прикурил новую сигарету, - или не в красоте? Она в нас самих, эта поганая суть. Я не мог не согласиться, так как сам давно думал о том же. Легче всего винить в своих бедах всех и•вся. И так трудно порой признаться, что у нас самих порой не достаёт упорства и жизнестойкости. И смиренно влачить свое настоящее, боясь сделать решительный шаг и потерять то, что есть перед, может быть, и благой, но неизвестностью. И с каждым годом все сильнее сжимаешь синицу в руках и с тоской следишь за свободным полетом журавля в небе.
Ладно, - скрипач встал. - Работать пора. Скоро туристы обратно пойдут. Я знаю. За теми развалинами обратный маршрут. Какая маленькая страна и какие просторы.- он с тоской посмотрел вдаль. - Парадокс.
Из-за холма показались люди. Скрипач, не прощаясь, быстро пошел по тропинке к выходу.
. Даст ли ему Бог немного Удачи и денег?
До вечера ничего не происходило. В пятом часу я вернулся в отель. Побродил возле бассейна. Сам с собой сыграл партию в бильярд. Погонял шары.. Поболтал ни о чём с Алексом.
Попытался, наконец. почитать Кокто. В восемь вечера спустился в небольшую, отделанную под мореный дуб столовую. Как сейчас говорят, в деревенском стиле. Роза, жена хозяина готовила превосходно. Берт и Мирьям, возбуждённые, полные впечатлений, ели, время от времени награждая хозяйку комплиментами.
Не могу понять, - говорил, аккуратно промакивая губы салфеткой, Берт, - почему все говорят только о французской или китайской кухне? Еврейская не уступает, а в чём-тo и превосходит. Верно, Мир?
Смущенная Роза порозовела то ли от жара кухни, то ли от забытых комплиментов.
Еврейская кухня., разная, господа; Откуда вышли, оттуда и кухня. Моя мама из Гали-
ции. Там когда-то готовили так. • •
. - Очень, очень вкусно, - не переставал восхищаться Берт. -•Надо будет записать. • Мирьям рассмеялась-: • •
Губерт - гурман. А ведь чревоугодие - один из грехов.
-Да какой грех, боже?! - возмущался Берт; - Нет, эти кнедлики - просто чудо, господа. Вы, Роза, волшебница. Поверьте старому гурману., . .
Ой, спасибо! - Роза просто сияла. - Я вас завтра чолтном угощу. Это блюдо с востока.
Обычно его готовят в холода, но•до холодов еще долго. Как же вам не попробовать чолнт? •
. Скрипач одиноко сидел у окна, Задумчиво жевал и вряд ли ощущал изыски идише кухни. Затем молча раскрыв футляр, бережно достал скрипку. Нежно провел пальцами•по деке. Затем жалобно и возвышенно -чисто поплыла над столиками музыка. Все замолчали, зачарованно наблюдая за скрипачом. Затем он резко оборвал звук. Уложил скрипку в футляр.
•Гросс - музыкант! - восхищенно воскликнул Берт. • •
Роза промокнула набежавшие слезы. Алекс поднес скрипачу свой•настоящий коньяк.
•Я тоже хочу с ним выпить, - Губерт с трудом вытиснулся из-за cтолa. -Вы- маэстро – музыкант!
За вас. За Святую землю. Шалом! - воскликнул он.
- Лехаим, - поправил Алекс. Скрипач молча выпил.
Спасибо господа. - Подхватив футляр, направился в номер.
Ночь наступила внезапно. Навалилась в одночасье всей черной массой на землю. Засверкали близкие ближневосточные звезды, будто протертые до синевы заботливой рукой Всевышнего.
Плавал мерно•в черных•водах лунный желто- серый шар, Мерцала вода в бассейне, подсвечиваемая прожектором, и отражались тени пальм в моем окне.
Насышенность первого дня тяжким грузом надавила на плечи, уложила в постель. Что мне снилось - неважно, не. в этом суть. Суть в том,•что тревога заставила меня открыть глаза, лоб покрылся потом. Откуда-то;•кажется ,из глубин•самого космического зева шел жут
кий вой. Страшной тоски и муки. Он въедался,• разъедал душу, проникал в мозг. Кажется, ничего н.могло уберечъ, укрыть от него.
Я доплелся до холодильника; прямо из бутылки глотнул холодной колы. Боже, что это?! Неужели весь•мир•сошел с ума, цогружённый в эти ужасные .звуки? Что это, призыв на суд
