Испытание жизнью. Часть 2. Глава 10.

прошлый раз, теперь могу ответить. Стопроцентного зрения гарантировать не могу, а процентов шестьдесят-семьдесят, обещаю.
              Виктор обрадовался.
              - Спасибо, профессор!
              - Благодарить еще рано, - улыбнулся он и повернулся к Ире, которая держала Лену на руках. – Идите, оформляйте документы. Мы решили положить вас в стационар, чтобы не гонять с ребенком домой и обратно. Побудете здесь, дня два-три, пока изготовят хрусталик, и сразу будем оперировать.
              В день операции, Виктор с Валентиной приехали в институт задолго до назначенного времени. Ира с дочкой вышла к ним в вестибюль. Лена лежала на руках матери и не подозревала, что ей предстоит. Увидев дедушку с бабушкой, она потянула к ним свои ручки. Валя подхватила внучку и, прижав к своей груди, замерла.
              Вскоре Лену забрали в операционную. Вместе с ней оперировали одного мальчика из Ростова. Он был почти на год старше Лены и слепой на оба глаза. Как рассказывала его мама, молодая, полная женщина, полгода назад, мальчика уже оперировали в Одессе, но безрезультатно. Теперь все надежды она возлагала на искусственный хрусталик.
              Его прооперировали очень быстро и отвезли в палату. Орловы ждали, что скоро привезут и Лену. Но проходили минуты, а ее все не было. Операция продолжалась, беспокойство Орловых росло. Время, тянувшееся слишком медленно, совсем остановилось.
              Валентина с Ирой, обнявшись, сидели на мягком диване, а Виктор сидеть не мог. "Если Лену так долго оперируют, значит, что-то не ладится? Но, что?" – думал он, шагая из угла в угол по вестибюлю. Его мысли были в операционной, вместе с любимой внучкой.
              Раньше Виктору приходилось слышать, что внуков любят больше, чем своих собственных детей. Он не верил. Но, как оказалось, это правда. Во внучке он души не чаял, любил ее так, что сам себе удивлялся. Это, видимо, происходит с каждым человеком и, по всей вероятности потому, что внуки приходят к людям в такую пору, когда они больше всего боятся не смерти и не болезней, а одиночества.
              Наконец, Лену провезли в палату, а Виктор подошел к профессору, вышедшему из операционной.
              - Операция прошла нормально, - и, предупредив его вопрос, заговорил первым. – Пришлось повозиться с хрусталиком. Он оказался немного больше нужного размера. То ли при его изготовлении допустили ошибку, то ли мы неправильно сделали замеры. Но в этом нет ничего страшного. Глаз будет развиваться, расти и все нормализуется.
              - А нам, что делать? – спросил Виктор.
              - Пока ничего. Но впоследствии надо заниматься с девочкой, тренировать и развивать глаз. А сейчас наша, врачей, задача не допустить воспалительного процесса.
              Подошла Ира.
              - Лена спит, - сказала она.
              - Пусть спит, - ответил профессор. – Ей сейчас необходим хороший отдых…
              На следующий день Орловы приехали в институт раньше. Ира с дочкой вышла из палаты, навстречу родителям. Лена сидела в детской прогулочной коляске. Левый, здоровый глаз, был перевязан, а оперированный правый, открыт.
              - Почему у нее закрыт не больной глаз, а здоровый? – спросила Валентина.
              - Так всем делают, - ответила Ира.
              - Зачем?
              - Алексеев сказал, что больной глаз должен работать, получать нагрузку. Иначе, все его функции возьмет на себя здоровый.
              Виктор подошел к внучке, наклонился над ней, стараясь рассмотреть следы операции, но никаких швов не обнаружил. В это время Лена, смотревшая на него, вдруг улыбнулась. Виктор воскликнул:
              - Узнала, милая? Значит, ты меня видишь? - и тут же почувствовал, как по щекам поползло что-то мокрое и теплое.
              Это были слезы. Слезы радости, облегчения и счастья. Значит, не зря прошли все их страдания, хлопоты и переживания. Операция удалась. Внучка видит, а это самое главное.
              Обрадованная и счастливая Валентина подхватила Лену на руки, целуя ее в обе щеки. Девочка улыбалась и весело что-то щебетала.
              Но, радовались они рано. Опасения профессора сбылись. У Лены начался воспалительный процесс. Для его лечения, девочке нужно было делать уколы под коньюктиву глаза. Орловы понимали, что это необходимо, но каждый раз, когда слышали крик внучки из процедурного кабинета, сердца их разрывались на части. А когда им возвращали Лену, и они видели в глазах девочки вздувшуюся пузырем конъюктиву и слезы, смешанные с кровью, думали, что не выдержат. Домой возвращались уставшие и разбитые до такой степени, что еле волочили ноги. Но горевать некогда. Нужно было варить ребенку суп, закупать продукты матери и на следующий день везти в Москву. В институте, разрешив делать детям операции, почему-то не позаботились об их питании. Эту обязанность Орловым пришлось взять на себя.
              Так продолжалось три бесконечных месяца. Изо дня в день, Виктор с Валентиной ездили в Москву, не только для того, чтобы отвезти продукты, но и побыть с внучкой, хотя бы некоторое время.
              Мальчику из Одессы повезло больше. Ему оперировали пока один глаз, так же как и Лене, вставили искусственный хрусталик. Это позволило ребенку впервые, за полтора года жизни, увидеть свою маму. Через неделю их выписали, и они уехали домой, чтобы через год вернуться сюда оперировать второй глаз.
              Орловы порадовались за этого незнакомого мальчика, и в глубине души лелеяли надежду, что в скором времени так же будут радоваться и за свою внучку. Но, как оказалось, такая минута наступила только через три месяца, когда их выписали из больницы.

Продолжение следует.