Старший дивизионный хирург, Борис Иванович Половцев, осмотрев Андрея, долго что-то записывал крупным, но "лежачим", профессионально-врачебным почерком, затем произнес: "Одевайтесь, сержант Павлов. Немного подождите, пока подойдет медсестра, она проводит вас в операционную и поставит вам обезболивающее.".
Андрей ответил по-военному: "Есть!" и начал одеваться.
В это время хирург щелккнул кнопкой селекторной связи на своем столе и произнес в стоящий на столе микрофон на длинной гибкой ножке-стебле: "Зиночка? Подойдите в мой кабинет, проводите в операционную пациента. И готовьте его к операции.".
"Зиночка" - молодая девушка в белом халате, с длинными светлыми волосами и неожиданно суровым взглядом зеленых глаз, пришла через несколько минут. Она вошла в кабинет, критически оглядела Андрея и спросила у него: "Огнестрельные ранения? Нападение или самострел?".
Он ответил: "Нападение.".
Девушка произнесла: "Хорошо. Потому, что самострелов я ненавижу. Но это моя личная неприязнь. Работу я стараюсь выполнять так, чтоб не было стыдно. Пойдем.".
Она была не очень-то приветлива, эта девушка. Но Андрей был уверен - под этой внешней неприветливостью кроется доброе начало...
Они вышли в коридор и медсестра, держа его за правый локоть, повела его куда-то в конец коридора. где по разнице освещения угадывался поворот.
Пока они шли, она, неожиданно, произнесла совсем другим, блатновато-озорным тоном: "Да чего-ты такой перепуганный-то? Никогда с девушками не общался, что ли?".
Андрей ответил: "Да с такими суровыми как-то не приходилось... Вы прямо не медсестра, а сотрудница следственных органов... ".
Она расхохоталась, тонкие пальцы, слегка усилив нажим, простучали коже на его локте в таком же озорном ритме.
Затем она сказала: "Да не, какие "органы"... я служила снайпером, лет петь смотрела на вас, мужиков, только сквозь прицел... А потом от перенапряжения зрение начало падать... И я из снайперов ушла, а вот из дивизиона - нет. Доктор Половцев заманил меня к себе в медсестры, ну я и не отказалась. Для этой работы у меня зрение еще очень и очень... Да не будь ты букой!! А вот мы и пришли, кстати. Вэллкам.".
Она толкнула свободной рукой широкую дверь с надписью "Операционная", не глядя,нашла на стене выключатель и включила четыре мощных светильника под потолком и огромную, похожую на НЛО, операционную "люстру".
Затем отпустила локоть Андрея и сказала: "Ладно, раздевайся, ложись. Спиной вверх. Ты, кстати, сам кто? Служил?".
Он ответил: "Андрей Павлов, сержант спецназа "Орлан".".
Она негромко присвистнула, проговорила: "Ого!! Уважуха!! И что, убивать приходилось?".
Он ответил: "Приходилось. Так было надо.".
Раздеваясь, он в тот момент ее, но по звукам догадался, что она моет руки.
Затем когда он уже разделся, повесил на стоящую у дверей вешалку свою одежду и лег на операционный стол, она подошла ближе и он почувствовал запах отечественного мыла от ее рук.
В ее руках были прозрачные медицинские перчатки, сейчас она надела одну из них.
Она надела перчатки, подняла белое покрывало с стоящего рядом столика и взяла с него сложенный вчетверо отрезок бинта и темно-коричневый большой пузырек.
Сказала: "Потерпи, сейчас возможно, будет жечь. Ты только не жмись, я должна промыть все, мне не нужно, чтоб ты кожу морщил.".
Он ответил: "Как вам будет угодно. Я так понимаю, вы Госпожа по натуре, Зинаида?".
Она хохотнула, пригнулась к его уху, издала негромкое игривое рычание и произнесла притворно-чувственным тоном: "Я львица... Покусать могу...".
Затем она откупорила пузырек, который был у нее в руках, смочила бесцветной жидкостью с неуловимым, но резким, терпким запахом, бинт и повела им по коже на спине Андрея.
Он, действительно. почувствовал легкое жжение, услышал негромкое шипение от реакции жидкости с загрязнениями на его теле.
Затем услышал голос девушки: "АК стопервой серии, пули калибра 5, 56. Били не в упор, но с достаточно небольшого расстояния, потому пули ушли глубоко. Тебе, сержант, повезло, что пули обычные, не со смещенным центром тяжести. впрочем, это нам повезло... Не придется фарш из раны выковыривать...".
Ответил: "Да я не пугливый на этот счет... Уже таким радикальным образом где-то на килограмм похудел, наверное... ".
Она сказала: "Я вижу. Вот была дырка... И вот... И вот... Ого!!"; он почувствовал, как ее пальцы прикасаются к его спине в разных местах, определяя следы давних ранений....
Дезинфицирующая жидкость на его теле испарялась, создавая ощущение прохлады и оставляя за собой характерный запах в воздухе, а Зинаида, вновь подойдя к тому же металлическому столику под белым покрывалом, поставила на место пузырек и взяла в руки большую стеклянную ампулу и тоненькую металлическую полоску-лезвие.
Несколько секунд - и она, немного "попилив" этой полоской горлышко ампулы, с легким "стеклянным" хрустом отломила его.
Затем она положила лезвие на столик, взяла из эмалированного судочка шприц с иглой, запустила иглу в ампулу, втянула в шприц желтоватую жидкость из ампулы...
Затем ампула полетела в стоящее тут же, у операционного стола, ведро, а Зинаида промурлыкала: "Сейчас поставлю тебе обезболивающее и ты будешь у нас совсем отмороженным... Часа три спины чувствовать вообще не будешь...".
Пока она это говорила. она подняла шприц иглой вверх, выпустила из него воздух вместе с короткой тоненькой струйкой медицинского препарата.
Затем он, снова, перестал ее видеть - она отошла на шаг назад. Он почувствовал, как холодное острие иглы прикоснулось к его коже и прошило ее.
Зинаида поставила один укол, второй. третий. заботливо и умело окалывая его раны.
Он чувствовал, что имеет дело с опытной, аккуратной медсестрой и не постеснялся сказать ей об этом. произнес: "У вас рука опытной целительницы. Это узнаешь сразу. И мне это приятно.".
Она ответила: "У меня рука человека, привыкшего все делать точно и аккуратно. У снайпера ведь нет времени переделывать работу. Но и слышать это мне тоже приятно. Так что это взаимно...".
Она сделал еще три укола и отложила в сторону шприц, затем сказала: "все, теперь лежи и получай удовольствие. Минут через десять "замерзнешь". Борис Иванович точно время знает...".
Прошло несколько минут - и он ощутил вокруг ран, под своей кожей, в тканях тела, легкое частое покалывание, область которого быстро расширялась; это покалывание становилось все легче, все незаметней и, вскоре. прекратилось совсем.
Зинаида, которая за это время еще раз помыла руки и сменила перчатки, вновь,подошла и прикоснулась к его спине. на этот раз он ощутил это прикосновение так, словно она прикасалась к нему сквозь кевларовый броненжилет. А едва она отняла руку от его спины, как в кабинет вошел Борис Николаевич Половцев, облаченный в плотно застегнутый белый халат.
Он, также. помыл руки, надел темно-зеленые хирургические перчатки, поправил над Андреем медицинскую "люстру", решительным движением снял со столика с инструментами и препаратами покрывало, взял в руки небольшой, ярко отблескивавший медицинской сталью, скальпель и длинный пинцет с массивными зазубренными "губками" и произнес: "Ну что же, сержант Павлов. Сейчас займемся извлечением из вас нежеланных сувениров...".
Затем он обратился к медсестре: "Зина, приготовьте ватный тампон и дезинфицирующий раствор.".
Зинаида за его широкой спиной занялась приготовлениями - послышались металлический и стеклянный пеерезвон, звук разрезаемого полиэтилена, шуршание ваты...
Затем хирург распорядился: "Зина, тампон мне и магнитные насадки на пинцет!".
Зинаида передала Борису Николаевичу только-что подготовленный ватный тампон, со щелчком надела на его пинцет магнитные насадки и Андрей ощутил прикосновение холодного металла к одной из своих ран...
Операция по извлечению из его ран двух автоматных пуль длилась. как показалось ему, целую вечность. Но на самом деле, если бы он взглянул на часы, то понял бы, что прошло немногим больше часа.
За это время дивизионный хирург дважды аккуратно разрезал и раздвинул ткани вокруг пулевых отверстий, вытянул одну из пуль,сидевшую особенно глубоко, с помощью магнитов на своем пинцете, а затем аккуратно, сняв уже магнитные насадки, извлек обе пули и положил их в нержавейковый судок на своем столике.
После этого Зинаида подала ему хирургическую иглу, вправила в нее нить из медицинского шелка и хирург зашил разрезанные ткани.
Потом Андрею велели сесть и Зинаида, наложив на его раны ватные тампоны, пропитанные бактерицидным препаратом, плотно оббинтовала его тело, закрыв раны...
Затем Андрею было разрешено одеваться.
Когда он одевался, Борис Николаевич сказал,обращаясь к нему: "Я бы, конечно, хотел, чтобы вы понаблюдались у меня, чтобы быть уверенным, что не будет воспаления тканей и каких-либо последствий... Но, так как вы не их нашего гарнизона, то оставляю визиты ко мне на ваше усмотрение.
Впрочем, не думаю, что что-то пойдет не так.
Рекомендую вам в ближайшие недели не нагружать спину и регулярно менять перевязку и тампоны.
Я напишу вам, чем пропитывать тампоны. В аптеках этот препарат вы купите, он не дефицитен.
И - берегите себя, конечно..."
Андрей коротко и простор ответил: "Спасибо. Я постараюсь выполнять ваши рекомендации.".
Затем они вышли в коридор. Борис Николаевич своей быстрой и тяжелой походкой ушел вперед, а Андрея, взяв его, снова, под локоть, задержала Зинаида.
Он остановился, дав хирургу отдалиться на еще большее расстояние, поскольку чувствовал, что Зинаида хочет посвятить его во что-то, требовавшее отсутствие третьего лица.
И, конечно, Андрей оказался прав.
Зинаида, ослабив захват на его локте, вдруг, оказалась впереди, лицом к лицу с ним и негромко, взволнованно, произнесла: "Послушай, сержант. Я вижу, что для тебя война не кончилась. Есть такие люди, у которых судьба - кого-то выручать из беды ценой собственной жизни. И ты и я из таких, мне это делать тоже приходилось.
Ты и эти раны получил не в детской песочнице...
Я тебе хочу сказать...
Нательный крестик свой не снимай. Никогда. Чтобы боженька тебя не оставил. будет бог с тобой и ты с богом - он тебя выручит в тяжкий миг...
Не забудь мои слова.
И еще... Вот. Мой телефон, если тебе потребуется медицинская помощь.".
Сказав это, Зинаида вложила в его ладонь свернутый вдвое листок бумаги. Затем девушка приблизила к его лицу свое, обняла его свободной рукой за шею и быстро, но крепко поцеловала его в щеку...
Зинаида сопроводила его до самых дверей медицинского корпуса, где он пожал руку майору Воронцову, который открыл им дверь на улицу.
девушка вышла наружу вместе с ним, остановила его на крыльце. Немного помолчав, спросила: "Куда ты сейчас?".
Он честно ответил: "Мой бой не окончен. Ты должна понимать, как это - когда где-то жив твой враг...".
Зинаида ответила: "Да, я понимаю... Ладно... Сохрани мой номер и постарайся сохранить себя. Я бы очень надеялась, что ты вернешься из боя живым... Но даже бог не может знать, когда и где
От автора: в этой части Андрей в медицинском корпусе воинской части беседует с медчсестрой, готовясь к операции. Из его тела извлекают пули.
Получивший медицинскую помощь, Андрей возвращается к баррикаде на дороге. Наступает рассвет...
