ПОЛЕТ ЧЕРЕЗ ТОЧКУ НЕВОЗВРАТА - 4

шутками, но все это очень серьезно и небезопасно.

                             Прошла почти неделя после разговора о синих горах. Все шло как обычно и без происшествий.
Как-то подозвал меня Рогул и показывает что-то похожее на сбрую. Какие-то тряпочки, кожа, веревочки. Взял их. Тяжеловатые, однако.
– Бери - бери! Теперь надевай через голову. Это на груди закрепи, а это на спине, – говорит он, завязывая веревочки с разных сторон
– Да что ты на меня надел?
– Это нагрудник. Как-то был я за синими горами, и там, на обмен мне дали. На кожу нашиваются железные колечки один за другим, как кольчуга, а сверху ее ткань накрывает. Это очень хорошо защищает грудь и живот, и верхнюю часть спины от стрелы или кинжала.
– Ну и кто же прет на нас или битва грянет через час?
– Ладно, не ершись! Это я тебе даю, что бы одевал на себя, когда по вечерам ходишь к своим больным. Мало ли кого встретишь.
– Ага, все на одного, а на вас ничего!
– Мне оно ни к чему, а вот тебе надо быть поосторожней. Думаешь после того случая с кинжалом Колдун успокоится? Нет! Он выполнит указание Духов, – последнюю фразу Рогул произнес с кривой улыбкой.
И как в воду глядел! Или накаркал!
                               Дня через три после этого разговора вызвали меня под вечер к одному больному мальцу. Его мать прибежала к нам, плачет и говорит, что сынок за живот держится и кричит. Я пришел, осмотрел его, потрогал лоб. Вроде температуры нет. Вот бы грелку сейчас и под правый бок. Да где ее эту грелку тут достанешь!
Я попросил мамашу нагреть камень в печке. Через несколько минут она выкатила камень из огня. Пока он грелся и остывал, я рукой живот мальчика слегка поглаживал, поглаживал, и он стал затихать. Так всхлипывает слегка и глазом на меня косит. Я ему улыбаюсь и что-то говорю, говорю. Тронул камень – горячий, такой  уже как раз для грелки. Я взял тряпки и завернул несколько раз в них камень. Потрогал его, горячий, но терпимо горячий, и положил эту "грелку" под правый бок мальчика. А он уже почти затих, и только глазами блестит. После утомительного ритуала прощания я вышел из хижины.
                             Уже были сумерки. Я быстро шел, вглядываясь в рытвины и бугры разбитой дороги. Заворачивая на перекрестке в свою сторону, я наткнулся на человека, лежащего на земле. Он лежал на правом боку, поджав ноги. Я нагнулся над ним и попытался его перевернуть на спину, что бы увидеть кто это и что с ним. Вдруг он, разворачиваясь ко мне, резко выкинул правую руку вверх. Кинжал воткнулся мне чуть ниже груди.
«О, Рогул! Как ты во время надел на меня эту кольчужку!» – промелькнуло у меня в сознании.
Только я успел схватить руку с кинжалом и отвести ее в сторону, как услышал сзади топот. Боковым зрением я увидел, что на меня бросается какой-то человек с ножом в руке. Мгновенно, сжав руками лежащего подо мной убийцу, я быстро перевернулся и подставил его спину нападающему. Тот по инерции вонзил нож в своего напарника. Пока второй убийца, ну а как его еще назвать, оторопело глядел на дело рук своих, я уже был на ногах. Я мог его завалить сразу, пользуясь замешательством, но думал, что он сбежит, испугается.
Но эти мгновенья прошли, и этот второй пошел на меня, вытащив свой нож из тела напарника. Я уже приготовился и стал ждать. Размахивая ножом во всех плоскостях перед собой, мой противник стал делать быстрые выпады вперед, мгновенно отскакивая назад. Иногда его удары шли почти в цель, но я или блокировал их, или уклонялся.
                           Я понял, что так мы будем долго топтаться. Не хватало еще споткнуться в этом полумраке за какой-нибудь бугор или камень. А противник попался цепкий, опытный и осторожный. На пролом не лез. Тоже выжидал момент. И в очередной раз, когда он попытался ткнуть меня, я перехватил его руку, развернул его к себе спиной и, сжимая его руку с ножом, рывком ударил им в живот противника. Постояв так немного, я отпустил его и он упал. Оглянулся – никого нет. Только две тени на земле. И ни топота, ни крика.
Когда я пришел домой, то все с ужасом молча, уставились на меня. Я посмотрел удивленно на них, а потом на себя  и увидел, что грудь, живот и руки у меня были в крови. Сразу все подбежали ко мне, стали снимать одежду и положили на топчан. Все спрашивали, а я пытался объяснить и только когда Рогул закричал:
– Тихо! Молчать всем! – все замолчали.
А после того как все убедились, что со мной все в порядке и на мне была только кровь убийц, мы начали нормальный разговор.
Я рассказал, как это было. Установилась тишина.
– Теперь ты понял, что Колдун не отстанет от тебя, – сказал Рогул.
– А может, они отстанут. Зачем им такие жертвы?
– Раз так захотели Духи, жертвы не идут в счет, – сказал Рогул. – Я завтра должен быть утром у Вождя племени. Потом и решим, как быть.

                            На следующее утро Рогул  пришел к Вождю племени.
– О! Мудрый Вождь дириков! Честь и хвала тебе, много лет жизни! Пусть всегда добрые Духи будут с тобой! – проговорил Рогул в хижине вождя.
– Проходи уважаемый Рогул, садись на циновки, – сказал Вождь, выказывая этим ему большое доверие и уважение.
Он очень был доволен, что на выборах победил Рогул, так как ценил его ум и опыт.
– Приближается время посылать караван для обмена товаром за гору. Я бы хотел, чтобы ты занялся его подготовкой. Ведь потом будет зима и нужно получить полезный нам товар, а не то, что дадут, как в прошлый раз.
– Мудрый вождь, я никогда не участвовал в подготовке каравана.
– Да, но ты сам туда не раз ездил со своим товаром и даже успешно! Так что не отказывайся. Тем более у тебя такой телохранитель! Он и советчик у тебя и врачует хорошо.
– Да, вождь! Это очень полезный человек не только для меня, но и для всего племени.
– Ну, так в чем вопрос?
– Все в том, что на него было совершено уже два покушения. И, наверное, кто-то на этом не успокоится.
– Да, это наш хитрый Лис никак не успокоится! Не знаю, что и посоветовать! Я уже говорил с ним, но он упрямо твердит, что это все злые Духи. Все попытки переколдовать этот вопрос в другую сторону не в его силах. Какие Духи победят, так и будет. Так он считает.
– Очень жаль, что добрые Духи не нашей стороне, – сказал Рогул.
– Да, жаль! – сказал вождь и отвел глаза в сторону.
Рогул понял, что он не хочет сориться с Колдуном.

                              Еще через день Рогул позвал меня и Бару. Он завел нас в комнату, проверил, что никого рядом нет и начал разговор.
– Серж! Вокруг тебя сгущаются тучи зла, а добрые Духи не хотят или не могут тебе помочь. Я разговаривал с вождем о тебе. Он тоже не может. Не будем испытывать судьбу. Я решил, что через два дня ты и Бару уедете в соседнее племя на переговоры по обмену товаром и другим вопросам. Это должно занять 3-4 дня. За это время вы спокойно доедете до синих гор и будете за хребтом.
– Вопрос можно? А почему Бару? Я что сам не могу добраться? Зачем его подставлять? – спросил я.
– Я советовался и с Гурантом и с Бару. Сам ты можешь заблудиться или тебя схватят люди Колдуна, а Бару опытный охотник и уже ездил туда раньше со мной.

                              Шел уже второй день, как мы ехали на лошадях к перевалу. Тропа то петляла между камней, то пересекала речушки и ручейки, то вдруг она ныряла в чащу леса и пропадала среди бурелома, кустов или высокой травы, а затем выскакивала из них и тянулась по краю обрыва или по берегу клокочщей внизу горной реки. Бару легко ориентировался в этой местности и своевременно предупреждал меня об опасных местах. Два раза мы пересекали след Кукуглы. Да я бы и не заметил, если бы на них не показал Бару. Прав был Рогул, когда говорил, что я без Бару заблужусь. Да я бы пропал без него.
                             Время было уже далеко за полдень, и мы остановились на берегу горной реки. Несколько выше нас река, стесненная скалами, прорывалась и падала вниз небольшим водопадом, обдавая близлежащие скалы и валуны каскадом мелких брызг. Затем, как бы успокоившись, обмывая прибрежные валуны, река протекала мимо нас, а потом снова кидалась вниз. А над всем этим играла разноцветная радуга. И ко всему этому грохочущему и сверкающему чуду примыкала полянка, в окружении кустов и деревьев. Ну, разве не сказочное место! Я не сентиментальная какая-то девица, но меня охватило волнение. Я даже, не знаю, как выразить это чувство. И пока Бару сооружал костер и готовил что-то для ужина, я продолжал восторженно прыгать с камня на камень и разглядывать окружающую меня красоту.
                             И захотелось мне испить водицы. Я прыг, прыг и нагнулся над водой с валуна. Зачерпну рукой воды и хлебаю, зачерпну и хлебаю. А валун был мокрый, скользкий. В какой-то момент моя правая нога соскользнула, и я мгновенно оказался в воде. Пока я барахтался, меня подхватило течение и понесло вниз. Я успел только прокричать "Бару!", как наша поляна скрылась за поворотом. Дважды я хватался за прибрежные камни, но рука соскальзывала с их сглаженных и скользких боков. Ударяясь о дно ногами, я пытался встать. Один раз даже удалось. Мне было воды чуть выше пояса, но под ногами катились крупные и мелкие камни, все плыло, я упал, и снова меня понесло как беспомощную щепку. Я попытался ухватиться за торчащий у берега валун, но, продержавшись несколько секунд, сорвался.
Я видел, как по берегу бежит Бару и что-то кричит, но из-за грохота летящей вниз воды, я ничего не слышал. Я старался удержаться на плаву, на поверхности, и сопротивлялся бурлящему потоку, который стремился закрутить меня вниз головой. Впереди показалась торчащая из камней палка. Она провисала над водой с полметра, затем торчком уходила вверх. Я стал усиленно подгребать к ней и, проплывая мимо, схватился одной рукой, а затем подтянулся и другой.
                             В это время Бару приблизился и кинул мне кольцо веревки. Промахнулся. Тут надо было ему исхитриться попасть на меня, а не на торчащую палку. Кинул он второй раз и, кольцо, пролетев голову, опустилось мне на плечи. Бару кричал и показывал руками, изображая повешение. Я подумал, что это он так юморит. Вот зараза! Потом вижу, Бару на свободном конце веревки сделал петлю, накинул себе на плечи, а затем быстро просунул в петлю руку. Хоть и было холодно и руки уже занемели, но я понял, что он хотел сказать.
Прижимаясь левой рукой к палке, я быстро засунул правую руку в петлю и… сорвался. Меня снова понесло, но Бару потравив немного веревку, зажал ее в руке, и меня течением притянуло к береговым валунам. Дальше меня уже не несло. Вскоре подбежал Бару и помог мне вылезти на берег. Я отлежался, отдышался и, все еще дрожа от холода, встал и пошел к костру. Я уже не обращал внимания на шутки и приговорки Бару, который пытался изобразить, как я выглядел, когда висел на палке.
Мне хотелось одного – быстрее согреться у костра. Бару же увлеченно говорил мне, что больше всего боялся, что я сорвусь раньше времени, и петля затянется на шее. И еще он сказал, что я оказался на удивление догадлив и поэтому нахожусь с ним рядом и даже жив. Затем Бару подал мне кружку с горячим чаем. Но я так нахлебался в реке воды, что смотреть на нее не мог, а только сжимал руками кружку и грелся. Вот тогда я окончательно убедился, что без помощи Бару мне бы до перевала не дойти.