История о любви, измене и убийстве. Начало

чтобы избегнуть жары в комнатах, их вовсе не топят.... ;  одним словом, середина очень далека от нас".

  К тому же Наталья Алексеевна, привыкшая к европейской вольнице, придерживалась либеральных взглядов и даже высказывалась за освобождение крестьян...  Ох, как это было не по душе Императрице ! Она тут топит в крови народный бунт "Емельки Пугачёва", а "пришлая" молодая девица советует ей для воцарения мира дать вольницу крестьянам...
  А вот Павел действительно очень полюбил свою жену, хотя и без особой взаимности с её стороны..., по слухам - она была уж больно хороша в постели...

  Наследник у супружеской пары долго не появлялся..., но всё же в августе 1775 года появились признаки беременности..., это нам известно из письма ( от 27 августа ) Екатерины II к барону Гримму ( Фридрих Мельхиор, 1723 - 1807 гг.,  монархи того времени имели своих специальных корреспондентов в Париже, которые сообщали им все новости в области литературы, науки, искусства и общественной жизни ), где Императрица пишет, что "её паломничество на Троицу помогло совершиться чуду для юной принцессы" ( ... que mon pelerinage de Troitsa produise miracle, que le ciel fasse pour une jeune princesse... ).

 10 апреля 1776 года в 4 часа утра начались первые боли...,  при роженице находились врач и акушерка..., схватки продолжались несколько дней... (  Павел и Екатерина II были всё время рядом с ней ), вскоре врачи объявили - ребёнок мёртв. Как потом сообщили - из-за неправильного расположения костей таза у роженицы, беременность не могла разрешиться естественным путём.  Кесарево сечение почему-то сделано не было. Погибший ребёнок, долго пробывший в утробе, инфицировал организм матери...
  В пятницу 15 апреля 1776 года в 5 утра великая княгиня Наталья Алексеевна скончалась...  В четверг перед смертью её исповедовал и соборовал архиепископ Платон ( этот священник преподавал законы православия Павлу в юности и по сути был его духовником, о нём я ещё буду рассказывать ).
  Вот здесь портрет Натальи Алексеевны:

http://i017.radikal.ru/1507/39/be644f01582d.jpg  


  Есть одна версия, что в детстве у Вильгельмины был сколиоз ( искривление позвоночника ) и, чтобы исправить осанку, на неё надевали жёсткие корсеты, что и привело в конечном итоге к печальным событиям. Существует другая версия, согласно которой неправильное строение костей таза стало следствием какого-то несчастного случая в детстве, о чём её семья умолчала.
  Также правдоподобным мне представляется то, что у бедняжки с самого рождения был рудимент - хвостовые позвонки ( удлинённый копчик ), и ей в раннем детстве врачи при устранении этого физического недостатка "вправили" позвонки копчика вовнутрь таза...., и там он продолжал расти.  
  Вот что об этом пишет в своих дневниках граф Головкин  ( Фёдор Гаврилович, 1766 - 1823, дипломат, церемониймейстер, литератор, его род имеет общие корни с родом Петра I ):

  "Мне впоследствии, в Германии, сообщили об этом следующее: принцесса родилась с неестественным наростом хвостца, который увеличивался с ростом и становился весьма тревожным. По этому поводу были спрошены первые хирурги Европы, но безуспешно. Наконец, явился какой-то шарлатан из Брауншвейга, осмотрел ребёнка и обещал удалить этот нарост. Он велел изготовить род сиденья из железа и посадил туда бедную крошку с такою силою, что хвостец переломился и провалился во внутрь тела. Девочка чуть не умерла от этой ужасной операции, но хотя её тогда вылечили, она должна была умереть с выходом замуж; действительно при первых же родах ребёнок был остановлен внутренним препятствием, о котором никто не знал и которое нельзя было устранить. Великая княгиня выказала в последние минуты необычайный героизм, требуя, чтобы ею пожертвовали ради ребёнка. Это был сын, но жертва матери не могла его спасти. Это происшествие описывалось различно, но то, что я рассказываю - истина".

  Потом многие сплетничали, что это свекровь из-за своей нелюбви к невестке не давала действовать врачам...  Так это или нет - никто никогда уже не узнает..., но я считаю, что это маловероятно. Она просто старалась не вмешиваться в действия врачей...   Вот, что писала Екатерина в письме московскому губернатору князю Волконскому ( Михаил Никитич, 1713 - 1788 гг. ):

  "... Вы можете вообразить, что она должна была выстрадать и мы с нею. У меня сердце истерзалось; я не имела ни минуты отдыха в эти пять дней и не покидала великой княгини ни днём, ни ночью до самой кончины. Она говорила мне: "Мы отличная сиделка". Вообразите моё положение: надо одного утешать, другую ободрять. Я изнемогла и телом и душой… Признаюсь вам, в жизнь мою я не была в положении более трудном, более ужасном, более тягостном: я забывала есть, пить, спать: силы мои поддерживались сама не знаю как.... Были мгновения, когда мне казалось, что внутренности мои раздираются при виде стольких страданий, и что при каждом крике я сама чувствую боли..."

  Павел Петрович очень тяжело переживал смерть супруги, его горе не знало границ..., он даже не смог присутствовать на похоронах в Невском монастыре ( совр. Александро-Невская лавра ) 26 апреля 1776 года.

  Екатерина II постаралась как можно быстрее вытравить из сердца сына привязанность к умершей жене:

 "Увидев корабль опрокинутым на один бок, я не теряя времени, перетянула его на другой, и старалась ковать железо, пока горячо, чтоб вознаградить потерю, и этим мне удалось рассеять глубокую скорбь, которая угнетала нас".

  Существует версия, что Императрица при помощи Генриха Прусского ( 1726 - 1802 гг. , младший брат короля Пруссии Фридриха II, известен своими гомосексуальными связями ) сфабриковала и предъявила сыну любовную переписку своей покойной невестки с графом Разумовским ( Андрей Кириллович, 1752 - 1836 гг., он ранее сопровождал в Петербург трёх сестёр на "смотрины" и  потом пользовался особым расположением великой княгини ), дабы поскорей "переключить" Павла от горестных воспоминаний. Эта "материнская афера" помогла Павлу вернуться к жизни.

  Поиски новой спутницы для своего сына Екатерина II начала сразу же после похорон Натальи Алексеевны... и уже спустя два месяца Павел отправился в Берлин знакомиться со своей новой невестой Софией-Доротеей...
  По большому счёту, новую "подругу жизни" для Павла Петровича и не искали... Ещё до первой женитьбы великого князя её кандидатура уже рассматривалась, но тогда посчитали, что София уж больно молода для замужества, так как родилась в 1759 году, то есть была на пять лет младше Павла.

  "Маленькое" препятствие возникло и на этот раз. Всё дело было в том, что София за это время уже успела стать "невестой", обручившись ( по иронии судьбы ) с братом умершей великой княгини Натальи Алексеевны - Людвигом I ( 1753 - 1830 гг., ландграф Гессен-Дармштадтский с 1790 года ). В улаживающих это препятствие переговорах были задействованы очень "высокие стороны" и в конечном итоге "жених" взял своё "обещание жениться" назад..., получив от Екатерины II в награду за этот шаг "настоящего мужчины" пожизненную пенсию в 10000 рублей. Принцесса София-Доротея стала "свободной".
  Молодые полюбили друг друга с первого взгляда. Будущая супруга, хоть и не обладала таким же умом, как покойная Наталья Алексеевна, но проявила другие "полезные" качества - беспредельное восхищение перед Императрицей, пристрастие к придворной  жизни, благоговение к новой нации, языку и вере.

  А между тем характер  Павла Петровича после всей той мрачной истории очень изменился..., он стал относиться с подозрением ко всем, включая свою новую супругу Софию Доротею Вюртембергскую ( после миропомазания - Мария Фёдоровна, 1759 - 1828 гг. ) и своих старших сыновей - Александра и Константина, которых "оперативно" родила ему новая жена.

  А опасаться ему было чего - прошло уже четыре года после его восемнадцатилетия ( хотя законодательно тогда не был определён возраст совершеннолетия ), а матушка "ни сном, ни духом" даже не заикалась о передаче престола сыну. Сторонники Павла Петровича надеялись, что Екатерина II поделится с "законным наследником" хотя бы частью своих полномочий, но...
  Разочарованный великий князь ещё более "ушёл в себя", в его характере стали проявляться в ужасной степени мнительность и подозрительность. Опасаясь за свою жизнь, Павел больше всего на свете стал бояться отравления.