РИТУАЛ
Всё шло бы и дальше по накатанной колее семейной жизни, с мелкими ссорами-склоками и пылко-тихими примирениями, не отравись домашний любимец кот Мурзик варёной колбасой.
Но… Об этом чуть позже.
Сейчас же… (Чувствуете, как предельно натянута тонкая нить бытия, готовая, вот-вот, лопнуть от немыслимого напряжения? Нет? Вот удивление, - я тоже.) И так всегда: хочешь быть серьёзным, говорят – юродствуешь; смешишь – говорят чересчур серьёзен.
Мне слышится одному или вы слышите тоже – блеяния мутонов…
Итак.
Светает. Сиренево-серые тона – преобладающий колер утреннего весеннего неба. Ещё немного и застенчивый румянец зари отразится беззастенчиво в оконных стёклах.
Стою и пью у окна – шторы вширь распахнуты, чтобы побольше света влилось в тёмный сумрак комнаты, усыплённой ночью! – утренний кофе, наблюдая за удивительными флюктуациями в природе. С недавних пор вошло в устойчивую привычку, как заядлый курильщик не может пропустить очередную порцию никотина после бессонной ночи, до этого обходился стаканом сока или воды на выбор; привычка вошла в ритуал.
Куда смотрю? Скажу никуда, вряд ли поверите. Никуда можно смотреть только в одном случае, когда взгляд упирается во что-то привлекательное, от чего его архитрудно оторвать. Куда устремлёны глаза здорового в эстетическо-эротическом плане мужчины, когда декольте женского платья до безобразия глубоко и таящиеся за ним прелести так не туманно заманчивы? Я смотрю через пространство застеклённого окна на дом напротив. С недавних пор он привлекает моё внимание настолько, что вызываемые им мысли трудно назвать благообразными.
Вот он, объект из бетона и стекла. Снаружи вроде бы бездушная безделица. Но сколько он таит в себе сюрпризов! Этот дом напротив.
Окна тёмные – ранний час. Спят не только детские игрушки, но взрослые позабавушки. Мирно уживаются в тайных местах куколка с выкрученными руками и кожаный собачий ошейник с металлическим хлыстом. Всё спит спокойным безмятежным девственным сном, не ведая об ожидающих впереди приключениях и опасностях. Спит всё вокруг, спят все – вокруг.
Конечно, пятый час пополуночи не самое подходящее время для активных медитаций на тему, остро волновавшую и русского классика: «Кому на Руси жить хорошо?» Однако кто-то заметил, что, кто рано встаёт, тому кто-то подаёт. И не всегда крупной купюрой.
Кофе стынет. Острота восприятия напитка проходит. Послевкусие извилистой стезёй напоминает о былом величии. Время не стоит на месте. Стою на месте я. Совсем уж остывший кофе просто прохладительный напиток в сумрачном зное наступающего весеннего дня.
Изменения в природе происходят не год от года. Они ежесекундны. Обычному человеку за ними не уследить.
Минута-другая и зажигается одно окошко из полусотни.
Окно зажигается на кухне. Почему там? Не в другом месте? Куда идёт человек, проснувшись, после утренних процедур? В отличие от некоторых стран, эти комнаты у нас запроектированы без малейшего признака на естественное освещение. Не является ли это тоже ритуалом? Нажатие на клапан сливного бачка, чистка зубов и варка на медленном огне удивительно вкусного ароматно-обжигающего кофе.
Зажглось одно-единственное окно. Две створки, квадрат, рассечённый вертикальной полосой, надёжно укрытые плотной тканью. Третье снизу, второе слева, второе сверху. Сквозь жёлтый квадрат штор различаю её силуэт. Её (сексуально-раскрепощённая фантазия здорового эротомана) более предпочтительна, чем – его.
Не стоит закрывать глаза, - но закрываю, как иначе представить эту уникальную особу, - чтобы представить, как она выглядит. Стройная спортивная фигура. Обязательно сидит на какой-нибудь правительственно-кремлёвской диете: обилие моркови, - каротин улучшает зрение, где видели зайца в очках? Обязателен аспарагус – улучшает перистальтику и утреннее испражнение. Яблоки и финики – пектин необходим для чего-то такого, без чего организму никак нельзя, и повышенный уровень глюкозы – активная работа серого мыслительного вещества. Что ж, ничего плохого, на диете сидят все, независимо от толщины кошелька и раскрывающихся возможностей и состояния психического здоровья.
У неё каштановые волосы, вьющиеся, сами закручиваются в локоны, приятное округлое лицо, чуть вызывающе вздёрнут носик, родинка над верхней губой…
Сто-о-оп! Кажется, образ таинственной незнакомки рисую с определённо-знакомой фемины сапиенс, которая недавно взбаламутила ровную поверхность озера семейного быта!
Вот она, незнакомка в кухонном, задрапированном жёлтой материей окне, потягивается, встав на носочки - ритуал. Тень от фигуры удлиняется и девушка ненадолго застывает в этой напряжённо-расслабленной позе.
Та-ак, та-ак, та-ак! (Если слюнки и не бегут, то мысли бегут в нужном направлении!) Потягу-у-у-ушечки, после тёплой колыбельки постели, чтобы по жилкам кровушка быстрее побежала и мышцы пришли в нужный тонус.
Вот она резко опускается на ступни, будто поймала мой беззастенчиво-наивный взгляд подсматривающего, быстро разворачивается на пятках. Взлетают волосы – умопомрачительное зрелище! – завязанные в «хвост» (и всё-таки – она! Она! Конечно же, она! Ну, просто прелесть, день начинается на мажорной ноте! Смог рассмотреть упругую грудь на фоне жёлтой тени окна) и идёт к плите варить кофе. Ритуал. Конечно, же. Её. Ну, безусловно.
На расстоянии, раскинувшемся между просыпающимися утренними окнами, я чувствую ни с чем несравнимый аромат свежее сваренного напитка. Она не кладёт сахар (я три кусочка на чашечку), следит за фигурой, вливает горячее молоко (я добавляю независимо от времени суток коньяк), чистый кофе вымывает кальций, прочитала в каком-то модном журнале (я предпочитаю резкий алкогольно-бодрящий вкус и не слежу за уровнем тестостерона и прочей чепухи).
Не открою параллельную вселенную жизни, вся наша жизнь – сплошной парад ритуалов.
Туалет, душ, завтрак – ритуал.
Смотришь на часы, - аз ох ен вей! – опаздываешь на работу!
Бегом из квартиры, дверной замок щелчком вышибает из мира несовместимых параллелей, вниз по лестнице. Лифт на ремонте второй квартал, о небеса, великое благодарение тому незабвенно-доброму дядькови, заботящемуся о твоём здоровье, перепрыгиваешь через две, если позволяет резвость ног, через три ступеньки. Вниз! Вниз! Вниз! Лестничные площадки сменяются как миры неоткрытых вселенных. Минимум интересного, максимум бесполезного.
Улица встречает ярким солнечным светом. О небеса, явите благодать!
Явили…
Как ошпаренный, несёшься на автобусную остановку. Хе-хе-хе! – дышишь, как затравленный зверь. Пора бросать курить, ограничить спиртное. Нет, ограниченно ограничить табак и спиртное в пределах разумного. На резкую перемену привычек неадекватно отреагирует организм. Значит, продолжим культурно и ненавязчиво пить и курить.
Народу на остановке не протолкнуться и все, почему-то, едут именно твоим маршрутом!
Подъезжает долгожданный автобус архиважного маршрута. Водитель, как волшебник из песенки, раскрывает дверь. Внутрь салона устремляется живая масса. Тебя подхватывает и несёт… несёт… несёт людской поток. Ты себе не принадлежишь, ты большая часть малого. Всё!.. что-то обрывается… спокойно выдыхаешь и… ты внутри. Внутри салона, пропахшего солярой, как Иов в чреве кита. И, тотчас начинаешь понимать, ноги оттоптаны индифферентным к твоей персоне массам. На начищенных до блеска туфлях отпечатки чьих-то подошв. Брюки успешно помяты, стрелочки трансформировались в помятости. Пиджак чесучовый, проще промолчать, иначе слеза невзначай прошибёт.
К аромату твоего не самого дорогого, но и не из числа дешёвого одеколона примешиваются стойкие запахи чужого пота, винно-чесночного и сигаретного перегара, контрафактного парфюма и подпольного дезодоранта. Не все сознательные граждане прониклись абстрактной идеей здорового образа жизни, большая часть общества благосклонно-положительно относится к жизненному экстриму, посему, экстремальное отношение к себе возведено в ритуал: вечером виски – утром одеколон.
И вот ты на работе, где в поте лица своего зарабатываешь на хлеб свой насущный – ритуал. Стояние в очереди в кассу, где нерасторопная молодая кассирша, с утра огорошившая поздравлением своего сожителя, что он скоро станет папой, и в ответ услышавшая пожелание подумать о сохранении дитя, с тупым равнодушием медленно перебирает ведомости, отыскивая нужную фамилию. Наконец-то, - небеса, явите благосклонность! – ставишь разборчивую подпись против своей фамилии. Тоже ритуал. Кассирша вручает стопочку купюр с таким видом, будто отрывает от своего сердца. «Пересчитывайте, - скрипящим тоном сварливой базарной тётки произносит она, - не отходя от кассы. Претензии опосля не принимаются!» Ритуалы личные вступают в конфронтацию с общественными на почве личной обусловленности неприятия других заведомо. Считаешь – надо выполнять ритуал, не смотря на то, что сзади напирает толпа жаждущих выполнения своего ритуала озабоченных масс – купюры. Считаешь быстро - крупные. Медленно – помельче. «Ну, чо, - скрипит оконной петлёй кассирша, - всё в порядке? Не загораживайте место у окошка другим!»
Расстаться с определённой частью зарплаты в первый же вечер, тоже приятный во всех отношениях ритуал. Он заключается в посещении магазина.
В обычные дни посещение магазина обыденная и в чём-то очень рутинная процедура. Совсем иной подход к проблеме в день зарплаты! Хочется всего. Но по чуть-чуть! Селёдочку? Пожалте, вам! Шпроты рижские? Крепкие напитки из стран победившего капитализма? Хамон, сервелат, заморские авокадо и папайя (знать бы ещё, с чем их едят!), ну и что, что потом утром третьего дня они успешно утилизируются посредством мусоропровода и много чего, на что в обычный день глаз не ляжет. Со всей душевной добротой! Берите и ешьте!
Цепочка последовательности ритуалов, необходима как кислород. Они впитались в кровь настолько, что при случае вырвешь только с корнем. Но удали хоть один, прервётся жизненная нить и оборвётся пульс.
Встреча со знакомыми, воскресный поход в театр или поездка за город летом на шашлыки и купание в реке красного коня полдня. Зимой, если хочешь быть здоров, закаляйся и на лыжню в лесопарковую зону! И так всегда и повсюду. Что ни жест, что ни взгляд – отрепетированный до максимального минимализма ритуал. Так, чтобы выученное слово от зубов отскакивало, чтобы ручка преаккуратнейшим способом изогнулась для поцелуя, чтобы мизинчик - обязательно! – в сторону, когда бокал с игристым вином в пальчиках держишь, чтобы осанка соответствовала соответствию.
Ушла жена…
Господи, хоть что-то в этом мире индифферентно к ритуалу.
Подоплёка ухода указана выше, но для остроты сюжета позвольте предъявить подробности.
На ужин купили варёной колбаски. Поджарили её на смальце до румяно-золотистой ароматной корочки; отварили домашней картошечки в «мундире» (купили у бабули возле магазина за немыслимые двести рублей за килограмм. «Ты, сынок, не смотри на цену, - прошамкала беззубым ртом прожжённая конкурентка государственной торговли, - у меня она
