***
С первыми лучами солнца на парк опустился туман. Вихри белых линий заполонили собой всё вокруг, залепив глаза светлой лентой. Все несколько деревьев, которыми Виталий возвышался над людьми, тихо и устало спали, пытаясь набрать как можно больше сил за короткий сон. Река тоже спала, укрывшись парами воды; проползя по ней, они распространяли тепло на сырые берега. Листья кустов выглядели свежими и чистыми, покрытые каплями воды, открывшимися дневному свету.
Виталий проснулся первым. Он лениво стряхнул с себя пыль вчерашних следов и стал наблюдать, как дворник чешет его левый бок, выгребая из газона окурки. Надо было быть бодрым, чтобы достойно держаться, когда его будут разрывать и грузить в кузовы. Всё-таки, говорят, это не очень приятное занятие.
Около полудня в Виталии было уже немало народа. Некоторые интересовались рекой, но уже не скапливались на поляне, как вчера. Они просто любопытно заглядывали за линию кустов, отделявших некогда маленький ручеёк, а теперь полноводную реку. Не увидев кучи дохлой рыбы, быстрого течения или волн, они отворачивались, обсуждали что-то и шли дальше. Алиса, как было всегда, медленно просыпалась, моргала на них кругами от водомерок на спокойной поверхности и закрывала веки снова, ожидая, когда солнце выйдет из-за облаков, чтобы оживить её. За ночь она устала, пытаясь проползти назад, к заливу, и уснула, разуверившись в способности сделать это.
Когда через белые массы облаков прорезались первые лучи солнца, Виталий услышал приближающийся гулкий треск. Он сразу узнал шум двигателей бульдозеров и шипение колёс самосвалов. Переезд должен был начаться очень скоро, и он напрягся, закачавшись ветками, чтобы быть готовым.
- Эй! Огради территорию! – крикнул усатый мужик в грязной кепке, взмахивая рукой дворнику. – Парк переезжает!
- Что? – недоумевал старик.
- Выгони людей оттуда! – сказал водитель бульдозера. – Сейчас будем поднимать грунт!
Дворник недоумённо покосился на въезжающую в парк армаду, но всё-таки пропустил их вперёд, а сам пошёл к складу с инструментами за лентой, на ходу прикрикивая прохожим, чтобы они ушли из Виталия.
Через час парк был уже опутан блестящей красно-жёлтой лентой. Горожане удивлённо останавливались, натыкаясь на преграду своему повседневному пути, задерживались на секунду и обходили парк. По дорожкам Виталия, давя гравий шинами, разошлись жёлтые машины. Клумбы отряхнули пыль, разглядывая внезапных гостей.
- Так… Поехали! – крикнул бригадир, и несколько ковшей впились в его газон в разных местах. Виталий ощутил тычок в груди и зажмурился.
Боль разбудила Алису. Она услышала, как дрожат в её водной толще миллиарды атомов, разгоняясь под накатывающими звуками механической волны. Её южный берег потяжелел и прогибался, а с ручейками, бежавшими с левобережного бассейна, в воду проникли масляные пятна. Возможно, всё дело в ручейках, подумала Алиса. Затем она завыла от ещё более острой боли – она ощутила, как в кожу вонзается ковш, и сдирается с костей мясо. Алиса теперь понимала, в чём дело.
- Виталий! – простонала она. – Виталий!
Парк стиснул зубы, выдерживая боль. Сине-белое небо над головой начало играть с ним, то исчезая, то внезапно появляясь снова. Ну что ж, подумал парк, можно ведь иногда и пропадать, когда это необходимо. Он обязательно очнётся где-нибудь потом. И всё же лучше было видеть всё, что творилось вокруг.
- Эй! Пропустите! – завыл внизу ещё один голос, который он давно знал.
- Женщина, что вам надо? – спросил бригадир, отворачиваясь.
- Что вы делаете? Почему парк ограждён? – испуганно спросила Ирина.
- Его переносят. Закрыт до следующего месяца, - буркнул бригадир. Ирина глубоко вдохнула воздух, и не выдохнула его.
- Как? Месяц? – выдохнула она, когда всё-таки смогла. – Нет, я не могу!.. Там же мои голуби! Мне нужно покормить голубей…
- Гражданка, отойдите, пожалуйста, - бригадир вежливо приобнял её на ходу. – Голуби в безопасности.
- Нет, - шептала Ирина. – Виталий! Виталий… Ты слышишь меня?
«Прощай, Ирина,» - мысленно ответил Виталий, морщась от боли, когда пласт его зелёной кожи погрузили в кузов. – «Теперь только ты в ответе за голубей.»
Женщина забила руками по решётке, и рабочим пришлось схватить её за плечи, чтобы оторвать.
- Это же всего лишь парк, дура, - прошипели ей на ухо. – Иди, куда шла!
Ирина взглянула на парк в последний раз, вытерла заслезившиеся глаза и исчезла.
Пыль начала оседать на десяти клумбах парка – яркие лепестки мгновенно помутнели. Клумбы очнулись и возмущённо завизжали, призывая парк:
- Виталий! Что это такое? Когда это закончится?
Парк не отвечал – только рёв двигателей слышали их бетонные вазы. Клумбы недовольно запричитали на рабочих:
- Эй, вы! Прочь отсюда! Виталий сейчас сдует вас ветром!
- Смотрите! Виола! – вскрикнула вдруг клумба с гладиолусами. Они увидели, как одиннадцатая клумба погружается в кузов на тросах. Виола помахала им лепестками сквозь запылённый воздух.
- Надо же. Я так и знала! – усмехнулась Кристина. – Что ж, удачи тебе, Виола.
Клумбы замолчали. Виталий испустил хлипкий вздох, когда перестал слышать их голоса. Сможет ли он услышать их ещё когда-либо? Он всё чаще терял сознание.
«Нет, ну что за чушь. Переезд не может убивать парки,» - повторял он. – «Они же выживали…. Мне же говорили…»
Где-то рядом едва различимо, будто сквозь матрас, доносились крики Алисы. Она толкала его волной в берег, пытаясь разбудить.
- Проснись же! Виталий! Останови это! – Алиса поднималась всё выше, стремясь растолкать его. – Ты же ещё можешь остановить их! Очнись и прогони эти проклятые бульдозеры!
Виталий не слышал. Он лежал, выпучив каменные глаза урн в серо-синее небо. Деревья бездумно покачивали ветвями, на которых прорезались молодые листья. Природа готовилась к лету.
- Мне очень больно, Виталий! – сказала Алиса. Она замерла на мгновение, запечатлев ровным зеркалом отражения оранжевых машин и ямы голой земли между ними. Газон содрали уже почти наполовину. Одна урна и несколько кустов были погружены в первый грузовик. Скамейки и урны загружали во второй.
Алиса вздрогнула и, приподнявшись ещё немного, чтобы увидеть парк полностью, перелилась тонким ручейком на газон. Речка почернела ветряной рябью и увидела, как сотни тонких струек наполняют грязную траву. Окурки и мусор сразу поплыли по ним. Она могла всё тут очистить.
«Боже,» - подумала Алиса. – «А я ведь совсем не мелела у хвоста, когда поднималась… Я могу ползти в другую сторону…»
Она подползла ещё на пару сантиметров и упёрлась в резиновые сапоги. Сверху раздался зычный испуганный вскрик.
- Эй! Гена! Тут вода! – крикнул рабочий, подзывая усатого бригадира.
- Что за чертовщина? – прогудел тот, выглядывая из-за кузова.
«Вот как я это сделаю,» - осенило Алису. – «Я тут всё смою! Придётся протащить с собой горы мусора, но зато потом Виталий станет совсем чистым. Значит, чистота требует грязной работы? Ну ладно…»
Она рванулась вперёд, и сразу же начала наползать на берег широкими плевками. Бригадир застыл в остолбенении, когда порог холодной воды разбился ему о ботинки. Через несколько секунд вода перелилась через их край и намочила ему ноги. Бригадир захлопал ногами, перебегая к холму.
- Эй! Ребята! – закричал он. – Уходим! Речка разливается!
- Что? Да ладно, - люди в грязных робах выходили из своих машин.
- Я не шучу! Уходим!
- Да разве она может…
- Может! Она поднимается очень быстро! – усач забрался в кабину самосвала и содрал ботинки, чтобы вылить воду. - Это тот самый необычный прилив! Похоже, у города новое стихийное бедствие!
- Да что ты… О, блин. И вправду, - рабочие оцепенели, увидев, как лужа охватывает их колёса. – Уходим, парни!
Алиса напряглась и вылилась вверх метровой волной. Она переносила все воды, которые могло захватить устье, стараясь не разливаться в других местах. Всё же ей пришлось выйти из берегов на протяжении всего русла, чтобы донести достаточно водных масс до Виталия. Она видела, как счищает с него килограммы фантиков и бутылок, и гнала прочь ужасные машины, которые шипели по колено в воде, пробираясь к ограде. Алиса почувствовала кураж и катила волной, поглотив фонтан и закупорив трубы, поднимавшиеся к нему из водопровода, заполняя собой всё вокруг. Ошмётки Виталия, которые ещё не успели погрузить в кузовы, поплыли по ней. Она видела и слышала сотни тысяч голосов, побывавших на этом газоне. Зализнув потоком куски дёрна, она погрузила их на дно.
Вскоре техника была изгнана за ограду, но Алиса не могла остановиться сразу. Она затормозила, но тонны её вод, повинуясь инерции, растеклись по бульвару Чёрного проспекта и нахлынули на город, заставляя испуганных прохожих создать вокруг неё расползающийся полукруг. Люди визжали и фотографировали, как по асфальту потекла жижа из грязи, пустых бутылок и травы. Алиса изо всех сил вдохнула обратно, но пролезть назад, к устью, почти не получалось. Похоже, она могла только замереть.
Люди поняли, что происходит что-то серьёзное, и переходили с трусцы на бег, всё больше поддаваясь панике. Алиса текла медленно, но не было похоже, чтобы она собиралась останавливаться. Толпы прохожих бросились наутёк, чтобы поскорее подняться в высокие дома, машины бесперебойно сигналили, сбившись в заторы. В открывавшихся её отражению глазах сиял страх.
- Боже мой! – запричитала странная женщина, показавшаяся ей знакомой. – Наводнение! Как же там Виталий?
Алиса протекла мимо, проникнув во дворы. Дети с весёлыми криками побежали к ней, чтобы побыстрее потрогать непонятно откуда взявшуюся лужу. Родители спешно хватали их за воротники, оттаскивая куда-то.
Алиса настойчиво пыталась остановиться.
(...)
