Воин магистрали. Часть 6.

 ...Подъезжая к городу, едва проехав мимо стеллы, облицованной нержавеющей сталью и установленного на клумбе-разделителе полос движения православного креста, Делфа пеердала управление Андрею. Так она сделала потому, что человеку было проще найти на окраине города место, где бы он мог припарковать машину, не являя ее посторонним взглядам - а Андрей хотел именно этого.
  Он бывал в этом городе, приезжая на расположенный на окраине, в Горьковвском районе, завод "Электроизолятор", знал, западная часть территории завода, "заползающая" в пригород Солнцегорска - Рудное, фактически, превратилась в пустырь после пожара на заводе в конце девяностых. Именно к въездным воротам западной части завода он и направил сейчас Делфу. И в том, что он сумеет сбить замок с давно не открывавшихся ворот, он был полностью уверен.
  Поворачивая сейчас спортивный руль Делфы, ощущая на нем приятное упругое усилие, стремившееся вернуть руль в "нулевое" положение, перебирая пальцами сенсорные кнопки "коробки передач", расположенные, в точности, там, где был расположен рычаг коробки в его "Волге", Андрей думал о том, что ему придется, возможно, на время, оставить Делфу, а это было сродни предательству. Как если б он предал хорошего боевого товарища в бою... Думал он и о том, что на то самое время, пока Делфа, заботливо замаскированная. будет стоять в заросшем молодым кленом и травой выше пояса старом цеху, он не будет чувствовать за спиной ее поддержки...
  Но приходилось напоминать себе, что с момента. когда была подобрана на магистрали та девушка, Елена, они ступили на изобиловавший опасностями путь войны, путь, который вел к множеству беспощадных битв и который должен был закончиться гибелью врага... Только гибелью, а не капитуляцией - Андрей прекрасно помнил примеры из мировой истории, когда побежденная, капитулировавшая страна, вдруг, вновь, поднимала голову и, в нарушение всех договоренностей, возобновляла войну....
  Да, они вступили в сражение с силами, которые намного превосходили их собственные, но в этом сражении именно они должны были победить - иначе в сражении не было смысла и иначе дорожные мародеры продолжат терроризировать страну. Конечно, они с Делфой разгромили основную группировку бандитов...
  Но Андрей мог с уверенностью сказать, что о ночном бое уже известно тем, кто управляет всей организацией. А сколько их, какие шаги они предпримут в ответ и как скоро - это были бы вопросы без ответов...
  ...Думая обо всем этом, Андрей, одновременно, зорко следил за указателями на дороге, чтобы не пропустить нужный ему поворот направо. И, конечно же, он вовремя свернул и повел машину по дороге, шедшую, словно, по огороженному "живой изгородью" тоннелю - по обеим сторонам дороги, почти сходясь над ней, росли многолетние, старые клены и тополя, листва которых, местами, заслоняла солнце. На этой дороге Делфе пришлось скорректировать жесткость подвески и дорожный просвет, чтобы сохранить управляемость на далеко не первосортном и давно не ремонтировавшемся асфальте. Чувствуя, что машине не нравится эта дорога, Андрей негромко произнес, "успокаивая" ее: "Потерпи, Делфа...  Это недолгая дорога...".
  И, действительно, это была недолгая дорога - всего через несколько минут, за пологим длинным поворотом, его взгляду открылась не вызывающая никаких положительных эмоций панорама западной части завода "Электроизолятор" - растрескавшиеся, местами обвалившиеся, плиты бетонного забора, запертые ворота, выкрашенные выгоревшей бледной серо-синей краской, а за ними - поднимавшиеся выше забора молодые стволы клена и тополя. обмороженная акация с голыми мертвыми ветвями, пробивавшаяся во все щели и росшая даже на крыше заброшенной будки сторожа высокая трава... И за всем этим мрачно высился в глубине заводского двора закопченный остов цеха, покачивал ржавыми тросами давно разукомплектованный "заботливыми руками мирных граждан" старый козловой кран, сквозь ажурные фермы которого светило поднимавшееся солнце...
  Андрей попросил Дедфу остановиться и вышел из машины.
  Ноздри, втянувшие прохладный утренний воздух, сразу ощутили запах полыни и амброзии. смешанный с запахом застарелого мазута и цементной пыли. Это был запах запустения, запах погрома, запах, пришедший из девяностых годов...
  Он приблизился к воротам, ухватился рукой за массивную створку, попробовал качнуть ее. Серо-синяя воротина отозвалась скрипучим, скрежещущим звуком и заметно качнулась, но не приоткрылась - это не давал ей сделать массивный, диаметром в пять сантиметров, стержень, который виднелся в щель между створками ворот и, очевидно, был связан с замком, запиравшим ворота.
  Андрей вернулся к машине и поднял с правого сиденья Стрелы Перуна.
  Спустя несколько секунд, под оглушительный громовой раскат, мощная яркая молния пережгла, переплавила стальной стержень, как проволоку - и Андрей, посмотрев несколько секунд на то, как между оплавленными краями створок ворот исходит желто-сизый дым от остков засова, вернулся к машине, положил оружие и, вновь, двинулся к воротам.
  Немного напрягши мускулы, он отодвинул одну из массивных воротин, затем - вторую, подпер их подвернувшимися под руку кусками бетона - и вот уже Делфа, самостоятельно, проехала между ними, остановилась на некотором расстоянии от ворот...
  Андрей повернулся к машине, сказал: "Сейчас ты поедешь за мной. Медленно и осторожно.". Делфа отозвалась: "Я поняла.".
  Следующие несколько минут Андрей ощущал себя Иваном Сусаниным, заводящим ляхов в непролазную чащобу, с той лишь разницей, что позади него была машина-друг и ему надо было провести ее к открытым воротам давно не действующего цеха наиболее безопасным маршрутом. Эти несколько минут ему пришлось выбирать дорогу, соответственно габаритам Делфы, между сложенными в неаккуратный штабель массивными фарфоровыми изоляторами, остовом раскуроченного автопогрузчика и несколькими стволами "несанкционированно" выросших деревьев - но, в конечном итоге, путь был найден - и Делфа, которая, похрустывая шинами по истрескавшемуся, обнажившему, местами, щебеночную "подушку", асфальту, медленно продвигалась следом за ним, въехала в полумрак огромного цехового помещения. все еще носившего следы бушевавшего здесь почти два десятка лет назад опустошительного пожара.
 Цех должен был выпускать товары народного потребления из пластмасс - ведра, ванны, детали обвеса на модные тогда "Лады" восьмой, девятой и девяносто девятой модели... Именно пластмассовые гранулы, находившиеся в огромных деревянных ящиках и оказавшиеся, по чьей-то недоброй воле близ цистерны с маслом для станков, загорелись в роковую ночь девяносто четвертого года; пожар, с которым не смогла справиться внутризаводская пожарная часть, до приезда городских пожарных, уничтожил дорогую шведскую производственную линию, проел кровлю над цехом в нескольких местах, выбил стекла на огромной площади...
  Восстанавливать цех управлению завода было и дорого и не с руки - завод хорошо "стоял" на выпуске высоковольтных изоляторов. Из цеха демонтировали все мало-мальски ценное, огромное здание, досадливо сплюнув, бросили на произвол судьбы "до лучших времен".
  Теперь между колоннами в главном пролете цеха, медленно подвигалась Делфа, отъезжая с главного пролета, подальше от чужих глаз в пыльный полумрак, пронизанный объемными полосами солнечного света...
  Наконец, машина остановилась. Место для "постановки на якорь" было найдено.
  Андрей нашел глазами перевернутый деревянный ящик, пододвинул его ближе к себе и сел, привалившись боком к гладкому прохладному боку Делфы.
  Теперь он вернулся к мучившим его мыслям и собрался высказать их в слух, облекши в понятную машине и не несущую тягостной нагрузки форму.
  Он помолчал, раздумывая, как ему обратиться к Делфе, затем произнес: "Делфа, я привел тебя сюда для того, чтобы, до поры, укрыть тебя от посторонних глаз. Мне совсем не хочется, чтобы твой необычный вид стал предметом обсуждения досужих обывателей, а больше того не хочется, чтобы тебя, случайно, опознал тот, кто ранил меня из автомата на бандитской баррикаде и ушел оттуда живым. В этом городе могут находиться те, кто управляет всей преступной организацией и я не хочу, чтобы они знали о тебе, о том, что мы появились в городе... Ты понимаешь?".
  Делфа издала звук, похожий на человеческий тяжелый вздох и ответила: "Да, я понимаю тебя, повелитель. Говори дальше, ты ведь сказал не все...".
  Андрей продолжил: "Здесь я должен буду, на некоторое время, оставить тебя одну, предоставив тебе право действовать на свое усмотрение. При надобности ты можешь уехать отсюда... Но потом - обязательно найди меня, живого или мертвого. Если я буду мертв - делай то, о чем я тебе говорил - иoи моих товарищей из спецназа "Орлан". Если же я буду жив - то - либо я вернусь сюда, либо, если ты должна будешь покинуть это место, ты разыщешь меня.
  Я тебя не бросаю, мы продолжаем действовать вместе. Но это война и на войне, иногда, приходится разделяться, чтобы достичь общей цели... ".
  Он умолк, ожидая ее реакции - и услышал, как Делфа произнесла: "Жестокость оправдана. Я тебя понимаю. Война... Она не разъединяет напарников, а заставляет каждого до конца исполнять свой приказ, для того, чтобы достичь общей победы. Да, я буду следовать твоему приказу, будь спокоен.".
  Затем Делфа умолкла.
 Андрей тоже молчал...
  Потом он услышал голос Делфы: "Что ты намерен предпринять?".
  Он ответил, излагая ей уже созревший в голове план действий: "Сейчас я возьму бумаги, которые мы нашли и пойду в город. В городе я постараюсь сделать копии с этих бумаг - именно копиями я буду оперировать при посторонних взглядах.
  Я направлюсь в ближайшее место, где есть компьютеры и доступ к ним, скажем, интернэт-кафе - и постараюсь, насколько это возможно, отследить путь назначения партии штрипсов, которую бандиты сняли с разграбненного грузовика и место, где они оказались.
  После я вернусь к тебе.
  И, кстати, ты можешь помочь мне прямо сейчас.".
  Он прервался, затем спросил: "Ты можешь дать мне адрес ближайшего интернэт-кафе или клуба?".
  Делфа несколько секунд помедлила с ответом, затем произнесла: "Улица маршала Конева, дом сорок три, первый этаж, интернэт-кафе "Импульс". Можешь посмотреть карту.".
  Конечно, Андрей не стал отказываться от предложения Делфы и сел за руль, чтобы экран с изображением части карты города оказался перед глазами.
  Некоторое время он впитывал глазами то, что видел,  затем встал, вышел из машины и сказал, обращаясь к Делфе: "Все, жди меня, Делфа. Все, что я сказал - в силе.".
  В ответ услышал: "Только помни, что ты ранен. Обратись к медикам, если почувствуешь себя хуже.".
  Ответил ей: "Хорошо. За меня будь спокойна.".
  И, увидев, как Делфа закрывает водительскую дверь, шагнул в пространство главного пролета цеха...
  Выйдя из цеха, Андрей оглянулся.
 Делфы отсюда не было видно, и у него, частично, отлегло от сердца.
  Он подумал: "Я не предаю тебя, Делфа, не бросаю. Мы продолжаем действовать в команде. Пора