Из сборника «Кавказские приключения»
Лучшее место в Сухуми в полуденный зной – Ботанический сад. Там можно было не просто переждать жару, но и приятнейшим образом провести время. Побродить по тенистым дорожкам, полюбоваться на гигантские водяные лилии, на тропические деревья, посидеть на лавочках в тени огромных бамбуков - толстенных удочек, торчащих из земли. Вообще роскошная тропическая флора, знакомая нам только по цветочным горшкам в наших северных краях, в Сухуми везде необыкновенно радовала глаз. Где попало росли пальмы и прочие раскидистые растения, выставлявшиеся у нас в больших кадках в фойе различных учреждений. А тут это всё знакомое и незнакомое цвело и буйствовало и радовало глаз. Особенно хорошо было в Ботаническом саду, прекрасном, любовно ухоженном. Да всё там было хорошо…
Почти всё… Но общественные туалеты явно подкачали. Необыкновенно грязные и порой удивительной конструкции, они просто отравляли существование там, ведь всё же иногда приходилось пользоваться. Из дому мы уходили рано, возвращались, когда уже темнело. Никак невозможно было обойтись.
В Ботанический сад мы ходили переждать самое пекло почти каждый день, «покормившись» на набережной в вагончике традиционным шашлыком вместо обеда. Есть приходилось стоя за круглыми стойками, у алюминиевых вилок было по два зубца, а вокруг шныряли голуби. Но шашлык был отменный, свежий, и шашлычник явно считал нас своими - щедро отваливал зелени и хрустящего лучка. Подкрепившись, мы с братом уходили бродить по дорожкам ботанического сада или отдыхали на лавочках.
Как-то, ожидая брата на такой скамеечке (а он прозаически отправился в вышеупомянутое общественное заведение), я решила написать весточку родителям. Красивая открытка с шикарным видом Сухуми и конверт были уже куплены, а письма тогда летели быстро и стоили копейки. Писать, как вы понимаете, я любила всегда и поэтому настолько увлеклась весёлым повествованием, что не заметила, что делается вокруг. Письмо было дописано, я сунула его в конверт и, как тогда было принято, лизнула край конверта, чтобы заклеить письмо. И вдруг я услышала вкрадчивый голос:
- Между прочим, таким образом, через клей на конверте, в старые времена можно было отравить…
Я подняла глаза и обалдела. Рядом со мной на скамеечке сидел местный орёл, ещё два стояли сзади и трое подходили. И всем было очень интересно, как с помощью конверта в старину можно было, между прочим, отравить… Уголок Ботанического сада был укромный и уединённый. Я почувствовала себя в окружении. Или в зоопарке среди чёрных хищных птиц.
Но великое дело – образованность и начитанность! Я почувствовала, чем смогу заинтересовать стаю. И начала вдохновенно пересказывать орлам наиболее яркие фрагменты из «Королевы Марго». История Екатерины Медичи, парфюмера Рене, королей Карла и Генриха и их возлюбленных так заинтересовала молодых людей, что они зачарованно внимали мне. А меня несло. Это было блестящее исполнение великого Дюма!
В конце аллеи появился брат. Высокий и накачанный жгучий брюнет с усами аля- Саддам Хуссейн, он никогда не вызывал сомнений у местных орлов, что с ним надо считаться. Когда он выходил из моря после купания (а купались мы поодиночке, опасаясь оставлять без присмотра вещи), случайно приземлившиеся около меня в его отсутствие орлы немедленно ретировались, а более наблюдательные, уловившие сходство и смекнувшие, в чем дело, вступали в почтительную беседу и старались подружиться. Сейчас же он шёл с таким недовольным выражением лица (как выяснилось, туалет был особенно мерзопакостный), что вся стая вспорхнула и испарилась в считанные секунды.
А мы расхохотались. Да здравствует Дюма!
