Цыганка

браке, хватало ума не возникать даже мыслям, я же не Джигарханян или Табаков Олег, которые на 60 лет старше своих пятых жён.
-А как она, она то  что? – поинтересовался я.
-Она? Ни как она. Она считала меня хорошим своим другом, даже очень хорошим, может даже ближе
всех остальных,  немного необычным и выбивающимся из общего ряда её знакомых,ну, это и не удивительно, ты же знаешь,  я в табуне никогда не бегал, но просто  другом, и наверное не более.
А между тем вот эта моя странная любовь к молоденькой девочке засасывала меня всё больше и больше, это было похоже действительно на наваждение. Тут я не раз вспоминал цыганку думая, не её ли колдовство тому причиной, хотя я в эти отвороты, привороты и прочую чертовщину не верю.

У Ленки кроме офисной жизни, конечно,  была своя, как и должно было быть. Иногда она говорила мне, что вот её с подружкой пригласили отдохнуть на яхте, я молча выслушивал это с болью,не возражая,  понимая, что это не моё дело, она имеет полное право. А  со временем у меня стало появляться чувство ревности. Я пытался гнать его от себя, понимая, насколько это глупо с моей стороны, но ничего поделать не мог. На этой почве возникали мелкие размолвки, я начинал грубить ей , она обижалась и мы не разговаривали по несколько дней. Но не долго, дня по три, четыре, потом опять мирились. Мне было очень тяжело выносить эти мелкие скандалы. Иногда я даже злился на себя за такое малодушие со своей стороны, понимая всю глупость и бесперспективность этих отношений, я тем не менее,  не мог их разорвать. Это была именно психическая, эмоциональная зависимость, наверное,  как у наркомана. Я знал, что это кончится рано или поздно, понимал, что должно кончиться, но решил пустить это на самотёк и не терзать себя. Будь что будет. Моё состояние можно было сравнить с тем  ковбоем из старого анекдота, который выпал с двадцатого этажа небоскрёба и, пролетая десятый этаж, успокаивал себя тем, что пока всё идёт хорошо. Повторяю, я очень привязался к ней, как к родному человеку. Мне кажется, я страдал комплексом Адели, есть такое понятие в психологии.

А сколько стихов я ей посвятил. Да, да,  ты не поверишь, но я вдруг вспомнил, как в молодости я баловался стихоплётством. Всё-таки мне кажется, её так никто не любил до меня как я, хотя это была и не совсем, так сказать, полноценная, что ли  любовь. Это было, какое то  наваждение, колдовство. А мне, всё-таки не хватало чувства именно с её стороны.  Но она, кажется, стеснялась наших отношений, хотя наших, это громко сказано, наших, подразумевает обоих, а тут была игра в одни ворота. Глядя на неё я старался понять, чем она так привязала меня, и не мог понять. Но постепенно её отношение ко мне медленно, но верно всё более и более охлаждалось, чего собственно и следовало ожидать. А однажды, её, может быть даже  непроизвольные действия, окончательно показали, что моя партия на этом спектакле, жизни, на этой на этой Vanity fair сыграна и мне пора покинуть сцену.По глазам её прочитал. В результате чего опять у нас наступила уже довольно длительная размолвка, а вместе с ней, я это знаю, и пропасть между нами неотвратимо  увеличивалась  до точки невозврата. Мне приходится стоически переносить это, пытаться всё-таки разорвать чары.  Думаю, воли у меня хватит, хватило же побороть привычку к курению, а это тоже нелегко.
Но, ты знаешь, тут  два выхода, или тихий уход или как Рогожин. Помнишь?
-А ну ка подожди - прервал  я его исповедь. По зомбоящику шёл фильм “Тихий Дон”,как раз эпизод, где пьяный Григорий пел казачью песню. Мне страшно нравились некоторые истинно народные песни казаков. Далеко не все, но некоторые очень, и эта, про пташку канарейку в частности.

                                                              Редко, редко так бывает,
                                                              Чтоб орёл летел и пал,
                                                              Редко, редко так бывает,
                                                              Чтоб гулял, да замуж взял

Страдал в телевизоре пьяный Григорий.
- Ну, так что ты там про Рогожина говорил?
- Ну, ты помнишь же, Рогожин у Достоевского, Настасью Филипповну, зарезал же. Такая же сумасшедшая любовь была.
-Уж не так-ли и ты “проект”, как ты сказал, закрывать вздумал? - спросил я ухмыляясь.
-Нет, что ты, с ума сошёл. Я конечно с тараканами в голове, но думаю, решим как нибудь это дело без латиноамериканских  страстей. А решать, конечно, всё равно надо,  хотя и тяжело.  Ты даже не представляешь, что это значит для меня.
Я читал,  это делается только путём решительного разрыва всех связей, не писать, не звонить, ликвидировать все контакты.  Сурово, но нет другого выхода.
Андрей замолчал.
-А ты сможешь - спросил я, с интересом глядя на него.
-Вот в этом то и вопрос. Ну что ж, тогда остаётся второй вариант - по Достоевскому - не то шутя, я так и не понял, не то серьёзно ответил Андрей.
-Кстати, у нас до сих пор корзинка осталась, что Валентина купила у них в универмаге. Шикарная такая, корзинка из настоящей лозы, для фруктов или цветов на праздничном столе. Более 30 лет ей, а всё стоит. А ведь говорят каждая вещь имеет свою энергетику, вот и эта корзинка наверное с Мечёткинской цыганской энергетикой и продолжает  зомбировать меня.
-Ну ладно, хорош болтать, завтра вставать рано. Чё то разболтался я чересчур. Спокойной ночи.
Андрей пошёл в свой номер, а я навёл какой-никакой порядок на столе и тоже стал укладываться спать, обдумывая услышанное и вспоминая, что  в Евангелие сказано – не думайте, что  что-то зависит от вас. Ни один волос не упадёт с вашей головы без воли божией,  всё что ни делается всё по воле его.