Ты в России, Джон - счастья желаем! (Сон.) (Рассказ в стихах)

 Ну...Тело в землю, душа к Пете.
 Петр:
-Йййййес! Один момент!
Достает тетрадку, ручку.
-Все, вы тут, у меня в кучке!
 Как зовут?
- Джон Фицжеральд.
 Петр все записал.
- Олл райт!
 Был кем?
- Президентом Штатов.
- Умер как?
- Убили каты.
- Кааак!? Ты ж Власть от Бога!
 Ты ж по жизни - недотрога!
 Как же Джонни ты влетел?
- С Русскими войны не захотел...

      А, той порой Архангел Михаил,
      Шилькгрубера из камеры переводил.

      Ну... Неуживчивый Шилькгрубер:
     "Все, тут - "не те", всё, тут - "не так!"
       Вот, Хан Батый не выдержал и грубо:
      -Да, ты ж на Русь попер, мудак!
       Эх, жаль, тут нет моей камчи,
       Тебя б я, падлу, поучил!
       На шконке хмыкнул Ганибалл,
       Македонский промолчал,
       Карл, Фридрих и Наполеон,
       Переглянулись: "Да, пошел он!"
       Шли все они на Русь, когда-то
       Но, не встревать ж за Азиата!
       Аттила хохотнул у самого окошка,
       Он, тоже, Азиат, как и Батый.
       Но, как он бил все эти рожи!
       Германцев бил! И Франков бил! И Римлян бил!
       И, Саша Македонский завздыхал:
      "Ведь, это без него, Рим слабым стал!"
       Наполеон подушкою накрылся...
       Не то, чтоб на Аттилу злился...
     - Ну, да - Французов бил Аттила...
       Но, вон - Париж...Там, где Аттилова могила.
       Хотя...Как вниз глядеть без нервов-с?
       Французы все - Le pide aros!
       Вздохнул, про Жозефину вспомнил, улыбнулся:
     - Не... Этот мир совсем свихнулся!

       Аттила встал со шконки, рядом с Ханом встал.
       Адольф в истерике охранников позвал.

       Короче: Топают они по коридору,
       Как раз к Петру и Джону разговору.
       Услышал Гитлер Джоновы слова и истерить!:
     - Ты - сволочь, Янки, мать твою итьтить!
       Ядрену бомбу почему не бросил на Советы?
       Стер бы Москву, совсем со со свету!
      Ну, тут Архангел Михаил,
      Адольфу белы ручки заломил,
      Засунул его в камеру и Джону:
    - Не слушай Джонни его стону.
      Представь: В его дому, в Берлине,
      Жаль - нет его уже в помине.
      Шесть спален было, шесть туалетов,
      И, в каждой спальне по горшку при этом.
      Однажды утром он поднялся,
      В окошко глядь! и обосрался!
      Ну...Даже до горшка не побежал -
      Советских воинов в Берлине увидал...
      Потом, пошел в подвал и застрелился.
      Ты, правильно в войне с Советами не слился.
      На них посмотришь - лишь руками развести:
      Бояре топчут свой народ, пытаясь извести...
      И, стонет тот народ, и стонет!
      Бывает и бояр тех тронет.
      Но, стоит Ворогу на них напасть,
      Воюют, даже как бы - всласть!
      Вон - Гитлера заставить застрелиться,
      Ну, кто еще, так может веселиться?

      А, Петр эту речь послушал
      И, Джону:
    - Джон, давай про твою душу!
      Ты в жизни много нагрешил,
      Но, я с тобою так решил:
      Отправлю в первый Адов Круг.
      Там - дети малые... Не крут.
      Ну... Отдохнешь там, отоспишься...
      А, что потом, ты удивишься:
      Пройдет каких-нибудь полвека,
      Пойдешь в твой мир. Не человеком.
      А, скажем, пташкой Божией. Смогешь?
      И, Джон, весь радостный:
    - А-то ж!

      Лет пять десятков пролетело,
      Проснулся Джон уж в новом теле.
      И, Петр ему:
    - Готовый?
      Лети! Но, мир твой - очень новый!
      Вернешься, посмотрю, что понял.
      И, на прощанье Джона обнял.

      Полетел. Чирикнул над могилой,
      Папы, мамы, жены милой...
      Уронил слезу скупую... Полетел.
      В кабинете у Обамы на окошко сел.
      И, почти, что тут матом:
    - Ёпа мама!
      В Президентах бывший раб - Барак Обама!
      Вспомнил то, что говорил ему отец:
    - Негр у власти и Америке - писец!
      Мы ж их завозили, как рабов,
      Убивали, кто работать не готов!
      Не, ну джаз без них, конечно и не джаз!        
      Спорт, опять же и не спорт без них у нас...
      Но, во власть? Рабов? Ни в коем случае нельзя!
      Это все равно, что насадить там обезьян!

      Успокоился. Головкой покрутил:
    - Годы же... Мож это я дебил?
      Надо на его команду поглядеть.
      А-то. сразу:"Негр!", "Раб!"... И нечего борзеть!
      Глянул а рядом с Обамой - приятная дама,
      Даже поставил плюсик Обаму...
      Сенатор Мак Кейн с лицом благродным...
      Даже, как-то вздохнул посвободней.
      Крылья расправил, клювик почистил...
      Но, тут, Мак Кейн произвел первый выстрел:
    - Надо бомбить эту глупую Русь!
      Ты, Президент, бомби и не трусь!
      Ишь, что затеяли! Крым отобрали!
      В Сирии, нашим, пинков надавали!
      И, приятная дама с фамилией - Клинтон,
      Веско, как лозунг в памятник влитый:
    - Эта страна должна умереть!    
      И, кулачком по стлу:
    - Смерть! Смерть! Смерть!
      Сильно Джон всему удивился:
    - Может я не туда приокнился?
      Да, нет... Вон потрет Вашингтона,
      А, рядом его - Кеннеди Джона...

      Обама... Задумчивый, как икона:
    - Я, иногда, просыпаюсь от стона:
      Слышу - Америка стонет от страха,
      По ней мужики - в красных рубахах,
      Медведи...Все пьяные, с балалайками...
      И, казакИ... Зубастые и с нагайками...
      Кровь пью младенцев Американских,
      И, все это весело, в песнях и плясках.
      Эта страна должна умереть.
     Иначе, всему человечеству - смерть!
     Джонни, аж закричал:
   - Идиот!
     И, вспомнил старый, русский анекдот.
     Однажды, на приеме полусветском,
     Его рассказывал торгпред советский:
   
    "Заяц. Идет по лесу, видит - лось.
     Прошел бы мимо, да, вот, как-то не пришлось.
     Остановился. Охает, вздыхает,
     Печально головой кивает.
     Лось разозлился:
   - Эй, косой!
     Ты, чо, там шепчешь? Проходи, не стой!
   - Да, вот... Твоё "хозяйство" увидал,
     И, весь от зависти пропал.
     Зайчихе бы моей, чтоб поиграла!
     Лось, гордо, так!:
   - Ну, каждому свое! Ты с этого в печали?
   - Да, нет... Я думаю, что при таком "хозяйстве",
      Откудова таким рогам-то взяться?"
      Как все смеялись, Джон запомнил...
      А, только вот сейчас, тот анекдот и понял:
    "Посмотришь на Американский флот,
      И зависть гложет, и оторопь берет!
      А, поглядишь на голову её и в шоке:
      Что ж ты, Америка, к такой-то жопе?"
      И, глянув на советников Обамы,
      Он снов матом:
    - Ну, Ёпа мама!

      И, полетел Джон к рубахам красным,
      К казАкам злым, да к медведям пьяным.

      Во двор кремля влетел, сел, огляделся...
      Не...Ну...Не пьют, тут  крови младенцев!
      И. женщина... Красивая, такая,
      Стоит, хлеб воробьям бросает.
      А, рядом с ней - мужик... Не в красной рубахе...
      И, тоже, что-то бросает птахам.
    - Захарова Маша и Бортников с ней,
      Услышал он голос с соседних ветвей.
      Глянул а рядом - красавица-пташа!
      Чем-то на Джона похожая даже.
    - Кто это?
    - Маша? Не знаю, но хочется знать.
      Говорят, не дает в Россию плевать.
      Бортников... Этот главный в чека.
   -  Что это?
   - Не буду лукавить, не знаю пока.
      Наверное - дернул чеку и бросил гранату.
      Слышала, очень сердит на какую-то НАТО!

      Маша на часики быстро взглянула,
      Крошки хлеба с ладошек стряхнула,
      Цокнула каблучками и к двери.
      Бортников быстро, следом за нею
    - К Путину! - сказала красавица-пташа.  
    - Кто это?
    -Как это кто? Президент страны нашей!
     Хочешь послушать о чем говорят?
     Тогда полетели, он будет рад.

     Вот, подоконник. Мужчина. Тоже не в красной рубашке.
     Вдруг, улыбнулся красавице-пташе,
     Легонько пташи коснулся... Она поклонилась учтиво...
     Джон клюв раскрыл... Так это было красиво.

     А, Маша Захарова разговор продолжает:
   - Кто, там придет, кто его знает?
     Клинтон - у нас опять обостренья,
     В Трампе тоже большие сомненья.
     Мужчины переглянулись,
     И, даже, кажется улыбнулись.
     И, Путин ей:
   - Машенька, Это политика.
     Выкини из не всю аналитику.
     Это - подковерные игры, течения,
     Вихри, вихрики, завирения,
     Это, такие камни подводные!
     И, можешь поверить - не благородные!
     И, Бортников:
   - Не переживай за Америку!
     Думай. Но, просто, без всякой истерики.
     Сталина вспомни, как он, в войну,
     Не доверял, побывавшим в плену.
     Маша глаза широко округлила,
     Даже ладошкой губки прикрыла:
   - Вы, про... Ну, надо же... Я, прямо в шоке!
      Путин с улыбкой:
   - Столько знаний глубоких!
      Бортников:
   -  Он, их загнал в долги триллионные
      А, все потому, что уши свободные.
      Он же им льет в эти уши и ушки:
    " Надо нам новые танки и пушки!
      Дайте нам денег на вооружение!"
      Псих! Но, он их отражение!
      Кричит про Россию: "Бомбить!" Ну и пусть!
      У нас, Машаня, другая грусть:
    " Колонна пятая"... Ну, прям - достала!
      Кого Америка к нам ни прислала!:
      Фонды, фондики, институты!
      Секты, секточки, проституты!
      Торгуют Россией на всех каналах!
      Ну, прям, достало всё! Прям, достало!
      Путин, мечтательно:
    - Куплю пароходик - подарок Обаме,
      Но, не где-нибудь а во Вьетнаме.
      Всю эту шушеру, к Американцам,
      Пусть принимают своих засланцев!
      Маша:
    - А, самолетом не проще? И, почему во Вьетнаме?
   -  Мудрый народ... Поймут, что Обаме,
      Все разузнают, вспомнят, проверят...
      Они в пароходике, дырок насверлят...
      Бортников:
   -  А, капитаном, на том пароходе -
      Фурсенко. Он, у нас, математик, вроде?

       Джон все это слушал, клювик раскрыв,
      И, даже, как-то про пташу забыв...
       И, не увидел, как какая-то птаха,
       Пташе на ушко - "охи", да "ахи"...
       Пташа даже чирикнула:
    -  Хам!
       Джон обернулся:
    -  Ну, хулиган!
       Взьерошился и клювом того, клювом! Клювом!
       И, даже вслед хулигану плюнул!
       Обернулся а все ему улыбаются...
       И, пташа, и Маша - красавицы....
       И, он, вдруг, подумал:
     - Нахрена мне Обама?
       Кейны? Клинтоны? Пароход из Вьетнама?
       Нафик... Женюсь на красавице- пташе,
       Буду звать ее, как эту красивую - Машей!
       Домик построим... Детей нарожаем!

       Бортников к нему наклонился и шепотом:
    -  Ты в России, Джон - счастья желаем!